Король воронов, стр. 3

Аня отставила в сторону опостылевший стаканчик и осторожно взяла птицу на руки.

****

Не успела она сделать и нескольких шагов, как вороны кинулись на неё с громкими криками. Одна из них даже умудрилась тюкнуть её клювом в плечо. Аня отбивалась от нападающих свободной рукой, второй осторожно прижимая к груди чёрную птицу, и понемногу отступала под защиту маленького продуктового. У входа стоял луноликий мужчина в красной футболке с каким-то логотипом и, посасывая сигарету, наблюдал за схваткой.

– Это ты зря, конечно, – сказал он, распахивая дверь перед Аней, когда она наконец добралась до входа. – Они тебе спуску теперь не дадут.

– Кто? Вороны?

– Они самые. Умные, сволочи. И злопамятные. – Мужчина подмигнул. – Так что теперь ходи, оглядывайся.

Аня тяжело вздохнула: мол, только этого не хватало.

– Как тебя угораздило? Слётка, что ли, обидела? Вороны за своих детей убить готовы.

– Кого-кого? – переспросила Аня.

– Да птенца, подростка. Их тут каждое лето полно, сидят, орут, с виду взрослые уже, а дураки дураками… – В голосе мужчины прорезалось умиление.

– Это не он? Не слёток? – Аня поудобнее перехватила раненую птицу, та зашевелилась, заёрзала, пару раз дёрнула крылом и опять затихла. Мужчина, близоруко щурясь, наклонился, чтобы рассмотреть её поближе.

– Ого, – сказал он, закончив осмотр. – А я сослепу решил, что это у тебя мешок какой-то. А это целый ворон! Улетел, наверно, из дому… Щас народ кого только в квартирах не держит. Совы, лисы, рыси… – Тут мужчина бросился в пространный пересказ роликов из Ютьюба. Ане казалось невежливым перебивать его, но у неё в руках было страдающее существо, и с этим надо было что-то делать. Набравшись храбрости, она дождалась удобной паузы в потоке словоизлияний и спросила, не найдётся ли в магазине лишней коробки.

Коробка нашлась, и даже совершенно бесплатно, хотя Аня была вполне готова заплатить за неё. Мужчина проделал в ней с боков по три отверстия, чтобы поступал воздух, постелил вниз кусок крафтовой бумаги, помог устроить там ворона поудобнее и, хотя об этом Аня уже не просила, вывел её на улицу через дверь в подсобке. Напоследок он вручил ей бумажку с номером телефона и попросил написать, как птица.

«Он чокнутый, или это такая оригинальная форма подката?» – подумала Аня и, прибавив ходу, зашагала домой.

***

Во время мучительного и кровавого развода Ане удалось выбить из цепких рук бывшего мужа половину стоимости их двухкомнатной квартиры. И всё для того, чтобы влезть в ипотечную кабалу, выплачивая деньги за малогабаритную однушку.

Это была одна из тех квартир, про которые шутили, что советским хозяйкам они узки в бёдрах. На кухне большую часть пространства сжирал кислотно-зелёный гарнитур, громоздкий и бестолковый. Само его существование день за днём подрывало Анину веру в человечество и оскорбляло её чувство прекрасного. На оставшемся пятачке теснился небольшой обеденный стол с единственным стулом.

Не лучше дела обстояли и в комнате. Там безраздельно царствовал угловой компьютерный стол, из тех, что были в моде в начале двухтысячных – фигурно вырезанный, с бесполезными теперь полочками для компакт-дисков и подставкой для системного блока. Об неё Аня всё время билась ногой. К стене прижимался полированный платяной шкаф, крепкий старик с чуть перекосившимися дверцами, а вплотную к нему стоял диван – единственная вещь, не считая компьютера и одежды, которую Аня смогла привезти сюда из старой жизни. Всё было бы ничего – тесно, бедненько, но чистенько, если бы не видавшее виды кресло-кровать. Обитое странной синтетической тканью, которая искрила, стоило провести по ней пальцем, оно раскорячилось в центре комнаты и перегородило проход на балкон. Каждый раз, отправляясь туда вешать бельё, Аня двигала кресло к шкафу, а потом возвращала его на место. Она давно распрощалась бы с ним, даже охотнее, чем с кухонным гарнитуром, но всякий раз, как в гости наведывались родители или сестра с сыном, Аня уступала им свой диван, и приходилось раскладывать кресло.

