Первый шаг Некроманта. Том 6 (СИ), стр. 79

Уровень опасности в конфликте людей с людьми намного выше. От монстров ты всегда знаешь, чего ждать. Я не завидую тем, против кого сам воевал: многие погибли страшной смертью, либо даже не поняли в какой момент они умерли. Нельзя недооценивать наших врагов.

Мы добрались до едва приметной заросшей сухим кустарником пещеры и спешились, оставив игнисов у входа. Эта порода слишком умна, чтобы убегать и могла за себя постоять.

Я раздвинул ветви магией ветра и, пригнувшись, вошëл внутрь, позвав за собой сына. Спустя десять метров мы выпрямились и зажгли магический огонь. Дальше проход расширялся. С потолка капала вода, иногда было слышно, как в углу шуршит грызун, воздух наполнился железистым запахом.

— Господин, — прохрипел голос впереди и Рустам дёрнулся, он то не обладал некромантским зрением и не видел подходившего бесшумно мортиканта-смотрителя. — Всё готово как вы просили, мы собрались.

— Отлично, — кивнул я и мы прошли ещё несколько сотен шагов прежде чем оказались внутри искусственно созданного помещения, огромного пустого зала с гладкими серыми стенами.

Там на каменной плите, раздвинув в стороны руки и ноги, лежал голый человек. На нём не было оков, цепей или чего-то ещё, однако сдвинуться или спрыгнуть он не мог.

— Кто это? — спросил Рустам, но замолчал, когда увидел подошедшего сбоку лысого мордоворота в мясницком фартуке, измазанном в крови.

Он замахнулся огромным тесаком и отсëк руку пленнику. Вытерев плечом ошпаренную щеку, экзекутор буднично толкнул обрубок в стоявшую неподалёку тележку с солью.

— Мой давний враг, — пояснил я сыну.

На его глазах отрубленная у предплечья рука вылезла из обрубка как макаронина и сформировалась в миниатюрную пятерню. Проталкиваясь вперёд и хлюпая, она разрасталась также вширь, покрываясь тканями, проводя новые кровеносные сосуды, формируя жёлтую жировую ткань и мышцы.

— Фокус-покус! — захохотав, прокричал пленник и приподнял голову, наслаждаясь реакцией мальчишки.

ХРЯСЬ!

И выращенная рука снова была отрублена мясником. Собрав полную тележку конечностей, он покатил её в соседний цех, где мясо уже развешивали на крюки и готовили к дальнейшей обработке другие работники-мортиканты.

— Его называют Артист, когда-то своей жестокостью и больной фантазией он снискал себе дурную славу. Бессмысленные убийства ради потехи, пытки, издевательства — не было греха, которого он не совершил. Так бы и продолжалось, не попробуй он навредить моей семье.

— Его нельзя убить?

— Точно! Я бессмертный пха-ха-ха! Я нужен своему Повелителю, нужен твоему папашке. Я полезный, кушайте меня, прошу к столу. Только слюнявчик не забудь, салага, — он прервался на истеричный хохот.

Истощавший в край и измученный постоянными трансформациями он давно потерял свой «товарный» вид, что отразилось и на психике. Мясник снова заскрипел колëсиками новой тележки с солью. Однако в этот раз он отрубил сразу таз и принялся вытаскивать потроха как гирлянду.

— Смотри, не отворачивайся, — велел я сыну, заметив, как тот испытывает сочувствие к мучениям Артиста. — Если его отпустить, он убьëт твою сестру, твою мать, наших домашних. Внимательно смотри. Я мог бы избавиться от него пятнадцать лет назад, но какой в этом прок? Чем мне тогда кормить остальных мортикантов?

— Так ты специально оставил его в живых?

— Так он принëс больше пользы.

Хоть Рустам и бывал часто в резервациях, но в настоящем сражении, где вокруг гибли товарищи, он не участвовал. Он не знал, что такое убить человека, наивно сравнивая это с тренировкой на монстрах. Поэтому он согнулся пополам от позыва рвоты.

— Готов ли ты поступать на войне также? Если нужно будет допросить врага, пожалеешь? — в этот момент я ощущал себя тварью, но я не хотел, чтобы чёрно-белый мир в его голове слишком рано забрал у меня сына. — Османы с пленными не церемонятся, их некроманты не дадут тебе рано умереть.

— Это нечестно, отец.

— Лучше ты увидишь всë так.

