Позор рода, или Поместье в гиблых землях (СИ), стр. 101

– А вот тут в дело вступил уже мой собственный страх, – спокойно призналась Тамилла. – Я боялась, что вы посмотрите на меня так, как смотрите сейчас. Моё молчание – банальное оттягивание момента, когда меня изгонят из некогда… моего дома.

Грусть и сожаление такой неожиданно загадочной женщины не позволили усомниться в её словах. Потому я удивлённо переспросила:

– Твоего дома? О чём ты? Это ведь особняк Эвериков, их прошлое родовое гнездо.

– Оно стало им после того как исчезла моя семья. Точнее, – тут голос Тамиллы будто покрылся коркой льда, и она закончила до ужаса ровным тоном, – после того как я её уничтожила.

– И ты так спокойно об этом говоришь, – нехорошо поразилась я, на что Тамилла горько улыбнулась и загадочно произнесла:

– Прошло слишком много времени. Сожаления, чувство вины уже давно истлели в том, что осталось от моей души. Магия наказала меня так, как я сама бы не наказала. Вечный надзиратель, вечный тюремщик и… страж. Такой участи никому не пожелаешь, но я её действительно заслужила.

Не совсем понимая, о чём говорит ужасающий маг, который, оказывается, давно утратил свою силу, я приняла решение… выслушать её.

Подойдя к креслу у камина, села в него и спокойно попросила:

– Тамилла, расскажи мне. Расскажи всё.

– Вы не поймёте, – покачала головой экономка и влажные, тёмные пряди её волос удручённо повисли вдоль скул. Капельки влаги стали капать на ключицы Тамиллы, напоминая собой непролитые слёзы, но она не обратила на них никакого внимания. Оно всё было сосредоточено на мне.

Тамилла казалась отстранённой, но та самая энергия, что струилась во всех живых существах, вдруг устремилась ко мне, без особых усилий передавая желание своей хозяйки. Быть понятой. Вот чего страстно желала Тамилла. В ней не было агрессии, или затаённой злости. Только застарелая боль.

Отогнав от себя не вовремя проснувшуюся часть дара, я в итоге сказала:

– Возможно, не пойму, – и прежде чем Тамилла успела смиренно принять такой ответ, добавила, – но хотя бы постараюсь это сделать. Расскажи.

Тамилла колебалась. Однако видя, что я не спешу бросаться на неё с осуждением, она всё же поведала свою историю. О том, как давным-давно родилась в семье истинных магов жизни, о том, как подобно мне прошла через магический реверс и стала… единственным магом смерти на всю Цветущую Долину – так когда-то называли нынешний Хоулвилл. Она так же рассказала о том, как страх к ней перерос в ненависть, а ненависть в настоящую жестокость, и как её любимый старший брат погиб, спасая её от линчевателей, тем самым становясь той самой великой жертвой, необходимой для заклятья невиданных масштабов.

Тамилла призналась, что тогда не думала ни о ком. Даже о себе. В тот момент она жаждала мести здесь, сейчас и абсолютно для всех – настолько велико было её горе. И для ярости подобного размаха требовалась целая армия, при том послушная, непобедимая и кровожадная.

Именно так обезумевший от боли маг смерти решил призвать необходимую силу из тёмного мира, мира наполненного… демонами.

– Когда врата разверзлись, – тихо продолжала свой рассказ Тамилла, глядя на пламя, но, не видя его, – меня попытались остановить. Именно тогда и появился барьер, не пускающий в наш мир физические тела демонов. Однако те твари отказались так просто сдаваться. Они уже видели, как пируют в этом мире, и потому лишенные тел демоны… стали захватывать жителей нашей долины.

– Ты хочешь сказать…, – охнула, догадываясь, к чему ведёт Тамилла и что за опасность таило в себе снятие заклятье с Хоулвилла.

– Да, в душе каждого жителя Хоулвилла спит настоящий демон, – громом прозвучали ужасные слова.

И пока я пыталась уложить услышанное в голове, Тамилла продолжила рассказывать о том, как алчущие сражений демоны устремились в наш мир чёрным туманом и, сражаясь насмерть за “оболочки”, захватывали всех, кто жил тогда в Цветущей Долине. Чудовищ было больше, потому в телах людей оказывались только сильнейшие из иномирных тварей.

