Рассвет Оникса (ЛП), стр. 77

Моя вторая попытка открыть дверь была верной, и я был более чем удивлен, когда тяжелая ржавая конструкция осталась закрытой. Я еще раз ударил плечом. Ничего.

Должно быть, какие-то обломки или мебель… что-то свалилось с лестницы в суматохе и заблокировало дверь с другой стороны. Чтобы открыть ее, мне понадобится свет.

А это значит…

В конце концов, придется ей рассказать.

Мало что пугало меня так сильно, как перспектива этого разговора, нависшая над каждым нашим общением.

Арвен, я рад, что у нас с тобой завязалась эта… дружба. Мне нравится проводить с тобой время, чего я не могу сказать ни об одном другом живом человеке. Ты очень красива. Ты часто заставляешь меня смеяться. Твоя улыбка может сравниться с солнечным светом. Кроме того, я Фейри, как и ты, и тебе суждено умереть в пророчестве, чтобы убить моего отца и спасти королевства. Могу я как-нибудь пригласить тебя на ужин?

Я снова врезался в дверь. И еще раз.

Откройте, Боги, черт возьми…

— Кейн!

Я крутанулся на месте, дыхание сбилось.

— Что?

Арвен, задыхаясь, стояла на руках и коленях, лужи вина, пыли и нафталина просачивались в ее прекрасное платье и сцепленные руки. Не пытается отдышаться… а задыхается.

— Черт.

Как в первую ночь в тюрьме. Еще одно замкнутое пространство.

Я быстро переместился и опустился перед ней на колени.

— С тобой все в порядке, пташка. — Я провел рукой по ее спине, когда она вздрогнула. — Поверь мне. Ты не можешь умереть от одного только страха. Здесь достаточно воздуха.

Но Арвен дышала так быстро, что едва успевала глотать.

— Я не могу. Здесь. Оставаться

Я должен был открыть ей дверь. Я должен был вывести ее отсюда.

— Постарайся сесть поудобнее.

Ее лицо сморщилось, когда она прижалась к полупустой стене из бочек и стекла. Она подтянула колени к груди, и по ее лицу потекли черные слезы, испачканные углем из глаз. Ушибленная нижняя губа дрожала. Ногти впились в кожу.

Если бы я использовал свой лайт, чтобы открыть дверь прямо сейчас, она бы потеряла сознание от шока? Сначала я успокою ее, потом все расскажу, а потом выведу нас отсюда.

— Хорошо. Теперь медленный вдох. Вдох через нос, выдох через рот.

Рука Арвен по неслышному порыву вырвалась и обхватила мою.

Мои брови взлетели вверх. Это было снова. Благоговение и теплота, которые исходили от того, что я ей нужен. От ее веры в то, что я хороший, что я поступлю правильно и буду ей нужен.

Блять, блять, блять.

— Ну и хватка, — сказал я на выдохе. — Должно быть, твои тренировки с Даганом проходят успешно.

— Я такая сильная. — Торопливый, рваный вздох. — Что могу тебя задушить.

Когда я с забавным шоком оторвал взгляд от наших переплетенных рук, я понял, что ее глаза все еще закрыты. Она крепче вцепилась в мою руку.

— Ты сильная. Ты молодец.

Арвен лишь втянула в себя еще один глоток затхлого воздуха подвала, пропахшего пролитым вином.

— Расскажи мне, как бы ты меня задушила.

— Что? — Ее оливковые глаза широко раскрылись, глядя на меня. В них было столько страха. Широкий и дикий — если бы я мог принять все это на свой счет, я бы принял.

— Ты меня услышала. Я хочу знать. — Когда на ее лице остались недоверие и паника, я добавил с легкой ухмылкой: — Помоги мне подготовиться к нападению.

Арвен закрыла глаза и откинула голову назад. Ее грудь все еще вздымалась и опускалась слишком быстро, и я провел большим пальцем по нежной коже ее руки, как только мог, несмотря на то, что ее хватка Фейри искалечила мои пальцы. Я подумал, как часто она проявляла такую силу и даже не замечала этого.

— Я бы заставила Гриффина хохотать. — Еще один огромный вдох. — Одного шока было бы достаточно, чтобы отвлечь тебя. — Наконец, выдох. — А затем я бы лишила тебя жизни, сжав твою толстую шею.

Я не смогла подавить вырвавшийся наружу смех.

— Продолжай, это мое новое любимое развлечение. Смерть от рук пташки.

