Немного извращенно (ЛП), стр. 14

Шон взглянул на бумагу, а затем уставился на нее.

— Вау, я польщен тем, что вы цените меня так высоко, — сказал он и встал. — Спасибо, но нет.

—Ты дурак, мальчик, — сказал старик с презрительным видом. — Он вышвырнет тебя максимум через несколько недель. Он всегда так делает.

— Откуда вы это знаете? Вы не видели его пятнадцать лет.

Джозеф усмехнулся.

— Возможно, он больше не живет здесь, но это ничего не меняет. Я знаю о нем все. Он выбрасывал все свои игрушки. Конечно, было несколько постоянных, но у каждой есть цена.

Когда он понял, что он имел в виду, Шона стошнило.

— Ты больной, — прошептал он. — Он знает, что ты расплачивался с его любовниками?

Джозеф поднял бровь.

— Конечно. Он мой сын. Он не дурак, если не считать его глупого убеждения в том, что он гомосексуалист.

Покачав головой, Шон встал и направился к двери. С этим человеком не было о чем говорить. Когда он открыл дверь, голос Джозефа остановил его:

— Назови свою цену, Уайатт. У всего есть цена.

— Некоторые вещи не имеют цену.

Шон вышел.

У всего есть цена.

Вот чему Джозеф Ратледж учил своего сына. Шон не был уверен, кого он жалеет больше в этот момент: Ратледжа, его отца или себя.

Глава 12

Наконец, он нашел Ратледжа на террасе полчаса спустя.

— Я еду домой, — сказал Шон.

Спина Ратледжа напряглась. Он обернулся с сигаретой в руке. Странно. До вчерашнего дня Шон не знал, что мужчина курит.

Ратледж сделал долгую затяжку, изучая его с нечитаемым выражением лица.

— Почему? Мы должны уехать завтра.

— Я говорил с твоим отцом.

На мгновение Ратледж замер, прежде чем на его лице появилась сардоническая улыбка.

— Сколько он тебе предложил?

— Много. Только идиот откажется.

Ратледж отвернулся.

— Поздравляю. Самые легкие деньги, которые ты когда—либо зарабатывал.

Шон посмотрел на его прямую спину.

— Ну, мы уже выяснили, что я тупой, не так ли?

Пауза. Ратледж рассмеялся.

— Ты должен был взять деньги, Уайатт.

— Он мне не нравится.

Ратледж снова повернулся и затушил сигарету ботинком.

— Никто его не любит. Это недостаточно веская причина, чтобы отказаться от денег. Мы знаем, что это не имело бы никакого значения.

— Мы знаем это, а он нет. — Шон наклонил голову. — Ты действительно не имеешь ничего против того, чтобы я принял его деньги? Он думает, что я твой парень.

Ратледж скривил губы.

— Мой отец платил моим парням с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Ты бы не был первыми. Старик достаточно упрям, чтобы думать, что я женюсь на милой маленькой девочке, если он положит конец всем отношениям, которые я пытаюсь завести. Хотя на этот раз я немного удивлен. Обычно он беспокоится только в том случае, если парень продержится больше месяца, что случается не так часто.

Шон уставился на него.

— Ты не можешь говорить, что все они приняли его деньги.

— Нет. Не все. Но большинство.

На лице Ратледжа быламаска безразличия, и Шону пришлось сжать руки в кулаки и отвернуться, пытаясь стряхнуть с себя желание прикоснуться к нему.

— Ты сказал, что он напомнил тебе меня, — сказал Ратледж. — Но он выводит это на совершенно новый уровень. Он не знает, когда остановиться.

— Да, — пробормотал Шон. — Он упрямый,, эгоцентричный, высокомерный мудак, и он облажался с тобой. Но это не оправдывает тебя, когда ты ведешь себя как мудак. И если ты будешь продолжать быть таким бесчувственным и продолжать относиться к людям как к пешкам, ты превратишься в него. Ты этого хочешь?

— Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты проводил мне сеансы психотерапии.

— Нет, ты взял меня с собой не для этого, — сказал Шон тихим голосом. — Но я закончил.

Взгляд Ратледжа стал острее.

— Что?

— Мне немного надоело, что твоя семья обращается со мной как с дешевой шлюхой.

— Я бы не назвал тебя дешевым, — сказал Ратледж резким голосом.

Шон тихо рассмеялся.

