Login: 3690, стр. 3

Другие пусть меняют всё вокруг, пусть ищут что-то новое. Я выбрал свой путь – путь стабильности и покоя. И я уверен, что это правильный выбор. Мне не нужно больше того, что у меня есть, и я счастлив именно так.

***

Так вот, что сказать-то хотел. Вчера с соседом поспорил, что знаю всё про микробов. Поспорил на тысячу рублей. Завтра у нас баттл, кто кого за микробов. Если выиграю штукарь, вам тоже расскажу.

Пока. Не кашляйте.

24 апреля

Я – модератор тех, кто обожает блистать на фоне других, потому что сам в школе был двоечником со всеми вытекающими. Ну ладно, не двоечником, но точно не блистал. В классе я был одним из никчемных бесполезностей, и это определило моё отношение к жизни.

В советское время взрослые по каким-то своим непонятным меркам решали, какой ребёнок достоин успеха, а какой нет. Никто не вникал в способности и таланты каждого из нас. Сели, встали, построились и пошли строем. «Будь готов!» – «Всегда готов!». Те, кто не успевал шагать в ногу, теряли шанс на успех. Те, кто первыми завоевали любовь учителей, оставались фаворитами до окончания школы.

Система не оставляла места для индивидуальности. Тех, кто пытался сопротивляться, быстро ставили на место. Это было похоже на армию: есть устав, есть командиры. Лучше не выделяться, если хочешь выжить. Школа была казармой, где каждый шаг контролировался, а любая инициатива каралась. Учителя ценили тех, кто не задавал лишних вопросов и чётко выполнял задания. Остальные были лишь статистами, заполняя годовой план, выданный Министерством образования.

Но даже в этой системе можно было выжить, если понимать её правила. Я научился притворяться и играть по их законам. Я понял: важно найти своё место и крепко обосноваться в нём, чтобы меня не трогали.

Когда мы выросли, жизнь резко изменилась. Исчезли пионеры и комсомольцы. Учителя, которые подло манипулировали нашим будущим, сами оказались на рынке, торгуя турецким барахлом. Система, казавшаяся незыблемой, рухнула. Все начали жить в реальной неизвестности.

В этом новом мире те, кто не умел ходить строем, оказались лучше приспособлены к жизни. Те, кто умел искать обходные пути, наконец получили своё золотое время. Видимо, так устроен мир: люди в обязательном порядке и при любой системе делятся на тех, кто получит от вселенной шанс, и тех, у кого отберут даже последнюю надежду.

Сегодня я смотрю на свою школьную жизнь с улыбкой. Учителя, которые считали себя вершителями судеб, оказались безвольными марионетками в чужой игре. Многие из нас, «советских статистов», нашли свой путь и место в жизни вопреки советской системе. А те, кто блистал в школе, напротив, выпали из треснувшей конструкции с неизлечимой травмой «отличника».

Стремление быть лучше всех может иметь необратимые последствия в неизвестном будущем. Когда перед всем классом тебя тянут к золотой медали в ситуациях, где даже четвёрка была бы успехом, это скорее садизм, чем поддержка. Такая одержимость результатами не только разрушает детскую голову «отличника», но и искажает понимание мира у всего класса.

Мы все вместе травили ту девочку, которую, по нашему мнению, незаслуженно делали отличницей. Дети могут быть жестокими – это правда, но взрослые ещё хуже. Не знаю, что с ней стало, но не удивлюсь, если сейчас она меняет психологов как перчатки, чтобы излечить свои детские травмы.

Привыкшие к тому, что их «ведут» к успеху, не могут адаптироваться к жизни, где никто не наградит за показательные старания. Я всегда знал, что мне светит дырка от бублика, поэтому было легче падать и не страшно снова подниматься. Я сам учился у тех, кто умел искать лучшее место под солнцем, пока другие продолжали ждать, что кто-то придёт и скажет им, как правильно жить.

Сейчас, когда я вижу бывших отличников, застрявших в офисах в вечном поклоне, мне становится смешно. Они так и не поняли: жизнь – это не школа, здесь не ставят оценки за зубрёжку. Здесь вообще нет правил, и, если ты не готов к этому, то станешь прислугой, пусть даже и с неплохой зарплатой. Мир – это война. Побеждает не самый умный, а самый приспособленный.