— Слушайся папку, сопляк, иначе будешь как я… Хочешь на моë место? — сплëвывая кровь, просипел мортикант, а потом неожиданно добавил. — Ты БУДЕШЬ на моëм месте и тогда я сдеру с тебя кожу на чехол для контрабаса, флщ, — карикатурно облизнулся он.

— Заткнись, урод! — выпрямившись и сжав кулаки, произнёс Рустам.

Я потрепал его по плечу и не глядя обратился к Артисту.

— Ты забыл своë место?

— Я вижу, она тебя жрëт, Аластор, ты скоро сдохнешь и тогда я приду. О да, я буду нежен и с твоей женой… Сначала она увидит мой концерт, загоню ей в жилы спицы и будет хлопать как миленькая, твоя сучка… Культурная программа включена-с… П-простите, мой Повелитель, — угрожающие интонации вдруг сменились на плаксивые, виноватое выражение лица и округлившиеся глаза говорили, что он снова пришëл в сознание.

— Умолкни! — утробно пробасил мясник и со свистом рубанул Артиста по шее, на плите осталась только плачущая голова, остальное тело упало в тележку.

— Думаю, достаточно, — поглядев на сына, сказал я. — Подожди меня снаружи, я скоро приду.

— Хорошо, отец.

Когда шаги позади стихли, я подошëл к Артисту и коснулся его лба.

— Про жену было лишнее.

— А что ты мне сделаешь? Хуже чем есть, уже не будет, ха-ха! Я тебе нужен… Я полезен…

— Ошибаешься.

— Погоди, а как же… Не убивайте меня, Повелитель, нет!

Из моей ладони заструился густой антрацитовый свет и мортикант с ужасом догадался, что его час пробил.

— Ты мне больше не нужен.

Зубы Артиста застучали, а глаза запрокинулись. Прямо сейчас его тело уничтожалось на всех уровнях мироздания той самой силой, что пыталась сделать из меня бога Смерти. Это был опасный шаг, ведь я намеренно все эти годы не использовал некромантию, чтобы не взять случайно последний сотый процентиль.

Сама суть техники Артиста была стëрта чистой тëмной стихией. Спустя пару секунд его голова рассыпалась в пепел, а теневое царство пополнил ещë один камушек. Так завершилась жизнь трусливого душегуба и не только его.

— Ваша служба закончена, ступайте с миром, — сказал я Кудяблику и вышедшим вслед за ним мортикантам.

Здесь собрались все мои слуги, когда-то принëсшие присягу. Тут были и те, кто помогал убивать полубогов, и участвовал в закрытиях Брешей, и в охоте на отступников, вообще все. Большинство из них поняло, что сейчас будет, и смиренно ждало.

Я подарил им быструю и лëгкую смерть, а когда выбрался наружу, заделал вход жидким камнем, который в течение минуты застыл и навсегда запечатал склеп.

— А как же они оттуда выберутся? — спросил Рустам.

— Ничего, там есть запасной выход, — соврал я сыну и мы поехали обратно.

Вечером того же дня.

— Как прошло? — спросила Ривка, нежно гладя меня по груди.

Мы лежали в постели и готовились отходить ко сну. Дома так тихо.

— Он пока не готов. Слава богам, сам это понял.

— Спасибо, — я почувствовал, как она с благодарностью прижалась ко мне ещë сильней. — С Белинскими я всё уладила, жалобу они отзовут. Надо только заглянуть к ним в четверг на приём… Хотят похвастаться знаменитым гостем перед друзьями, тебя ведь не выцепишь. Брось им кость, что тебе стоит?

— И какой пример я подам сыну? — я убрал тëмный локон еë волос за ухо и провëл пальцем по щеке. — Рустам прав, они ещё легко отделались. Пусть жалуются я никуда не пойду.

— Ммм, они не последние люди в Вологде, Артём, может не надо?

— Какая ты у меня красивая.

— Не переводи разговор. Тебе тридцать три, а ведёшь себя как дитя малое.

— А может третьего? — с надеждой спросил я.

— Нет! Не-е-ет, — округлила глаза Ривка и попыталась выбраться из постели. — Я ещё от этих двух не отошла, только-только к работе вернулась.

— Не уйдёшь, — захохотал я и потянул её за ноги обратно к себе, будто гигантский кальмар тащит на дно утопающего.

— Сжалься!

— Пощады не будет! Ха-ха-ха!