Позор рода, или Поместье в гиблых землях (СИ), стр. 99

– По легендам, – начала громко я, – тем самым, в которые вы не верите, шкуре шакрана не страшны ни металл, ни магия. При этом его огонь куда жарче даже пламени герцогов Эверик. – Можно было бы закончить на этом, но уровень опасности и так взлетел до небес, потому я рискнула и дерзко уточнила: – Лорд Шерех, желаете лично убедиться?

Пожалуй, в этот момент меня не охватила нервная дрожь лишь по той причине, что я так и стояла за спиной мужа, прижимаясь виском к его предплечью. Несмотря на злость на Шереха, на императора, посмевшего предпринять попытку принудить Дастина возобновить клятву, муж оставался островком веры в благополучный исход. Правда, в его варианте тот нёс за собой жертвы со стороны, вставшей на его пути.

Напряжение росло. Люди, что решили так же с рассветом либо покинуть, либо навестить столицу, медленно прибывали, тем самым увеличивая количество, как свидетелей стычки, так и возможных жертв. Присутствие живого шакрана, правда, чаще заставляло путников или же торговцев пугаться, откладывая преодоление врат до лучшего случая, но количество зевак всё увеличивалось. А среди них начали появляться ростки паники.

Не став дожидаться когда ситуация станет критической, лорд Шерех скрипуче ответил:

– Пожалуй, воздержусь. Отзовите своего хранителя.

– Только когда вы освободите дорогу, – мило ответила я, чем заставила лорда Шереха нервно дёрнуть щекой.

Мы ещё какое-то время поиграли в гляделки, во время которых шакран всё бодрее оглядывался, а в его глазах загорался тот самый азарт, что можно увидеть у детей, оказавшихся в лавке игрушек. Не одной мне были заметны эти изменения, и потому в итоге воздух разрезал приказ:

– Пропустить!

Начальник стражи что-то попытался возразить лорду Шереху, но тот нарычал на мужчину в два раза выше себя с такой злостью, что тот больше не рискнул спорить. Последовал один приказ, затем другой и так по цепочке понеслась весть об открытии пути.

Мы с Дастином не стали мешкать и сели в карету, а Драйку я отдала мысленный приказ покинуть столицу максимально эффектно. Не оставляя зрителей, так сказать, без показательного выступления.

Шакран будто этого и ждал, распахнул крылья, дыхнул на заволновавшихся людей в железках жаром, при этом гордо ощетинившись чешуей на теле и распушив свой меховой воротник, после чего мощным толчком оторвался от земли. Один хлопок сильных крыльев и над вратами зависло настоящее чудовище, которое вселило ужас во всех, кому его довелось увидеть. Наша же карета в это время спокойно проскользила через пропускной пункт, врываясь в морозное утро уже за пределами столицы.

– Милый, как думаешь, теперь лорда Шереха накажут? – устало спросила я, между тем прижимаясь к боку мужа. Бессонная ночь, нервное напряжение, снятие печатей и мысленный контроль не самого стабильного существа выпили из меня все силы.

– Конечно, накажут, – тихо отвечает Дастин, мягко обнимая меня и не вспоминая о том, что я ослушалась его. – Наш повелитель не любит тех, кто не исполняет его приказы.

– Вот и славно, – довольно улыбнулась в ответ, на что муж тепло усмехнулся:

– Определенно, а теперь отдыхай, моя злорадная волшебница. Путь до дома не близкий, так что пользуйся шансом и набирайся сил. – За этими словами последовала череда из поцелуев, которую муж резко прервал, чтобы натянуто напомнить мне: – И не забудь приказать своему чудовищу снова уйти в спячку.

– Уже, – зевнула я, полностью разомлев под напором из нежности, и с благодарностью пристраивая голову на крепком плече. После короткой фразы на крышу кареты грузно, при этом аккуратно приземлились (хорошо, что я попросила Драйка перед таким маневром уменьшиться), но нас всё равно тряхнуло. И уже засыпая, я сказала мужу: – Ты и сам мог отдать ему приказ. Он тебя тоже послушается.

– Нет уж, оставляю этого монстра на тебя.

Хмыкнув на такую неожиданную нелюбовь мужа к живому символу его же семьи, я крепко уснула окутанная непривычно родным теплом.

Надо и правда набраться сил, потому что дома ждёт не только ворох дел, но и новый виток поисков того, кто виновен в превращении Хоулвилла в Гиблые Земли. Пора уже и с этим разобраться.