Куда поставить коробку с больной птицей, она не представляла. Разве что немного сдвинуть стол к стене, а кресло придвинуть к балконной двери – всё равно, пока ворон в квартире, открывать её нельзя? Аня вздохнула и принялась играть с мебелью в пятнашки.

***

Из коробки на Аню смотрели два чёрных глаза. Взгляд у них был умный, ироничный, почти даже человеческий.

– Ну как ты, приятель? – спросила она. Птица склонила голову, издала приятный воркующий звук и захлопала крыльями. – Засиделся в тесноте?

Снова воркующий звук, теперь в другой тональности. Она что, отвечает? Понимает человеческую речь? Может, это и правда чей-то питомец?

В два присеста птица выбралась из коробки, ляпнула как бы между прочим на ковёр и принялась чистить перья. Аня тихо выругалась. Спасение птицы грозило обернуться большими хлопотами, чем она ожидала.

Убедившись, что ворон занят своими делами и не собирается падать лапами кверху, Аня села за компьютер и быстро вбила в поисковик: «Нашла на улице раненую птицу что делать». Через несколько секунд перед ней развернулся гигантский список заголовков разной степени информативности и сенсационности. Она погрузилась в чтение, но сосредоточиться не получалось. Она то и дело отвлекалась на ворона. Он как раз кончил чистить перья и перепорхнул на подлокотник кресла.

«А я-то, как дура, за него боялась», – подумала Аня. Птица как раз принялась пробовать на прочность обивку.

Наконец в десятой по счёту статье Ане попалась ссылка на центр помощи птицам. Несколько кликов – и она нашла номер сотового. Ворон перебрался с подлокотника на спинку кресла.

Дозвониться удалось не сразу. Сначала механический голос сообщил ей, что абонент находится вне зоны действия сети. Потом трубку просто не брали. На третьей попытке, когда Аня уже решила, что надо бы отдать птицу кому-то более подходящему, например, тому продавцу, который спас её от ворон, она наконец услышала усталый женский голос. Голос участливо спросил, что произошло, не перебивал, пока Аня рассказывала о своих злоключениях по дороге с зумбы, а потом сообщил, что с радостью поможет. Завтра. И не бесплатно. Ворон в этот момент подлетел к компьютерному столу и устроился на стойке для дисков, с интересом поглядывая на клавиатуру.

Аня ощутила острое желание распахнуть балкон и выставить его наружу. Вместо этого она уточнила, во сколько обойдётся визит к ветеринару. Услышала ответ, вздохнула и попросила записать её на утро.

Голос в трубке участливо спросил, есть ли у неё возможность заботиться о спасённой птице дома, или надо поискать передержку, и даже посоветовал, куда можно обратиться за помощью. Подсказал, чем обработать ранки. И вообще всячески старался внушить ответственность за жизнь спасённого существа.

Ворон наклонился и начал отковыривать пластиковые направляющие для дисков.

Голос в трубке вежливо попрощался и растаял. Аня посмотрела на птицу, снова громко вздохнула, проклиная себя мягкотелость, и сказала:

– Пока оставайся. Но учти, отрабатывать будешь натурой. Я тебя на фотосессии сдам.

Птица коротко вскрикнула и посмотрела на неё иронически.

***

Аня перетряхнула аптечку, но обеззараживающей мази, которую посоветовал ей усталый голос из трубки, там не было. Как не было в холодильнике свежего нежирного мяса, перепелиных яиц и прочих деликатесов, которыми полагалось кормить воронов. Список необходимых трат рос в геометрической прогрессии, а вслед за ним росло и желание выдворить птицу вон. Но Аня уже потратила столько сил на её спасение, пока отбивалась от ворон и тащила коробку на свой этаж, что просто так разом перечеркнуть их все было невозможно.

С горем пополам она загнала ворона в ванную комнату. Всё равно отмыть её было проще, чем всю остальную квартиру, а громить там было считай что и нечего. Шампунь, гель для душа и зубные щётки Аня спрятала в тумбочку под раковиной, налила воды в пластиковый лоток и ушла.