— Ну, тогда ты будешь мертв. Так что я захвачу Ониксовое Королевство и буду править с Барни под руку.

Мой смех раскатился по бочкам позади нас. На этот раз Арвен тоже рассмеялась, и звук наполнил мою грудь и растекся по конечностям, как теплый мед.

Мы просидели так еще мгновение, которое длилось всего несколько секунд, пока Арвен переводила дыхание, но каждая секунда прошла для меня как целая жизнь. Мы затихли, замолчали, впитывая тишину, не считая капель вина и торопливых шагов, раздававшихся над нами.

— Спасибо, — пробормотала она в конце концов.

Я прижал пальцы к уголкам глаз, чтобы сдержать остатки слез, вызванных смехом.

— Нет, спасибо.

Ее рука все еще была в моей. Это был самый долгий наш контакт, не считая той забытой Богом прогулки верхом. Я слишком часто вспоминал о ней поздно ночью, потому что я был достойным сожаления и извергом для этой женщины.

Я продолжал водить большим пальцем по костяшкам ее пальцев. Вверх-вниз, по кругу…

Арвен втянула совсем другой воздух и отпустила руку, словно только что заметила, за что ухватилась.

Отсутствие ее тепла оказалось хуже, чем я опасался.

— Не волнуйся, пташка, — сказал я, засовывая бесполезные ладони в карманы. — Мы не задержимся здесь надолго. Они будут искать нас. В конце концов, кто-то должен заметить, что король пропал.

Арвен вздохнула, как будто так и надо, и опустила лицо к своим все еще раздвинутым коленям.

И я не мог удержаться, чтобы не посмотреть на нее. Щеки раскраснелись и горели. Ее пропитанное вином платье так изящно свисало с плеч. Маленькие веснушки, похожие на созвездия. Более неземные, более потусторонние, чем звезды.

Боги-черти…

Прежде чем я понял, почему, я встал, и голова Арвен поднялась, чтобы посмотреть на меня. Я встретил ее вопросительный взгляд с гримасой.

Мне нужно было вино. Ужасно.

— Могу я предложить тебе выпить?

Она нахмурилась, ее огромные глаза снова нашли каменную дверь. Шум над нами значительно утих.

— Ты действительно не можешь открыть эту дверь?

Я могу. С моим лайтом я мог бы сделать это без труда.

И должен был. Без сомнения, это было то, что я должен сделать.

Где был этот чертов Гриффин? Или Барни? Или Эрдли?

Что вообще ждет ее по ту сторону этой двери?

Ничего, кроме страданий и опасности. Даже если бы отец не напал, и не было бы ни черепов-огров, ни диких огнедышащих тварей… В этом тесном, сумрачном винном погребе она была в безопасности. Она была со мной. И…

И моя боль к этой женщине… она оказалась хуже, чем я думал. Осознание того, что она доверяет мне, что она ищет у меня утешения, помогло мне пережить больше, чем все, что я знал, что еще могу пережить.

И она больше не паниковала. Она казалась… усталой, наверное. Суетливой. Но не испуганной. Не тревожной.

И наконец мы остались вдвоем. И она смотрела на меня с легким юмором, с легкой непринужденностью в этих глазах… А я был эгоистичным ублюдком и всегда им был.

— Боюсь, что нет.

Ты мешок с дерьмом. Ты же сказал ей, что никогда не будешь ей врать.

Мысленно отмахнувшись от назойливого чувства вины, я снова сел рядом с Арвен и протянул ей бутылку, из которой она пила.

Пальцы Арвен коснулись моих, когда она брала березовое вино, и где-то между теплом ее пальцев и обыденно-эротичным видом ее полных губ вокруг бутылки с вином и цветочным, жимолочным ароматом ее кожи я почти пропустил, сколько вина она выпила.

— Хорошо. — Я потянулся за бутылкой. — Достаточно. — Но она ловко отмахнулась, проглатывая глоток за глотком, вино жадно скапливалось в уголках ее рта. Когда я наконец обхватил бутылку и вырвал ее у нее, она была пуста. — Давай попробуем другой способ отвлечься

Ее хихиканье вызвало на моих щеках подобие улыбки, и я прикусил горло бутылки. Зубы болели. Мне нужно было взять себя в руки. Если мы останемся здесь, я стану взрослым. Мне было почти двести лет, а я вел себя так, будто мне меньше половины. Хватит.