Прикосновение монстра (СИ), стр. 25

В последнее время перепады случались настолько резко и непредсказуемо, что это даже пугало, но Шел об этом не рассказывал, стараясь разобраться в “сломанном” себе и починиться самостоятельно. Он знал: что бы ни случилось и как ни было бы горько, когда Грид прикоснется и заглянет в глаза с огромной преданностью и любовью — внутри снова загорится маленькое солнце, как и произошло сейчас.

— Именно! А это совсем не так! Ну, просто потому, что уж я-то не могу влюбиться в ничтожество! Только в лучшего парня Орена, и никак не меньше!

Шел, раззадоренный шуткой, вновь засиял, как золотая монетка, а в его бесконечном ореховом взгляде снова замерцали живые искорки. Он сам робко потянулся навстречу, опустив ресницы… Монстр, почувствовав желание партнера, осторожно, стараясь не спугнуть это чудо, наклонился ближе, чтобы коснуться губ, ощутить вкус страсти, любопытства и стеснения, сводившие с ума. Он не торопясь, размеренно то проникал языком до самого горла, то облизывал заманчивый ротик.

— Гри… Грид, — выдохнул Шелдан, с трудом прерывая поцелуй, из которого так не хотелось выныривать, — давай… давай устроим тот вечер… я буду вспоминать только его… и… когда-нибудь я стану полностью… абсолютно нормальным.

— Нет, — коротко и непоколебимо ответил арига и основательно оборвал все аргументы, приступая к любимой игре с язычком избранника, теперь уже совсем смелым и озорным.

И вот в тот самый момент, как ладони юноши легли на темно-зеленую кожу, раздался внезапный стук в дверь. Шел подскочил на месте, озираясь, будто их с Гридом застукали за преступлением.

— Кто это может быть? Я ни… никого не жду, а соседи ко мне и не ходят. — Юноша второпях поправил рубашку и пригладил растрепавшиеся волосы.

— Ты у меня спрашиваешь? — усмехнулся Грид. — Ты же хозяин дома — тебе и встречать гостей.

Шелдан выбрался из-за стола и, удостоверившись в том, что в его внешнем виде нет ни малейшего намека на страстные поцелуи с представителем иной расы, направился к двери.

Монстр не вслушивался в обрывки разговора, хотя и было интересно: кого принесла нелегкая? Вместо этого он нагло дожевал последние бутерброды и занялся сооружением новых, ловко работая ножом.

— Письмо! — громогласно заявил Шел, вернувшись с посланием в руках, оплетенным десятком вензелей. — Отправитель не указан, но похоже, что он человек небедный, раз выбрал самый дорогой конверт.

— Может, у тебя объявилась тетушка, желающая с тобой поделиться нажитыми богатствами? — Грид вздернул бровку, на секунду отвлекаясь от завтрака.

— Сейчас узнаем.

Паренек, сгорая от любопытства, с конвертом не церемонился и уже через несколько секунд скользил по витиеватым строчкам.

Арига, решил не мешать любимому, скусочничав пару ломтиков ветчины прямо с ножа, а после все-таки бросил мимолетный взгляд на увлеченного юношу… и остолбенел. Шел стоял бледный, растерянный, с влажными глазами, да и пальцы его тряслись. От подобной картины оба сердца в груди монстра подпрыгнули и биться перестали, казалось, еще немного — и несчастный закутается в одеяло и уткнется лицом в угол. Но он взял себя в руки и хладнокровно перевернул страницу, даже не думая рыдать, и уж тем более прятаться.

Грид не стал задавать банальные вопросы, а просто-напросто выхватил злополучное письмо из рук ошалевшего Кролика щупальцем, а попытки вернуть бумажку мягко пресек, опутав Шелдана конечностями и усадив за стол.

— Грид… Это… тебе нельзя читать! Лучше выкинь его! Порви, но не читай!!! — парень барахтался в живых путах, но безуспешно: они прочны и неумолимы сейчас, словно цепи.

Монстр перевернул письмо на самое начало и уткнулся в небрежный текст:

«Здравствуй, Шели! Как жизнь? Или ты уже повесился? Знаешь, это было бы довольно прискорбно, ибо я собираюсь купить дорогущий конверт. Я слышал, ты совсем плох после нашего маленького розыгрыша. И окончательно рассудком тронулся, если взял в дом какую-то премерзкую тварь. Надеюсь, ты с ней не спишь? Или спишь? Арендную плату эта тварюшка минетами оплачивает? Хотя, нет, думаю, ты ей задорно подмахиваешь, ведь поход в бордель раскрыл твою сучью натуру. Целители рассказывали, что на их веку еще ни одна уличная шлюшка не была такой счастливой и обкончанной, как ты, Шели. Так что ты сейчас, должно быть, поскуливаешь под нечеловеком, резво работая бедрами. Угадал?