В школе нас учили, что за усердие и зубрёжку мы получим «пятёрку». Но в реальности всё иначе. Никто не будет ставить оценки за выполнение плана или за правильно заполненный отчёт. В реальном мире важны совсем другие навыки: умение адаптироваться, обходить острые углы и выживать в условиях, где каждый сам за себя.

Привыкшие к системе продолжают жить, веря, что мир обязан оценивать их заслуги. Они ждут, что кто-то заметит их старания и вознаградит. Но мир не замечает тихих трудяг. Он ценит тех, кто может прошмыгнуть сквозь толпу и взять своё. В реальном мире неважно, сколько ты знаешь, важно, как ты используешь свои знания.

Я всегда знал, что рассчитывать можно только на себя. Меня не баловали похвалами и не ставили в пример другим. Я живу не ради оценок, а ради того, чтобы понять, как устроен этот мир. Я понял: нет никаких правил и границ, кроме тех, что мы способны себе выдумать. И если хочешь чего-то добиться, нужно перестать прислуживать и начать играть свою игру.

А те, кто продолжают ждать свою «пятёрку» от вселенной, просто не в силах признать, что в жизни не существует никаких оценок. Советского Союза давно нет, советской системы образования давно нет, и даже детство сейчас совершенно другое, но иногда мне кажется, что следы той старой системы «отличников» и «двоечников» всё ещё формируют наше восприятие успеха и неудачи.

***

Это была одна из двух семей в моей жизни, которые вызывали у меня безмерное уважение и восхищение. Они пришли ко мне по рекомендации. Молодые, красивые, счастливые – олицетворение любви, которой я не мог не восхищаться.

В этой паре он был образцом прагматизма и ума, заботливым отцом и успешным бизнесменом. Она – страстью и пламенем, идеальной женой и неоценимым помощником в бизнесе. Вместе у них получилось создать ту самую семью, о которой пишут бестселлеры и снимают оскароносные фильмы. Семью, в которой их дочь и сын росли абсолютно счастливыми детьми.

Моя первая сделка с ними касалась покупки дачи, которая прошла гладко и без единой задержки. Красивый домик для красивой семьи. Мы не стали смотреть другие варианты. Оформили все необходимые документы, отметив завершение сделки праздничным шампанским.

Постепенно наши отношения перешли в дружескую плоскость, и я начал помогать им не только в профессиональных вопросах, но и консультировать по личным просьбам их знакомых. Их семейный бизнес по производству мебели рос и развивался, как и их дети, и вскоре они решили расширить свою жилплощадь.

Трёхкомнатная квартира на Щёлковской, которая у А. была ещё до свадьбы, оказалась тесной для их растущих потребностей. Я предложил свой план: разделить эту квартиру на два отдельных жилья, одно из которых они могли бы сдавать, а в другом жить. Этот план вызвал всеобщее одобрение, и я со всем рвением окунулся в его реализацию.

Сделка была катастрофически непростой. Всё время что-то рушилось: то одна квартира отваливалась, то другая. Собрать в цепочку Москву и область был тот ещё квест. Но мне никто не мешал и не дёргал. Они доверяли мне, я старался не подвести их доверие. В результате нашли идеальную четырёхкомнатную квартиру в Балашихе и двухкомнатную квартиру с евроремонтом в Москве, там же, на Щёлковской, рядом с их мебельным салоном. Банк одобрил нам кредит, и мы двинулись к сделке.

Три квартиры объединили в один сложный день. Тот день был тревожным и нервным, но ощущение удовлетворения от успешно завершённой работы перекрыло всю мою усталость.

Они восхищались моим умением превращать обычные квартиры в выгодные инвестиции, а я – их умением держаться вместе в любых обстоятельствах.

Ю. регулярно поздравляла меня со всеми праздниками, и мы обменивались новостями. Они сделали ремонт и классно обустроились на новом месте. Успешно сдали московскую квартиру, покрывая не только ипотечные платежи, но и коммунальные расходы по ней. Эти ребята стали для меня идеальным примером того, что истинная сила семьи заключается не в отсутствии проблем, а в способности совместно преодолевать любые трудности. Если я и хотел семью, то только такую. Если я и хотел жену, то только такую, как Ю.