Эндшпиль (СИ), стр. 52

Бен ненавидел массовые протесты, которые накатывали волнами, потому что их было сложнее контролировать.

В дверь постучали. Мужчина мысленно простонал. Вот уж отдохнул. Третий час ночи же, отчего никто не хочет поспать до совещания, назначенного на шесть утра? Он не зря передал часть управления протестами министерству обороны. Его люди выполняли другие задачи, и они должны были отдыхать.

- Я уже не принимаю, - выдохнул он с очередной затяжкой. Подумал, что если и дальше будет так много курить, лучше переходить на сигары - они хоть дольше тлеют.

- Прости. Я оставлю тогда отчеты на столе.

Бен повернул голову на такой знакомый голос и внезапно ощутил тепло. Впервые с момента, как ступил на охваченную огнями землю США. На пороге стояла Рей. Его милая девочка, которую он жаждал увидеть до зуда в пальцах, но не мог отвлечься.

Девушка была бледнее обычного, она подрастеряла свои блестки, которые обычно окутывали её, а милое платье в лимонах аж болталось на ней, хотя – мужчина запомнил - должно было облегать. Бедная девочка. Видимо, очень тосковала и волновалась. Чужая война была для неё чем-то незнакомым.

«Бен, просто не сорвись на неё сейчас.»

Она в нерешительности замерла, переминаясь с ноги на ногу. Её тонкие пальцы сжимали в руках слишком тяжелую папку. Смотрела на него своими огромными сияющими глазами. Бену захотелось даже в неё чем-то бросить. Вот почему она так смотрела? Он не был героем. А девочка смотрела на обычного убийцу так, будто…

- Я… - она была так взволнована. Бен впервые видел её настолько испуганной и счастливой одновременно, - я всего на минуту. Прости, что отвлекаю, просто… это отчёты по Атланте, Бостону и Ричмонду. Всё, что смогли вытащить – места сбора протестующих, даты, участников. В общем, всё, что нужно.

- Почему ты не дома, здесь вообще нельзя находиться сейчас, - нахмурился Бен. – По уехал ещё два часа назад.

- Ты был занят, - очень тихо ответила девушка. И Бен понял, что она просто сидела и ждала, когда можно зайти, понимая, что он решает другие вопросы, как понял и то, что отчеты были лишь поводом увидеться. Что ж, её желание было естественным. Она, в отличие от него, не скрывала, что очень скучала.

Ему хотелось её выставить за дверь, посадить в свою защищенную машину и отправить с каким-то водителем домой. В безопасности. Но его руки уже легли подошедшей слишком близко девушке на талию и притянули её к себе, усаживая на колени. Бен не дал сказать Рей больше ни слова, и так знал, что она ему хотела сказать. А он ужасно, просто ужасно по ней соскучился, и это было сильнее него самого.

Её появление было щелчком, который переключал.

Папка упала на пол. Мужчина знал, что у него ещё три часа собрать всё и перечитать. Успеет. У него может быть пять минут на себя. И на неё.

Ощутив девушку на себе, Бен поцеловал Рей, удерживая руку на затылке. Он целовал её бездумно, жарко, откровенно. На всех мониторах шла война, горел огонь, что-то где-то взрывалось, но Бен, напряженно вслушиваясь в звук, закрыл глаза и никак не мог прекратить целовать девушку, по которой так сильно скучал. В этот раз он не собирался допускать ошибку и пропадать, в любую секунду Бен мог сбросить с себя Рей и сдать назад, но пока всё было на отметке «под относительным контролем», ему было можно позволить себе немного окунуться. Когда девушка слегка отстранилась, чтобы вздохнуть, Бен переключился на её шею – он, в отличие от Рей, умел задерживать дыхание надолго. Девушка откинула голову. Её грудь тяжело вздымалась, а тело было напряжено – неудивительно. Рей знала, что за его порывы и поцелуи ей потом приходилось платить своей душой, которую он непременно осквернял грубостью.

- Я так скучала по тебе, - пробормотала девушка без надежды услышать что-то в ответ. – Так рада, что ты жив, Бен. А ещё ты пахнешь шафраном, знаешь?

Он был не просто жив, он был слишком жив в этот момент, сбрасывая с себя усталость, одиночество и тоску. Пускай всего на пару минут, но он был рад, что Рей есть в его жизни. Сейчас она была очень нужна, хотя Бен знал, как это всё работает. Его влюбленность была бомбой, на которой тикал таймер обратного отсчета, и когда цифры покажут нули - придет время расплаты за каждый поцелуй, слово, движение, взгляд.

