Эндшпиль (СИ), стр. 83

О своем финале Бен Соло не хотел думать - ему было неинтересно. Он не был ключевым персонажем в этой истории. Неспешно поднялся в пустую квартиру, подошёл к бару, вытащил попавшуюся бутылку наугад. Открутил крышку. Помнил, как Рей плакала, закрывшись в ванной, когда он пил слишком много, и он дал ей слово не травить себя. Вздохнул и отпил. Какая теперь разница?

Ощутив вкус рома, Бен едва не выплюнул напиток. Почему ему подвернулся под руку ром? А потом снова перевернул бутылку и сделал пару жадных глотков. Бездумно втягивать в себя ром и целовать Рей, пахнущую как коктейль, было не одним и тем же, но иллюзия… иллюзия могла бы быть. Мужчина ощутил себя так, как будто положил в рот L-капсулу*, и не знал, в какой момент раскусит её.

Потому он просто лег на кровать, не раздеваясь и не сбрасывая мокрую одежду. Не моргая смотрел в потолок. Столько лет пустое место рядом теперь давило своим пространством, ведь всего за пару месяцев Рей заполнила собой буквально все и было некомфортно одному.

Анализировал, за сколько она доедет до аэропорта. Ему было так жаль свою потерянную девочку, которая лишилась родины из-за любви. Почему жизнь предала её, такую солнечную и доверчивую? Она никогда не хотела причинить никому вред.

«Ничего, Бен, зато это было, и было прекрасно. Когда ещё у тебя было столько счастья в жизни?». Снова начала болеть голова. Бен пощупал лоб. Рей уехала, температура вернулась. Закрыл глаза. Ощущал, как жилка пульсирует. Как мозг, напряженный от работы, закипает. Попробовал пошевелить рукой. Все было в порядке. Он весь был в порядке. В порядке. Да.

Просто устал. Очень устал. И некому больше об этом рассказать. Бен закрыл глаза, и пустота сомкнулась над ним.

*L - капсула с цианидом, имеет такое название от слова “lethal”.

***

Пабам!

Знаем, что вы нас не ждали так быстро, но тут такое дело - мы решили почему вся эта боль должна быть только с нами и приняли волевое решение поделиться ею с вами. Тем более, впереди выходные, есть время, чтобы краснота с глаз прошла:)

А ещё мы эксрементируем с разными днями недели, пытаясь понять, когда происходит пик активности)))

На самом деле, я вот вчера стояла на работе, улыбалась, смеялась и подумала “да что со мной такое?”. Почему это я прихожу и не могу написать о светлом? Отчего начинаю варить этот изомальт?

Ответ найден не был. Но радует то, что эта глава - максимально честная, здесь никто не сыпал вначале сахар, а потом не бил бутылкой по голове. Плохо было сразу.

Всем классных выходных:)

Надеюсь, мы все доживем до конца этой истории, потому что порой мне так грустно за них обоих. Нормальные же ребята, а вот пара никак не может склеиться, даже не смотря на их желания. Прямо никак.

========== Глава 18 ==========

Ты разыграл свой дебют фигурою белой.

Все получил твой король за размен королевой.

Вот он один на доске застыл обреченно.

Что ж, ты прекрасно провел этот эндшпиль за черных.

Последнее Испытание “Властелин Ничего”

Кальета. Мадейра. Неделю спустя.

Рей вышла на патио, которое располагалось на возвышении над океаном. Стеклянные перила и перегородки создавали ощущение, что из кухни попадаешь прямо в соленую воду, зависаешь над ней. Над всей этой бесконечной, безудержной лазурью — тем, за что Бену очень понравился этот дом. Девушка, жившая и ощущавшая пока себя здесь, как в красивом отеле, не переставала думать о том, как же он рвался сюда, сцепив зубы. Как хотел жить здесь с ней. Порой, возвращаясь злым после очередного суда или интервью, говорил, что ещё чуть-чуть, и он начнет вычеркивать дни из календаря, как подросток. Даже не пытался скрывать, что устает, и прессинг все больше давит. Но у него, у них была цель, и потому терпение и силы находились.

Вспоминала, как Бен говорил, что стены в спальне определенно нужно перекрасить, на патио купить нормальные шезлонги, зато гостиная была идеальной. Рей думала с точностью наоборот – ей нравился на фото и деревянный стол, и песочные стены, а вот черно-белая гостиная, похожая на шахматную доску, наоборот, отталкивала. Что ж, вот теперь, попав из каталога в реальность, она могла менять все, как ей нравилось. Жаль только, желания особого не было.