Глава 56

***

Хоулвилл встретил нас не только магическим светом вдоль тракта, который, к слову теперь стал куда проходимее, но и теплом жителей. Каждый, кого мы встречали по дороге, спешил поприветствовать нас, тем самым выражая радость от нашего возвращения. То же самое происходило и во Врайте несмотря на поздний час.

Мы заехали в торговый городок с определённой целью. Навестить аптекаря Халмвира. Именно лекарь, по сей день упорно напоминающий мне шмеля, последний месяц помогал мне с поисками засевшего где-то мага смерти. Мне показалось логичным “ловить” его с помощью лекарей – раз жертв нет (их бы сразу заметили), то тёмный либо не колдует вообще, либо расходует свой жизненный запас, преобразуя тот в ману. В последнем случае он должен будет часто обращаться к аптекарям и приобретать стандартные укрепляющие отвары с эликсирами. Учитель Марта говорила, что маг смерти, разорвавший ткань пространства над Хоулвиллем, так же привязан к этим землям. Так что волей неволей он обязан был контактировать с местными жителями.

Умереть от истощения магического источника зачинщик, конечно, не мог, заклятье так легко его не отпустит, но боль он должен был ощущать в полной мере. А раз так, то без лекарей или хотя бы аптекарей с нужными ему травами он бы не обошёлся. Потому пришлось подключить к поискам мага смерти самого доверенного лекаря. Им оказался как раз таки Халмвир, имеющий обширные связи со своими коллегами по всему Хоулвиллю.

– Боюсь, госпожа Эвелин, мне нечем вас порадовать, – грустно вздохнул Халмвир, когда мы добрались до его аптеки, куда явились уже после закрытия.

– Значит, никто ничего подозрительного не замечал? – расстроенная такой вестью с надеждой уточнила я.

– Нет, все, кого мне удалось навестить, не смогли вспомнить никого подходящего под нужное описание.

– Видимо если он и колдует, то использует чары, чтобы стирать память, – предположил Дастин.

– Скорее всего. И поэтому мы опять в тупике, – вздохнула расстроено, на что добрый аптекарь запорхал вокруг, пытаясь напоить меня успокаивающими чаями, при том чуть ли не всеми сразу.

От такой заботы пришлось отказаться. Дастин предлагал заночевать в городе, а после отдыха отправиться в поместье и, честно говоря, глядя на лукавые искорки в его глазах, я чуть было не согласилась. Однако потом представила, как приятная ночь опять превращается в дорогу, решила не задерживаться во Врайте.

– Хоть уже поздно, я могу передать старосте, чтобы он послал гонца в Хаул и сообщил о вашем скором прибытии, – предложил напоследок аптекарь, но пришлось пренебречь его услужливостью:

– Не стоит. Благодарим за заботу.

– Как пожелаете. Если что-то станет известно о нашем деле, – чуть тише добавил мужчина, – я сообщу. – И затем уже громче Халмвир попрощался с нами: – До встречи и удачной дороги.

Ответив ему тем же, мы с мужем покинули Врайт, синхронно предвкушая, как уже через пару часов окажемся в мягкой кровати и забудем об осточертевших сиденьях кареты. И чтобы путь прошёл как можно незаметнее, мы развлекали друг друга рассказами из прошлого, делились потаенными мыслями и всё лучше узнавали друг друга.

На самом деле вся эта поездка в столицу не только положила начало решения проблем с императорской семьёй, но и очень сблизила нас с Дастином. При том настолько, что уже ни одни из нас не представлял своей жизни без другого. В чём-то мы оказались очень похожи, чем-то дополняли друг друга, а к оставшимся моментам относились с пониманием. Да, наши споры никуда не делись, но теперь они походили на приятную игру. А то и своеобразную прелюдию.

Чувствуя подобную близость с другим человеком, я перестала сомневаться в существовании второй половинки, что была утрачена при рождении. В одной из легенд, которую моя маменька считала глупой, говорилось, что Магия никого не создает одиноким. Верховное Божество, породившее всё сущее и других Богов, и по сей день не покидающее Кузню Душ, формирует в своём великом горне только парные сущности. Лишь после этого энергия разделяется на две души, а затем отправляется в пустые оболочки. Эти половинки в итоге могут стать братьями, сёстрами, просто друзьями или же возлюбленными, тем самым не давая нам познать истинное одиночество. Одновременно и дар, и проклятье, ведь утрату той самой половинки души невозможно пережить бесследно.