В трудных обстоятельствах (СИ), стр. 61

– Что?

Он потянул свою руку к тому же окну.

– Э, нет, нет, нет, нет, нет, – я попытался отойти на дальний край его ладони, но он, слава богу, и так замер.

Он чё, свихнулся, бля? Я тут, как бы, третью неделю воздерживаюсь, а он мне сейчас такое показывать будет? Пиздец у него логика.

– Тебе тоже это не нравится? – с надеждой спросил он.

Ну, не сказал бы, что не нравится..

– Просто не надо.

Я же не хочу испортить с ним отношения. А если я это сейчас увижу, я буду думать об этом, а думать о двух трахающихся мужиках – это не очень, в моём-то положении. И сейчас не надо этого делать.

– Пусть там, – я махнул рукой в сторону, – делают, чё хотят, не надо на это смотреть.

– Хм, – протянул он, отречёно смотря в пол. – А если не думать об этом, то мне не так уж и плохо..

Вот так открытие, о, чудо. Открыт секрет, как облегчить твоё существование. Ты сохранишь мне жизнь в благодарность?

Нет, когда я вернусь, мне точно понадобятся таблетки для сердечников, я отвечаю. Это уже слишком для меня.

– Весело тут тебе, я посмотрю, – хмыкнул я, но он и не слушал.

– Но у нас не часто бывают гости, – продолжал он. – Расскажи, кто ты.

– Ну, – я занервничал. – В первую очередь, я человек, наверное.

– Это очень важно, – довольно протянул Редхильдс. – Ты знал, что изначально этот замок строился для людей? Здесь должна была править человеческая семья. Демьены.

Это не те, которые своими выходками доебали Богов, и типа те дали им пизды? Уничтожили их и всю их Империю, да.

– Да, что-то слышал. А что случилось?

– Они умерли. Их убили. И Люцифернию отдали детям. В качестве благодарности.

– Их разве. Не боги убили?

– Ну, – Дух покачал головой, – это спорный вопрос. – Или то была кара богов, или воля людей.

– Понятно.. Звучит интересно.

– Поговори со мной ещё, – попросил он, когда тишина слишком затянулась. – Я так люблю, когда ко мне заходят в гости.

Ага, в гости, заходят. По своему желанию ещё, небось.

– Разве?

Не пиздит ли он часом? А то сам же говорил, что не любит людей, и тут такое.

– Да, – оскорбленно протянул он. – Просто почему-то никто не любит меня навещать.

Ты думаешь, проблема в них?

– Ну, раз не любят, то за дело, наверное.

Не знаю, с хуя ли я так осмелел.. Мне было бы похуй, если бы мои слова не зацепили Редхильдса – тот повернулся ко мне, заинтересованно на меня уставившись.

– Может, это связано с тем, что я обычно убиваю их?

Блять.

Теперь проблемы у меня. Допизделся.

– Всякое возможно, – хмыкнул я.

Нет, и как у меня это получается? Гигантская ебанина говорит, что убивает всех гостей, а я стою с каменным ебалом, как будто ничего страшного не происходит. Господи, сам себе поражаюсь.

Редхильдс внимательно следил за моей реакцией, ухмыляясь. Вот он возьмёт под конец, и меня такой убьёт. Интересно, как? Способов кучу можно придумать. Интересно, у него есть любимые? И скольких человек он уже убил? Если он вообще не напиздел мне сейчас..

Нет, и о чём с ним вообще разговаривать? О проблемах с жильцами? Как с людьми, которые сдают квартиры неприятным людям. Моя мать семь квартир сдаёт, так что таких разговоров у нас было не мало. Вот и он сейчас начнёт жаловаться, какие омерзительные люди тут у него живут.

Не, ну я понятия не имею. Он дом. Дом, блять, алло, в нём люди живут. О чём можно поговорить со зданием?

– Спроси ещё что-нибудь, – предложил Редхильдс, успокоившись.

Что я могу у него спросить? Что меня интересует..

– Ты меня ненавидишь?

– С чего ты взял? – удивился он.

И как ему объяснить это? Так тупо жаловаться ему, но я же хочу узнать, так? Просто реально не смешно. Почему-то все могут нормально здесь ориентироваться, один я – мудак с географическим кретинизмом.

– Ах, я понял.

Он снова пересел, но на этот раз он уже улёгся на бок, одной рукой подперев свою голову, а в другой по-прежнему удерживая меня. Я так понимаю, я никогда отсюда не выберусь?

