В трудных обстоятельствах (СИ), стр. 60

Заметив на одном из полотен дракона, я задался вопросом, существуют ли тут они. И насчёт макар тоже бы хотелось узнать, ибо странно – у всех остальных в божествах стояли вполне реальные и нормальные животные, и вот только эти две Империи как-то не так все провернули. Кьяелон, значит. Звучит неплохо. У Эльфегорта герб тоже неплохой. Да они все тут классные. Жаль, зафотать нельзя.

Когда меня вытащили из здания, я понял, что не заметил этого – ни сейчас, ни тогда. Почему-то это не воспринималось, и как бы пропадало из памяти. Но так, наверное, и должно быть – если бы все это осознавали, Редхильдсу было бы сложно воротить свои дела.

– Всё нормально? – спросил он,

– Ну да, – вздохнул я. – Почему в первом зале так н..

А можно вообще это говорить?

– А, – Редхильдс и так всё понял, – просто там долгое время никто не был. Когда Брунлейв и остальные вернутся, я пущу туда кого-нибудь для уборки. Мне, конечно, неудобно, – заверил меня он, – что там и эта зелёная мерзость, и невозможно пустить воду..

Так там, всё-таки, должна быть вода?

– .. но что поделать.

Я бы, честно, предложил помощь, но есть тут ряд причин, по которым этого лучше не делать. Во-первых, отскребать мох, который там неизвестно сколько, голыми руками мне противно. Во-вторых, потом нельзя будет даже руки нормально помыть, а ходить так я не смогу. В-третьих, думаю, для уборки он меня туда не пустит, не знаю, почему мне так кажется, но кажется. Так что пусть уж будет так.

– Ты ждёшь возвращения кровной семьи?

В смысле, это разве не безнадёжно?

– Я чего угодно жду, – раздражённо отмахнулся он, мотнув головой. – Объединения Люцифернии и Эльфегорта, возвращения Императора.. Мне всё равно. Лишь бы это всё уже прекратилось.

Что – всё? И почему даже он не любит своих правителей? Просто с его стороны реально странно так к ним относится. Они ему не нравятся? Мда, вот почему плохо, когда неодушевлённые объекты наделяются разумом, ещё и такими способностями.

– Где мы сейчас находимся?

Просто чтобы узнать. Мне это мало как поможет, но всё-таки.

Редхильдс снова перевернул замок и опустил руку почти к самому низу одной из башен. Стена так же исчезла под его прикосновением, и я увидел тот подвал, где мы и были сейчас. Странно, что там никого не было, даже меня. Самое время шутить про “Задумайся, существуешь ли ты”, но, как по мне, это вполне объяснимо. Может, это какое-то особое место, и поэтому на Модели здесь по сути ничего не отображается. Или я, как “не здешний” в принципе нигде не показываюсь.. Хотя нет, тогда Редхильдс не мог бы на меня воздействовать. А он может.

Дух неожиданно протянул руку к замку, видимо, хотел мне что-то показать. Я обернулся к Модели, и подошёл ближе к окну. Это был один из залов, только уже обычных – поменьше в размерах и красный. Здесь была девушка, в которой я позже признал Микаэлу. Она пела, было видно, но слышно её не было. Неожиданно двери открылись, и в зал зашёл Пахан. Микаэла тут же замерла и они начали о чём-то разговаривать. Я на секунду повернулся к Редхильдсу, чтобы посмотреть за его реакцией, но он сидел спокойно – значит, ничего серьёзного они там не обсуждают. Хотя Микаэла тут же начала выпендриваться – стала в позу, они, судя по лицам, успели поругаться, но потом Пахан сказал что-то очень её заинтересовавшее, и она быстрым шагом пошла к нему, и они вместе исчезли за дверью. Я задался вопросом, что могло их так внезапно объединить, но спрашивать не решился – вряд ли он расскажет.

Неожиданно Редхильдса всего передёрнуло и он весь сжался, вскинув брови и стиснув зубы.

– Что с тобой? – спросил я, наблюдая за ним. Такое я уже видел – моя мать так же реагирует на прикосновения к голой коже, так что я думал, что где-то в замке случилось что-то до смерти неприятное.

Он молча посмотрел на меня, очень несчастный, и подставил ладонь, на которой я стоял, к одной из стен.

