Ка в квадрате (СИ), стр. 2

— Белых!

— Здесь! — предпоследняя парта первого ряда, хорошенькая блондинка в тёмно-синем платье-футляре.

— Бражников!

— Здесь! — третья парта, третий ряд. Массивный, стриженный под полубокс парень в джинсовом костюме.

— Велесов!

— Здесь, — последняя парта, первый ряд. Высокий шатен в бесформенном балахоне с затёртым принтом. Густая шевелюра почти до плеч, неровные прядки падают на глаза. «Где же я его встречал?.. — и скорее всего в ближайшие полчаса, раз воспоминание не успело выветриться. — Точно! Хамло, не умеющее нормально ходить по коридорам». Кай не считал себя злопамятным, но если возможность отыграться сама идёт в руки, то как ей не воспользоваться? Он сымпровизировал простенькую функцию и не без некоторого злорадства вызвал Велесова к доске. Не было сомнений, что тот провалится: какой нормальный школьник возьмёт производную дроби после долгих летних каникул? Нет, жест носил исключительно воспитательный характер, и Кай искренне надеялся, что к следующему занятию его ученик всё-таки полистает учебник.

***

Само собой, Костя Велесов самостоятельную не написал, как и большая часть их класса. Само собой, он даже не подумал что-то с этим делать — зачем трепыхаться, если ты который год элементарно не понимаешь предмет? Иногда Костя страшно жалел, что в своё время директриса Екатерина Васильевна не пошла на принцип и не оставила восьмиклассника Велесова на второй год.

— Опять двойка? — поджала губы Анечка, заглядывая к приятелю в тетрадь после очередной проверочной.

— Стабильность — признак мастерства, — с напускным легкомыслием отмахнулся он.

— Велесов, сделай что-нибудь со своими отметками!

— Не хочу. Смысл дёргаться в последнем классе? В конце года, как обычно, нарисуют трояков и с чистой совестью выпихнут во взрослую жизнь.

— А как ты в институт будешь поступать?

— А никак. В армейку пойду.

— Учти, Велесов, — Анечка скрестила руки на груди, — я тебя два года ждать не собираюсь.

— Ладно тебе, Анютка, — Костя тепло улыбнулся подруге, — не переживай. Придумаю что-нибудь и с алгеброй, и с поступлением.

Они дружили едва ли не с детского сада, а в старших классах начали встречаться уже как парень с девушкой, и никто из общих знакомых не сомневался, что рано или поздно дело закончится свадьбой.

— Может, поговоришь с математиком? — Анечка ещё раз попыталась достучаться до Костиного прагматизма. — Объяснишь ситуацию.

— Не буду я унижаться, — Велесов упрямо выпятил подбородок.

— Ну и дурак, — всё-таки мальчишки — странные существа. Вместо того, чтобы искать способ решить проблему, предпочитают до последнего цепляться за свою идиотскую гордость.

***

Не надо было звонить маме перед работой, понял Кай. Даже если до выхода из дома оставался добрый час ничегонеделанья. Лучше бы книжку почитал.

Дела у родителей шли как обычно: папа работал, мама сидела дома и с удовольствием часами общалась по телефону с близкими и дальними знакомыми. От одной такой подруги она и услышала потрясающую новость, которую не преминула сообщить сыну под самый занавес разговора.

— Ты знаешь, Влад женится. Сегодня или завтра, я уже не помню.

— Сегодня же четверг, какая свадьба? — автоматически отреагировал Кай.

— Ну, значит завтра. Ты как, весточек от него не получал?

— Нет.

— Удивительно! Вы же такими друзьями были — не разлей вода!

— Давно и неправда.

— Ох, молодёжь! Разве можно так наплевательски относиться к школьной дружбе? Вот в наше время…

— Мам, мне на работу пора, — Каю было настолько дурно физически, что пришлось опереться о стену. — Созвонимся потом.

— Ну ладно… — он не стал слушать до конца и повесил трубку.

Влад женится. Из глубин памяти всплыло хриплое «Умница, как же я теперь без тебя буду?», и Кай затряс головой: прекрасно будет, кто бы сомневался. Лет шесть вот уже справляется. Казалось бы: отболело, отгорело, улеглось в самом пыльном закутке души, а вот поди ж ты. «Влад женится» — и снова, как скальпелем по живому.