– Совсем я тебя не ненавижу.

Я чёт запутался во всех этих “не”.

– Просто ты слишком быстро ходишь, как я уже сказал. Да и вообще-то, обычно все меня предупреждают о том, куда идут или хотят придти.

Что..?

– Я же не умею читать ваши мысли, – продолжал он, – зато прекрасно вас слышу. Вот ты бы сказал, что хочешь в Низы или к подвалу, и я бы отвёл тебя туда. Прямо сказал, понимаешь?

– То есть..

Ладно, я, в целом, понял. То есть, надо было просто говорить, либо кому-то, либо в пустоту, куда ты хочешь попасть, и всё бы у тебя получилось? Серьёзно, да? Господи, какой я долбоёб, аж стыдно.

– У вас это как-то по-другому работает?

– У нас нет живых домов.

Он снова захотел пересесть, чем немного меня выбесил – чё ему не сидится\лежится? Недавно же положение менял, чё, опять? А если, всё-таки, с каждым этим его движением в здании что-то меняется, и он просто об этом не знает? Хотя вряд ли бы он не знал об этом, но всё равно. Просто реально бесит, почему он такой неспокойный?

Хотя находиться у него в руках очень прикольно, бля, это стрёмно, почему мне это нравится..

Редхильдс поставил ладонь за мою спину и провёл ей вперёд, подхватывая меня.

– Ты такой странный для этого мира, – снова поднося меня к своему лицу и разглядывая, сказал он.

Я пожал плечами. А чего ещё они хотели? Мда, забавно будет, если этот мир пойдёт по нашему пути развития. И скоро и здесь всё исчезнет – и вся магия, и все эти Духи, и всё остальное, что тут из такого же необычного? Вроде и жалко, а вроде и хочется. Не знаю, почему, но просто хочу, чтобы они так же страдали. И потом какие-нибудь долбоёбы ныли по поводу того, что “раньше было лучше”, и “всё вообще скатились”, и вообще пиздец.

– Ты был снаружи? – неожиданно спросил он. – Там красиво?

Красиво ли там? Он издевается? Он бы у меня ещё мнение про какую-нибудь картину спросил, умный, блять, нашёлся тут. “Красиво”, блять. Я быдло, алло?

– Не знаю, – фыркнул я, стараясь не злиться. – Там очень ярко. Не люблю яркий свет.

– Ха, – он улыбнулся, выглядя очень довольным. – Я же лучше.

Это был не вопрос, да хотя если бы и был, известно, какой был бы ответ. Кончено же, он лучше. Даже со всем своим ёбанным красным и странностями.

– Ненавижу всё, что вне меня.

Вот и скажи ему, что думаешь на самом деле. Хотя я как бы согласен с ним, но всё-таки. Вот попал бы к нему какой-нибудь романтик или ещё какая подобная хуета, и начала бы описывать, как красив внешний мир, как прекрасно небо, или ещё какая-нибудь такая хрень, и всё – пиздец.

– Ну да. Наверное, в твоём обычном состоянии ты ещё лучше.

Он заинтересовано на меня уставился. Ждёт комплиментов, наверное. И вот почему я не умею льстить? Хотя мне кажется, он соврал, когда сказал, что не знает, о чём мы думаем. С другой стороны, тогда бы он меня уже точно убил.. Ну не знаю, в общем. В любом случае, бесполезно ему врать или фальшивить – всё равно же узнает.

– Не знаю, как ты выглядел раньше, – я посмотрел на его платье. Это имеет какое-то отношение к его внешнему виду? – Но если я правильно представляю, то ты и правда был заебись.

– О, эти ваши непонятные словечки, – воскликнул он и хлопнул себя по щеке рукой – так сильно, что из-за звука у меня сердце прихватило. – Спасибо. Люблю, когда меня хвалят.

Я вздохнул, пытаясь сделать это тихо и незаметно. Коротко о том, как я делаю комплименты, блять. А тут ещё попробуй, скажи что-нибудь не то или не так.

– Когда тебе кто-то не нравится, ты показываешь это? – спросил я.

Лучше уточнить. А то вдруг он сейчас так себя ведёт, а потом задушит меня и съест? Он, как бы, уже говорил об этом, но там немного о другом речь шла, так что мало ли.

– Конечно, – воскликнул он. – Обычно я их убиваю.

Это уже было. Не оригинальный, фу.

– Как мило.

Я могу надеяться на то, что раз я всё ещё живой, то хотя бы немного я ему приятен?