У меня лично новостей особых нет. Веселюсь на деньги папеньки, встаю часов в 12 дня и прожигаю жизнь со шлюхами. С красивыми шлюхами, а не сбродом, короче, у меня все как обычно.

Крепко обни… нет, пожалуй, не буду, мало ли какой заразой тебя наградили. Поэтому машу ручкой и шлю воздушный поцелуй тебе и той страховидле, которая тебя дерет. Всех благ и побольше любви.

Лернас Вердшейл»

Арига, медленно меняя окрас на почти черный, еще пару секунд просто смотрел на размашистую подпись огромными пылающими глазами и, взревев, подобно дикому зверю, изорвал бумажку в мелкие клочья.

— Я убью эту падлу!!! Я позвоночник ей выдерну и в узел завяжу!!! Мразь!!! Еще и глумится после того, что он…

— Грид, хватит, — спокойный голос Шелдана словно ушатом ледяной воды окатил монстра, потушив ярость и негодование. — Это просто бумага. Прочитали и забыли, не страшно совсем.

— Ну да, бумага, как же! Он издевается, сука. Чувствует свою безнаказанность, гаденыш и, — арига на мгновение замер, жадно глотая воздух, а щупы, нежно сковывающие юношу, безвольно плюхнулись на пол. Продолжал он уже тихим и настороженным тоном, прищурившись: — Подожди… ты не… ну, не собираешься заворачиваться в одеялко?

— Нет.

— И в угол тоже не будешь забиваться?

— Не буду, — паренек снисходительно улыбнулся и как ни в чем не бывало потянулся за новым бутербродом.

Грид никак не мог отойти от шока — неописуемая радость и ликование смешались с отголосками гнева внутри обоих его сердец. В результате все, на что обескураженное существо оказалось способно, — просто стоять посреди кухни, нервно перебирая конечностями по полу.

— У Лернаса отец умирает, Грид. Я знаю, каково это — наблюдать за угасанием близкого человека. Это невыносимо больно и тяжело…

— Ты эту гниду еще и оправдываешь? — всплеснул руками монстр. — Да он ждет не дождется, когда папанька копыта отбросит, чтобы его состояние захапать!

— Грид, ты и сам знаешь, что когда больно, когда очень больно и когда ты один, то хочется причинить боль кому-то другому… тогда ненадолго становится легче. А потом все возвращается, как было, даже хуже.

Арига недовольно фыркнул и поплелся к столу, брезгливо сметая в сторону обрывки письма отростками. А совсем скоро он уже устроился на своем любимом стуле, оплетая его несколькими щупами, и бесцеремонно усадил Шела на получившийся живой трон, опутав и его ноги тоже. Юноша не чувствовал и капли страха, если только за ломтик хлеба, который чуть не выронил во время данной операции, зато оказавшись в объятиях родного создания сразу же прильнул к нему.

— Точно все в порядке? — с искренним беспокойством спросил Грид, бережно обхватив своего Кролика еще и руками.

— Точно, — паренек утвердительно кивнул и протянул оставшуюся половину бутерброда любимому монстру.

Грида не надо было уговаривать, особенно когда дело касалось ветчины или бекона. Он сноровисто подхватил лакомство, не задевая клычками тонкой кожи рук, и смачно облизнул их. Но этого арига, конечно же, мало, поэтому он уже самозабвенно облизывал каждый палец и если бы мог, то урчал бы при этом, как пригревшийся кот.

— Я хочу притянуть тебя за ошейник… и… И дальше не придумал… — игриво прошептал Шел, слегка краснея от собственной наглости.

— Так-так-так, — Грид вздернул бровку, — что-то здесь не то. Это я должен говорить тебе пошлые пошлости, а не наоборот! Кто подменил моего Кролика-стесняшку?

— Мне хочется стать именно тем самым лучшим парнем в Орене, которого ты заслуживаешь, а не… И не быть больше ничтожеством. И, да, я все еще собираюсь уговорить тебя на тот вечер.