Номер директора школы пришлось искать в справочнике.

— …я не смогу сегодня выйти на занятия. Да, нехорошо себя чувствую. Две алгебры, одна геометрия. Конечно отработаю, спасибо вам большое. До свиданья, — Кай положил трубку. Поверили ему на том конце провода или нет — не важно. Важно, что сегодня он свободен, а завтра будет завтра.

Продавщица долго рассматривала этого покупателя, раздумывая: а не спросить ли у него паспорт? — но всё-таки поставила на прилавок две чекушки водки.

— Сто рублей. Закуски надо?

— Не надо, — Кай отдал мятую купюру, рассовал покупку по карманам пиджака, нимало не заботясь о том, как это выглядит со стороны, и вышел из магазина. Прямо на пороге содрал акцизу с одной бутылки, резким движением открутил крышку и сделал большой глоток прямо из горлышка. Ошивавшийся поблизости бомж изумлённо округлил глаза от такого зрелища.

Сорокаградусная жидкость шла, как вода. «Вот же дрянь», — Кай в три глотка осушил тару. Не глядя, бросил стекляшку в урну и только тут сообразил, что разумнее было бы пьянствовать дома. «Ладно, вторая ещё осталась. Доберусь до квартиры, отключу к чёртовой бабушке телефон и буду пить. За здоровье молодых».

Его накрыло перед самым подъездом. Реальность вдруг поплыла, в ушах зашумело, ноги сделались ватными. «Третий этаж, мне же на третий этаж. Как не вовремя!» Ничего, сейчас он присядет на лавочку и соберётся с силами. Только не на ближнюю, а на ту, что в зарослях сирени: стыдоба же, если соседи увидят. Кай с трудом доковылял до скамейки и едва не промахнулся мимо — до такой степени его штормило. «Пара минут, и вперёд», — мелькнула в голове последняя связная мысль, после чего сознание покинуло Кая Остролистова.

***

— Кай Юльевич заболел! — принесла новость Марьяна.

— Серьёзно? — обрадовался Костя Велесов.

— Серьёзно заболел или серьёзно ли я?

— Ты, — «Но первый вариант тоже неплохо звучит».

— Я — да. Сейчас Людка придёт, скажет…

— Все на химию! — в кабинет № 22 заглянула Люда Приходько — бессменная староста класса. — Алгебры не будет!

Народ довольно зашумел, распихивая вынутые учебники с тетрадками обратно по сумкам, и дружной толпой вывалился в коридор.

— А что с ним? — на ходу поинтересовалась у подруги Анечка.

— Простуда, что ли, — неопределённо пожала плечами та.

— Так может и завтра алгебры не будет?

— Может и не будет.

«Сколько счастья привалило!» — расплылся Костя в довольной улыбке. И даже объявление о том, что им предстоит отсидеть два урока химии, не смогло испортить его хорошее настроение.

На следующей перемене Анечка с Марьяной куда-то пропали, причём так незаметно, что Велесов обнаружил это только после того, как начался последний урок.

— Вы куда свалили? — спросил он у подружек, встретив их после занятий под раскидистым каштаном на школьном дворе.

— По делам, Велесов, — ответила Анечка. — И, между прочим, по твоим.

— Моим?

— Ага. Держи, — Марьяна протянула ему новый, ещё пахнущий пластиком пакет. Костя заглянул внутрь.

— Апельсины?

— И адрес, — Анечка вручила приятелю бумажный огрызок с криво нацарапанной записью.

— Это что вообще?

— Это, Велесов, твой шанс договориться с математиком. Пойдёшь его проведывать.

— Я? Проведывать? Один, что ли?

— Один, один, — покивала Марьяна. — Пообщаетесь за чашкой чая с малиной, и будет тебе твёрдый трояк в полугодии.

— Никуда я не пойду! — Костя попытался всучить пакет с апельсинами обратно девчонкам.

— Как миленький пойдёшь! — в голосе Анечки прорезались стальные нотки. — Я что, зря нас у химички отпрашивала? А потом из учительской адрес воровала?

— Тебя никто не просил! — не менее возмущённо отбил претензии Костя.