Меценат и бродяга (СИ), стр. 7

Но всё же он считал, что дело его не настолько ужасно, чтобы ради этого вызывать врача.

Ещё пару дней и он будет в норме. Не в первый раз же.

Всю мелкую работу он перепоручил менеджеру и секретарше, сославшись на то, что он «немного приболел». Однако все понимали, что это значило, но по молчаливому согласию не комментировали ничего.

Каждый день он получал много звонков и сообщений от Андрея, которые он, сам не зная почему, игнорировал. То ли он не хотел, чтобы Андрей видел его в этом состоянии, то ли его волновало, что они всё ещё недостаточно знакомы для таких подробностей, то ли… Он и сам не знал, что его мучает так сильно в последнее время. Долго и бесцельно он смотрел на список пропущенных, но не перезванивал.

Его нынешние телесные раны казались ему царапинами в сравнении с той душевной тоской, которую он испытывал к Андрею.

Привыкший к ежедневной активности, он был обескуражен нахлынувшим на него потоком мыслей во время вынужденного отдыха. По сути, он был не готов к этому всему… Волна самокопания застала его столь неожиданно, что он сам с себя удивлялся.

«В конце концов, ему были нужны только деньги, Макс. Как бы ты, чувствительный ублюдок, не обольщался на этот счёт. Всё и всегда заканчивается одинаково. Любая история имеет свой конец. Поэтому подотри сопли и не вовлекайся. Это просто музыкант из бара. Ему были нужны деньги для детишек. Он их получил. Вот и всё. Хватит сочинять себе красивые сказочки. Перестань уже быть наивным идиотом, в конце концов. Тебя просто используют, выебут, высушат и выбросят, как ненужный хлам.»

Так он думал, выкуривая бесконечные сигареты на кухне, запивая их крепким кофе с коньяком.

«Знаем мы это, проходили. Всё это дерьмо. Наелись уже по уши. И какого хера он так сильно влип в мой мозг? Он же мужик, всё-таки, ё-моё… Не девушка. Чего это я уже три дня тут сохну, как обоссанный фикус на окне у старой бабки? С чего бы это?... Надо подумать что-нибудь плохое о нём. Очень плохое. Нужно придумать что-то мега-мерзкое прямо сейчас. Обычно это помогает развеять романтические иллюзии. Ну, например, с вероятностью в 99,9% он спит с мужиками. Это плохо? Возможно. Хотя мне всегда было похер на такие вещи. Хорошо… Скорее всего, он переспал с половиной этого корабля, когда работал там. С музыкантами, с арт-директором, с официантами, моряками, клиентами, капитаном… Кто ещё там работает? Ай, похер.

Итак. Он переспал со всей этой толпой потных и грязных мужиков, которых ты не знаешь. Впрочем, что поменялось бы, если бы ты их знал? Полегчало бы от этого? Да чёрта с два… Он спал с ними и получал удовольствие. Кайфовал при этом. Как последняя шлюха. И при этом он был таким… Ну… таким… Красивым… Желанным… Сладким… И глаза у него такие были… И эти мужики теряли голову при одной только мысли о нём… Вот, чёрт… о чём я думаю, мать его за ногу? Это уже какое-то вкрай нездоровое дерьмо…»

Максим заметил, что от этих размышлений его тело очень живо откликалось весьма неприличными физиологическими реакциями, поэтому понял, что так у него ничего не получится. Тихо и молчаливо офигевая от собственных дурацких фантазий, он чувствовал, как в нём поднимается волна возбуждения. Нет, срочно нужно сменить пластинку.

Попробуем ещё раз.

«Он старый. Вот. Потрясающая фантазия. Раскрутим это до точки кипения. Он древний. Он тебя старше на одиннадцать лет. На одиннадцать лет, Макс! Когда ты срал в пелёнки, он уже был пионером, или кем они там были в то время? Но он же так прекрасно выглядит и так хорошо пахнет… И его возраст ещё довольно-таки молодой, можно сказать, в расцвете сил! Ничего ты не понимаешь в возрасте, Максимка! Так, логика, пошла нахер. Я тут не для этого всю эту хрень сочиняю, чтобы с тобой спорить. Ну, и что, что он хорошо выглядит? Он из другого поколения. Из того же, что и эти ночные братки, которых ты самозабвенно пиздил битой. Скорее всего, что и умишко его такой же закосневший и заплесневевший, как и у них. Знаю я таких. Ни ума, ни фантазии, ни деловой хватки. Но он же прекрасный музыкант… И такой начитанный… Логика, я сказал, ебало оффни… Продолжаем. Он – старьё. И поэтому ему от тебя были нужны только деньги. Хрена лысого он забухал бы с тобой при других обстоятельствах. Мало того, что он старше, так у него там ещё, вероятно, своя тусня есть. Всякие там художники, музыканты, архитекторы, режиссёры арт-хауса и прочие фрики с подворотами. И тебе до них как жопе носорога до Меркурия. Поэтому он тебя просто юзает ради денег. Всё только ради денег, Макс. И сейчас он названивает наверное потому, что у них денег не хватило…»