— Хорошо, может быть, я заслуживаю этого. Мне нужны были деньги, и я не был достаточно горд, чтобы сказать «нет», но теперь мне это надоело. Вот и все, профессор.

Он повернулся, чтобы уйти, но Ратледж пересек расстояние между ними несколькими шагами и схватил его за руку.

— Ты не можешь уйти. У нас есть сделка.

Шон посмотрел на него, не обращая внимания на болезненную хватку Ратледжа на его руке.

— У нас была сделка. Я расторгаю ее сейчас. Я думаю, что я с лихвой заработал денег, которые ты заплатил мне за эту поездку. Ты можете оставить себе деньги за вчерашний секс. За счет заведения.

Он попытался высвободить руку, но хватка Ратледжа только усилилась.

— Ты не можешь просто решить уйти.

— Почему бы и нет? Почему ты вообще возражаешь? — Он ярко улыбнулся. — Разве ты не говорил, что тебе надоедают гетеросексуальные парни после того, как ты их трахнул? Значит, тебе повезло.

Губы Ратледжа сжались в тонкую линию. Его хватка ослабла. Высвободив руку, Шон зашагал прочь.

* * * * *

К тому времени, когда Шону удалось одеть девочек и вытащить их из дома, их уже ждала машина Ратледжа.

Шон смотрел в окно большую часть поездки, изображая интерес к проплывающему мимо пейзажу. Близнецы говорили обо всем. Он не смотрел на Ратледжа, но напряжение в воздухе между ними было ощутимым, а огромное количество гнева и разочарования было подавляющим.

Шон даже не был уверен, почему. Не похоже, что Ратледж был его бывшим или что—то в этом роде; это не было похоже на то, что они встречались. Не было никаких причин, по которым это должно было повлиять на него.

Он сосал член своего профессора в течение нескольких недель (конечно, не то, чем он гордился), его потащили с собой, чтобы досадить Джозефу Ратледжу, и ему за это щедро заплатили. Наконец—то он перестал заниматься проституцией, и теперь у него было несколько месяцев, чтобы найти лучшую работу, не беспокоясь о счетах каждый день. Так что все было хорошо.

Прекрасно. Фантастика, на самом деле.

Тем не менее, это было такое облегчение, когда машина, наконец, остановилась перед его домом. Шону потребовалось несколько минут, чтобы вытащить девочек из машины. Ратледж уже вытащил чемодан Шона.

— Спасибо, я возьму его сейчас, — сказал Шон, не глядя на него.

— Не говори глупостей, — сказал Ратледж, направляясь к зданию. — У тебя нет трех рук.

— Девочкам не нужно, чтобы я их носил. Они достаточно взрослые, чтобы ходить.

Ратледж, конечно, проигнорировал его. Конечно.

— Мы можем ходить, — подтвердила Эмили.

— Но я хочу, чтобы меня несли, — сказал Би.

Шон взглянул на спину Ратледжа и поднял девочек.

— Ты даже не знаешь, куда идти.

— Я знаю твой адрес. Я могу выяснить, где находится твоя квартира.

Нахмурившись, Шон мог только следовать за ним, хотя и неохотно. Когда они добрались до его квартиры, Шон колебался. Он не хотел, чтобы Ратледж видел ее. Не то чтобы он стеснялся — ладно, может быть, он стеснялся.

Он открыл дверь и ввел девочек внутрь, прежде чем закрыть ее и повернуться к Ратледжу.

Ратледж поставил чемодан с каменным выражением лица.

— Я... — сказал Шон, слегка переминаясь с ноги на ногу. — Увидимся, наверное.

Ратледж коротко кивнул. Но он не двигался. Шон прочистил горло, засунув большие пальцы в набедренные карманы и покачиваясь на пятках.

— Кстати, спасибо.

— За что?

— За то, что помог мне понять, что я не натурал.

— Что? — сказал Ратледж почти без интонации.

— Да. На случай, если ты не заметил, мне понравилось заниматься сексом с мужчиной, — слегка улыбнулся Шон. — Я этого не ожидал, но мне это понравилось. Очень. Так что... у меня теперь больше вариантов. Наверное, стоит тебя за это поблагодарить.

— Вариантов, — сказал Ратледж.

— Ага. — Шон потер затылок. — Теперь я могу встречаться с парнями тоже.

Что—то изменилось в выражении лица Ратледжа, но исчезло прежде, чем Шон смог понять, что это было.