Тут была библиотека, только уже другая, видимо – тут от двери сначала следовали шкафы, потом – зона для читателей. Хотя, может, и в той было точно так же – не знаю, вглубь не забирался – но, по-моему, там было по-другому. Так к чему это всё: тут опять были Лесар и Эльнедил. Первый меня немного удивил – я же совсем недавно видел его, и он был мёртв, так с чего бы ему сейчас быть живым, ещё и не в своей комнате? Обычно после пробуждения он какое-то время отлёживается и приходит в себя, и я не думал, что пока я тут, могло пройти нужное для этого количество времени. Ну да ладно, в целом. Может, он уже утром отсыпался? Сейчас, как видно, с ним уже всё нормально, раз снова целуется со всеми подряд в общественных местах. Хотя, конечно же, не со всеми подряд, да и в общественном месте только они вдвоём..

Не, я всё ещё не могу нормально реагировать на них, тем более, после того, как выяснилось, что они родственники, и после того, как я наблюдал за ними с Микаэлой. Не могу.

Я отстранился от окна, потому что нечего смотреть за двумя целующимися мужиками. Добром это не заканчивается, да и вообще – не очень наблюдать за ними, ага. А Редхильдса именно это так взволновало, что ли?

– И часто так? – спросил я, хотя и сам не понял, зачем.

– Я не хочу об этом говорить.

Он как-то икнул, зажав рот рукой. Такое ощущение, как будто его вырвет сейчас. Если считать, что ему не нравятся поцелуи и всё это дело, то мне даже страшно оборачиваться назад.

– Тебе не нравится, когда так делают?

Хотя это как-то очевидно, но я просто уточню.

– Я ненавижу это, – его голос таким резким эхом отдался в комнате, что мне стало страшно на секунду. – Пусть делают это не здесь.

А не слишком ли остро он к этому относится, нет? Хотя, может, это я чего-то не понимаю?

– Хотя сколько я существую, все они так делали, – он снова сжался от омерзения. – Мерзкие люди.

– А разве люцифернианцы не..

Ну, мало ли, как они там устроены, верно?

– Я про них сейчас и говорю. Я не разделяю вас на людей и, как ты там сказал? Это даже произнести невозможно.

Почему Дух замка, в котором живут эти самые люцифернианцы, не может выговорить это слово? Господи, это же смешно.

– Вы все одинаково противные.

А вот он зато какой охуенный, посмотрите на него. Хотя он и правда ничего такой, но уж больно выёбчивый.

– Спасибо.

– Но ты, вроде, ничего.

А всего-то не надо мастурбировать и трахаться. Как просто, на самом деле, понравится своему дому. Интересно, а если и наши квартиры живые, просто в нашем мире недостаточно магии, чтобы они могли показывать нам это, и им тоже не нравится, когда мы занимаемся такими вещами?

– У кого-нибудь из них есть кто-нибудь на стороне?

Чисто из интереса спрашиваю. А то они оба так любезничают со всеми, да и я недавно слышал разговор служанок об Эльнедиле. Примерно тогда и интересно стало – вдруг и Эльнедил тоже себя особо не сдерживает? Хотя я преувеличиваю – Лесар просто обнимался с ней. Может, я просто опошляю это действие?

Редхильдс посмотрел на меня, но без особой злости. Я понял, что зря, наверное, задаю такие вопросы, раз ему не нравятся эти темы, но он ответил довольно охотно. Видимо, когда дело доходит до сплетен, он о чём угодно расскажет.

– Нет. Им это не интересно.

Вот он как будто проверял. Хотя ему можно верить, мне кажется.

– Хотя, когда Лесар был здесь в первый раз, старший сын Мейриона, м-м. Они были очень заинтересованы друг в друге.

Хуя срывы покровов, блять..

Редхильдса снова передёрнуло, всего и очень сильно. Какое-то время он даже двигаться не мог – смотрел прямо перед собой очень потерянным взглядом. Это выглядело слишком безысходно, и мне даже стало его жалко. Бедный Редхильдс, плохие люди ебутся друг с другом в его пределах..

– Скажи мне, это и правда так приятно? – с болью во взгляде, спросил он, когда очнулся.

Мда, а не такой уж это и плюс – знать обо всём, что тут происходит. Хотя, как по мне, он слишком всё утрирует, но раз прошло столько времени и такое тут происходило постоянно.. Он, получается, уже как бы и привык, но всё равно так относится к этому, да? И что же в самом начале было, интересно?