Макс бросил косой взгляд на вибрировавший телефон, и почувствовал приступ разочарования. Да такой, что сердце его аж сжалось от боли. Это был не Андрей. Проигнорировав звонок, он тяжко вздохнул и продолжил свои размышления, откупоривая новую бутылку коньяка.

«Ну вот, это не он. Он и не позвонит больше тебе, наивный ты дурачок. Он уладил свои вопросы с благотворительностью, ты тоже поучаствовал в этом, вот и прекрасно. Спаси господь наши души, как говорится, аминь. Напридумывал себе сказочек, сопля розовая. Сидишь тут, сохнешь по сорокалетнему мужику, как наивная малолетка в пубертате. Ещё постер с его рожей на стенку повесь и дрочи на него сутками. Тьфу!»

Занюхивая коньяк рукавом, Макс злился так сильно, что хотел размозжить кулак об стену. Но ему было достаточно уже имеющихся ранений, поэтому он благоразумно воздержался от этого жеста.

От этих невесёлых дум его отвлёк звонок в дверь, что само по себе уже было странным, потому что в подъезде был установлен домофон, и мало кому удавалось прорваться сквозь оборону вечно бдящей лавочной охраны в лице соседок. Недовольно хмыкнув, Максим, потушил окурок в пепельнице и пошел открывать дверь.

В следующую секунду он почувствовал, что задыхается от нахлынувших эмоций. Через глазок он увидел Андрея, и тут же, широко распахнул дверь.

- Привет, – без тени улыбки на лице сказал Андрей, глядя ему прямо в глаза, – я думал, ты умер.

====== 5 ======

Максим в состоянии лёгкой прострации наблюдал за тем, как Андрей снимает пальто и вешает его на крючок, а затем проходит в просторную красивую кухню. Макс, как зомби следовал за ним, всматриваясь в его фигуру, словно он не видел его вот уже тысячу лет. К лёгкому удивлению Максима, Андрей совершенно равнодушно воспринял со вкусом подобранное и богатое убранство его жилища. Другие люди реагировали на это эмоциональнее хотя бы из уважения к владельцу.

— Ты мог бы и сказать мне, что у тебя…плохо со здоровьем, — серьёзно сказал Андрей, глядя на заплывший глаз Максима, — я узнал от Рудольфыча, что ты сцепился с какими-то отморозками.

— А, да это ерунда, — выдавив подобие улыбки, отмахнулся Максим, — так, дерьмо собачье. Не стоит внимания.

— Почему ты не отвечал на звонки?

— Да так… Просто так… Не знаю. Настроения не было.

— Ты не вызвал врача? — обеспокоенно спросил Андрей.

— Нет. Да тут всего-то пару царапин, не стоит даже внимания.

— У тебя есть лекарства?

— Всё у меня есть, чувак, не волнуйся… — улыбался разбитыми губами Максим, щурясь от боли в глазу, — ты не переживай так, меня же лопатой не добьешь…

Андрей только изумлённо покачал головой, и поставил свой рюкзак на стул.

Макс уселся на высокий табурет, поджимая под себя ногу и затягиваясь сигаретой.

— И, конечно же, ты ничего не ел, — констатировал Андрей, недовольно приподнимая бровь, — какой-то удивительный мазохизм…

— Жратва ещё вчера закончилась, — развёл руками Максим, — и это прискорбно, как выразился бы Диоген.

— Вот поэтому я и принёс тебе поесть, — сухо сказал Андрей, извлекая из рюкзака множество пластиковых контейнеров с ещё теплой едой.

Максим тихо рассмеялся и закашлялся одновременно.

— Ты теперь моя мамуля? — со смехом проговорил он между двумя приступами кашля, — это так трогательно, чувак. Я просто не могу…

Он зашелся в глубоком кашле, хватаясь за обнажившуюся через рубашку грудь, и Андрей заметил множество синяков на его теле.