- Ты просто слишком много читала «Тысячу и Одну Ночь», пока меня не было, - ухмыльнулся Бен, хотя на деле пах он войной, а война уже имела запах шафрана, потому что была такой же дорогой, как и эта специя. Он шутил, целовал Рей и думал, что хоть там, в Ираке, сказочно не было, а все же свой необработанный алмаз он точно нашел. Правда, за тысячи миль от Сезама. - Проклятие, я бы взял тебя прямо здесь, - почти со стоном вырвалось у Бена. Его руки были у неё на талии, и даже сквозь ткань он ощущал её болезненную худобу. Хоть бы ему её не сломать в порыве, хоть бы не сделать больно.

- Бери, чего же ты ждешь, - сжимая его бедра коленями, предложила Рей, но голос её прозвучал как-то безрадостно. Она не смогла сфальшивить. Бен замер. Отстранился. Посмотрел в большие грустные глаза.

Какой же он все-таки ублюдок. Она ему сказала, что скучала, а он в ответ – лишь что-то о сексе, будто ему просто хотелось с кем-то перепихнуться после 25 дней войны и изнуряющей работы, и она просто подвернулась под руку. Это могло, конечно, быть хорошим оправданием, но так сильно лгать не хотелось.

- Послушай, я…

- Всё в порядке, - девушка пожала плечами, поглаживая его коротко, немного неровно обстриженные волосы - видимо, в Ираке было прямо очень жарко. Подумала, что, оказывается, у Бена забавно торчащие уши. Странно, что в армии он был лишь Художником. - Я ничего от тебя не жду. Ты ничего не должен. Я счастлива, что ты не погиб. И ещё, возможно, немного удивлена, что ты вообще тратишь на меня время сейчас. Спасибо. Так что можешь не пытаться извлечь из себя ложь, типа, «я тоже скучал». Когда мужчина за месяц звонит только раз, это как бы намекает, что он не имел времени и желания о тебе думать. Я же понимаю, что ты там не скучанием занимался. Всё хорошо. Как ты нос сломал? – Резко сменила тему Рей. Наклонилась и осторожно поцеловала. Этот его синяк на всё лицо и пластырь делали его образ грознее и уязвимее одновременно.

Бен перевел взгляд с Рей на один из мониторов. Ничего хорошо не было. Она могла отрицать, но, конечно же, в глубине души ждала, что он великодушно ей солжет.

- Немного зацепило.

- Так и знала, что ты врешь.

- У профессионалов от войны есть особая привилегия – первыми получать пули, - Бен неожиданно улыбнулся, и его лицо стало таким вдохновленным. - Потому такие вещи в порядке нормы. Хотя нет, ломать нос - это не то, немного портит всю крутость и героизм.

- Так вот кем ты вдохновляешься, - неожиданно дошло до Рей, которая изучала историю формирования разведорганов во всех странах за последние 150 лет, и тоже читала такую цитату. Отстранилась немного и прищурилась. - Как я раньше не догадалась, откуда у тебя вся эта железная воля и непробиваемый идеализм? Это слова того революционера, который ВЧК основал. Железного Феликса. С ума сойти, Бен, да ты тоже у кого-то учишься. Действительно, есть определенное сходство. История любит повторяться.

- Меня сейчас немного удивляет то, как ты хорошо знаешь цитаты Дзержинского.

- Ну, такую личность пропустить сложно. К нему относиться можно по-всякому, но дела он вершил ого-го какие. Меня вот удивило, что он успел и революцию совершить, подорвав империю ко всем чертям, и ВЧК основать, и беспризорников пристроить, и дорогу железную в Сибирь вроде проложить… - Рей говорила медленно, а Бен не мог понять, куда она клонит, и отчего вдруг так загорелась темой. У неё в любимых персонажах Тьюринг ходил. Сейчас минимум должно было выясниться, что она внучка какого-то чекиста. - Странное у него было положение, да? Его полстраны ненавидело, полстраны боялось, кто-то им восхищался… кто-то в него стрелял… кто-то звал железным солдатом, фанатиком, красным палачом, а он при этом гнул свою линию, строил идеальное государство в своем представлении и при этом имел жену, ребёнка, не ведая при этом ни страха, ни сомнений в те смутные времена. Жена его ведь в тюрьме родила, да? Под стать ему женщина была, тоже идейная. А, знаешь, у него внук программистом был, Люк даже кое-чему нас учил.