Всю неделю девушка была в прострации, и только вчера, наконец, начала двигаться потихоньку. Шевелить руками, ногами. Отталкиваться стопами от дна. Она ничего не приняла. Не смирилась. Но ей все равно придется жить дальше. Без Бена, вокруг которого продолжал бушевать скандал, докатившийся даже сюда. По вечерам, глядя вечерний выпуск новостей, она видела его спокойное, без малейших признаков усталости лицо по телевизору, но ей не становилось легче. Рей знала, как хорошо Бен умеет держаться. Даже когда держаться было уже и не за что.

Рей потерла запястье, которое ещё было далеко от заживания, но болело уже не так сильно. Странно, что ей не снились те тридцать шесть часов под землей. Все рассыпалось перед простым фактом потери человека, которого она любила. Вот это был кошмар похуже любого плохого сна. Нельзя было проснуться, она же, мать его, жила в раю, который больше напоминал декорации ада. Здесь она не сможет быть счастливой. Она нигде не сможет быть счастливой без Бена.

Интересно, пил ли он? Девушке хотелось бы верить, что нет. Да и в те два раза, что они общались по скайпу – в первый день, когда она прилетела, и позавчера, он был привычно нормален. Гладко выбрит, в белой рубашке, с тяжелым взглядом. Прямо как на допросе был. И говорил односложно. Будто нарочно не хотел проявлять чувств. Девушка не осуждала его. Однажды Бен их уже проявил, и история закончилась плохо. Ей было бы трудно убедить его не винить себя – у этого мужчины было иное мнение на свой счет. Для Рей всегда было загадкой, почему к себе Бен относится всегда хуже и критичней, чем к самому отбитому преступнику, почему не хочет принимать себя и не карать за ошибки, которые она ему прощала. Рей не переживала, что он начнет отыгрываться на всем мире, однако переживала, что он начнет отрываться на самом себе, ощущая себя на острие.

Рей знала, что, обозленный на весь мир, он вернётся к своему амплуа Монстра и первое, что уйдёт – это его улыбка. Она так долго учила его улыбаться – так тепло, искренне, но знала – Бен забудет очень быстро. Слишком много усилий для такого жеста. Потому в тех двух тяжелых беседах улыбалась ему, как могла. Аж щеки болели. Душа распадалась на молекулы, но Рей улыбалась, вцепившись ногтями в тонкую кожу ладоней.

Она всегда будет ему улыбаться. Всегда. Потому что улыбка осталась тем немногим, чем Рей могла потешить Бена. Она же, блядь, теперь должна тянуть «счастливую» жизнь и за себя, и за Бена, как он попросил, потому и выглядеть должна прямо умопомрачительно довольной. Будто вилла с красивым видом могла заменить ей его. Но она улыбалась, улыбалась, улыбалась. А потом, выключив камеру, плакала, вся сжимаясь.

Девушка не стала показывать ему дом или вид. Выбрала нарочно нейтральный фон. Бен и не попросил. В одну секунду ему было все равно, как там выглядит океан, если смотреть, не вставая с кровати. Его интересовало как она, как синяки, как перелёт. Задавал очень прагматичные вопросы, давал советы, вроде «найми себе домработницу». Не давал выход эмоциям, как в тот день под дождём. Спрашивал, не страшно ли ей жить над океаном. В конце обоих разговоров мужчина не говорил ей ничего о своих чувствах. Он вообще ничего о себе не говорил, меняя тему. Казалось, ему даже Азерот был интересней, чем говорить о себе. Но ему было очень тоскливо – Рей не могло обмануть расстояние. Если бы Бен Соло не скучал, или сумел бы вырвать её из себя за рекордно короткий строк – он бы не звонил ей или не отвечал бы.

Рей села на шезлонг. Вчера она встряхнула себя и купила именно такие, какие понравились бы Бену. В руках у девушки было два конверта. Один – с логотипом FedEx, второй – стандартный. В первом Бен переслал ей дарственную на дом. Рей ощутила смешанные чувства. С одной стороны, она была благодарна мужчине, со второй – его великодушие было слишком безграничным. Он не должен был дарить ей эту виллу просто за то, что у них не вышло вдвоем улететь. Хотя… Рей подозревала, что денег у Бена столько, что, и правда, девать некуда. Куда ему было их тратить? Он все равно никогда не отдыхал и почти никуда не ходил. Не зря он отдал ей карту с доступом к своему счету. Карту, которую Рей взяла, но пользоваться не собиралась – просто не хотела его обидеть ещё сильнее – он ведь отдавал ей в тот вечер всё искренне. Ему хотелось верить, что он может оградить её хоть от каких-то хлопот. Люди, вроде Бена Соло, все равно считали, что за любовь нужно платить, и он платил, даже пускай ничего и не сбылось. Наверное, думал, раз она пару раз получила по лицу, то теперь он обязан ей до конца жизни.