Выборка по метке: "Морской Волк". Страница 2

Шестнадцатая книга цикла "Морской волк". Продолжение истории атомной подлодки "Воронеж", которая выйдя в поход в наши дни, "проваливается" в 1942 год вместе со всем экипажем. Ход событий был нарушен, и теперь история пошла другим путём...

 

Семнадцатая книга цикла "Морской волк". Пережив войну, начинаешь по-особому ценить каждый день отдыха. После Победы (совершившейся здесь в сорок четвертом, а не сорок пятом) минуло уж скоро десятилетие. Советский Союз здесь вышел из войны гораздо сильнее, чем в иной версии истории - параллельной или перпендикулярной, о том не могут прийти к согласию товарищи ученые, допущенные к Тайне. И то, что в "этой Вселенной" к советскому лагерю отошла не половина а две трети Европы, включая всю Германию, а также Италию, Грецию и пол-Норвегии, и что СССР здесь первым в мире, с пятьдесят первого, строит атомные подлодки - само по себе не исключает проклятия "перестройки", гниения и разложения элиты. И пусть предателей будут звать не Михаил Горбачев и Борис Ельцин - разве это имеет значение? Вот отчего я страшно боюсь не успеть - сделать все, чтобы измена верхушки, поддержанная равнодушием масс, стала невозможной в этом мире. 

Шестнадцатый роман цикла Морской волк. Продолжение истории экипажа атомной подлодки "Воронеж", которая выйдя в поход в наши дни, "проваливается" в 1942 год. Ход событий был нарушен, и теперь история пошла другим путем...

 Пережив войну, начинаешь по-особому ценить каждый день отдыха.    После Победы (совершившейся здесь в сорок четвертом, а не сорок пятом) минуло уж скоро десятилетие. Советский Союз здесь вышел из войны гораздо сильнее, чем в иной версии истории - параллельной или перпендикулярной, о том не могут прийти к согласию товарищи ученые, допущенные к Тайне. Меня же интересует лишь практический результат - имеет ли место "эластичность истории", как назвали гипотетическое влияние событий иной реальности на нашу, а попросту, случившееся там уже после переноса "Воронежа", после развилки, оказывает ли влияние на причинно-следственные связи здесь?

Продолжение цикла "Морской волк", истории с попаданием в 1942 год атомной подлодки "Воронеж". Восемнадцатая книга. ...Ефремов уже был знаком с этой манерой Кунцевича, говорить так, что не понять, когда он шутит, когда всерьез. И при этом еще употреблять привычные слова иначе, чем принято. Иногда Кунцевич даже казался Ефремову, человеком не из СССР, но откуда? Доводилось Ивану Антоновичу в Монголии общаться с потомками русских с бывшей КВЖД, они также не были похожи на советских, манерами и языком, но совершенно не так, как Кунцевич. А как белогвардеец мог целых две Звезды Героя получить - нет, в СССР сегодня отношение к "бывшим" вовсе не непримиримое, если даже Деникину дозволили вернуться.  

 

"Красные камни" — продолжение цикла "Морской волк", истории с попаданием в 1942 год атомной подлодки "Воронеж". Победа в войне — лишь этап на пути строительства коммунизма, без ошибок, допущенных в СССР нашей истории.

Но что делать верным приверженцам линии Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина, когда внутри страны-победителя, счастливой советской державы, прорастают новые-старые идеи истинности пути и даже самой конечной цели? Если во главе группы молодых энтузиастов встанет кто-то взрослый, опытный, и убежденный противник "сталинской диктатуры".

Теперь битва пойдет не за всеобщее счастье, и не просто за победу над врагом, а за умы молодежи, ведь Сталин понимает, что не вечен…

«Зеркало грядущего» — продолжение цикла «Морской волк», истории с попаданием в 1942 год атомной подлодки «Воронеж». СССР получил фору — и Победа пришла на целый год раньше, и наши потери меньше, и соцлагерь сильнее. Но капитализм вовсе не собирается уступать своих позиций и угрожает развязать атомную войну. Но победа в войне — лишь этап на пути строительства коммунизма, без ошибок, допущенных в СССР нашей истории. И становится ясно, что для победы коммунизма необходим «рабочий проект» — четко сформулированная Идея. А мы живем и строим социализм, попав в страшное и прекрасное время — когда за свое счастье надо драться. Мы не знаем, каким станет здесь светлое будущее для моей страны. Но точно знаем, каким оно не должно быть. И если история будет против, решив, что «Россия не имеет будущего» — то тем хуже для истории.