Семья Тамиллы, видя весь ужас, что натворила их родная душа, поспешила пожертвовав собой создать защиту, те самые обелиски, которые должны были запечатать демонов в душах людей. Однако стоило кому-то оказаться за границей чужого неба, ощутить на себе свет здешнего солнца, как они теряли себя, превращаясь в ужасных монстров. К тому моменту Тамилла осознала, что натворила и поспешила сама запереть одержимых людей там, где они могут оставаться собой.

Тысячи отметин в виде перьев прожгли кожу согрешившего мага смерти, отражаясь печатями на проклятых ею людях. В тот миг Тамилла волей самой Магии из терзателя превратилась в надзирателя, что должен был целую вечность сдерживать призванных, а точнее созданных ею существ. Об этом ей так же нашептала сама Магия, когда лишила Тамиллу возможности сбежать от содеянного.

Тогда же опустошённый маг смерти и узнала, как всё исправить. Людям этих земель нужно было учиться вырабатывать “иммунитет” к свету здешней звезды. Правда, тогда для Тамиллы это откровение походило на насмешку. Как сделать подобное, если стоит одержимым оказаться на солнце, как они безвозвратно теряют рассудок? Это казалось попросту невозможным. Ровно до того момента… пока в Хоулвилл не явилась я со своими идеями.

– Теперь, благодаря вам, – с заметной радостью говорила Тамилла, – люди будут постепенно привыкать к здешнему светилу. Ваши растения стали идеальным посредником – пропуская свет через себя, они не вредят жителям. Такие очищенные лучи солнца влияет благотворно, хоть и медленно. Благодаря этому, пусть и спустя не одно поколение, но в будущем потомки нынешних жителей Хоулвилла смогут совладать с монстрами внутри себя, а затем стать своего рода новой расой, которая уже не будет заперта в этих землях.

Кусочки так долго беспокоившей меня мозаики один за другим вставали на свои места. Даже появление у меня учителя Марты, оказывается, имело свой определённый смысл. Без её знаний, без уроков гибридизации я не создала бы источники косвенных лучей света – для одержимых оказались опасны именно прямые лучи здешней звезды. Не случайная случайность пришлась к месту. К месту и людям, которые всё это время ждали кого-то вроде не только Дастина, но и… меня.

Голова разрывалась от новых знаний, но это не помешало мне попытаться закрыть один из оставшихся пробелов:

– А что с ночью полных Улайн? Той самой, во время которой пропадали люди? Не было ведь никаких монстров?

– Нет, – подтвердила Тамилла спонтанную догадку. – Люди пропадали, потому что энергия прежнего светила демонов ослабляла мою защиту, побуждая их пересекать границу и навсегда терять себя.

– Тогда почему за пределами Хоулвилла ни у кого не возникало вопросов на этот счёт? – последовал мой новый вопрос, а за ним послышалось слегка насмешливое:

– Сколько тварей успело сбежать из Теневого Разлома, прежде чем герцог Эверик его запечатал? Сотни? Тысячи? – а уже после разумных замечаний, Тамилла ответила: – Люди просто принимали обращённых жителей Хоулвилла за очередных монстров Разлома. К тому же все эти годы я всеми силами старалась беречь одержимых, заслоняя их светом очагов, фонарей и свечей. Только они могли ослабить пагубное влияние другого мира, пока стелы не возвращали тучи обратно.

– А почему в таком случае они вообще исчезали? – звучит моя очередная попытка заполнить пробел.

– Потому что мана в них не бесконечна, – со вздохом призналась Тамилла. – Помимо барьера в стелы заложена ещё одна важная функция. Когда пелена ярости спала, я поняла, что должна не только сдержать людей, но и… защитить их от внешнего мира. Немного иллюзии и иномирных миазмов оказались способны задурить голову похлеще проклятий, – произносит Тамилла, и я впервые вижу в её исполнении кривую, едкую усмешку больше свойственную тёмным магам. Однако экономка быстро берёт себя в руки, возвращаясь к своей привычной манере ведения разговора: – Иные люди просто ничего кроме туч не видели в небе, или же сразу же забывали об увиденном. В памяти сохранялась лишь “безопасная” для нас информация. Поэтому все искренне считали, что эти земли стали Гиблыми несколько десятилетий назад, а не… сотен.