Играя за кулисами (СИ), стр. 33

— Спасибо, правда, не нужно. Я поеду домой, раньше лягу, раньше встану.

Тристан пожал руку расстроенного и явно не желающего сдаваться Райли, пожелал ему счастливого Рождества, сел в машину и поехал в сторону своей съёмной квартиры, пустой и неприветливой. Тристан так и не смог почувствовать себя там как дома, с самого июня, с тех пор, как съехал из своей квартиры. Тепло и уют в новом жилище появлялись лишь, когда там гостила Френни, а в последнее время случалось это нечасто.

Увы, это была ещё одна причина, почему в Рождество Тристан остался один: Джейн отказалась оставить ему дочь на праздник. И дело было совсем не в том, чтобы ребенок в Сочельник находился с матерью, нет. «Ты много пьёшь и в руках себя не держишь, незачем ребенку это видеть. Разберись с собой, тогда и поговорим». Так она сказала. Или очень похоже на это. А Тристан даже не мог с ней спорить, просто сил на это уже не осталось. Конечно, он не стал бы выпивать при дочери, не совсем же еще спятил, но да, вечерами порой было не заснуть без пары стаканов виски. Особенно, если этому предшествовал разговор с Джереми.

Джереми. Смерть отца должна была притупить чувства, отключить этот нескончаемый поток мучений, но нет. Наоборот, теперь Тристан еще отчётливее ощущал одиночество в своем горе.

После фиаско с фотографиями, представленными в интервью Тейлора, отношения им пришлось перенести в глубочайшее подполье, вся свобода Джереми моментально испарилась, что было вполне ожидаемо: Макадамс, подчистив репутацию зятя, второй раз рисковать не собирался. За все прошедшее время Тристан виделся с Джереми всего дважды, украдкой, и через час Олдридж быстро уезжал, оставляя любовника в одиночестве съёмной квартиры и со своими мыслями. Совместное жилье, недавно их соединявшее, было быстро сдано, на публике Джереми неизменно появлялся с женой, а один раз осенью его даже занесло в театр для разговора с Джеймсом. И снова вместе с ним была Гвен. Тристан видел ее мельком, издалека, когда они выходили из кабинета главрежа. Конечно, Гвен тоже увидела Бенсона, тут же взяла Джереми под руку и буквально поволокла вон из театра.

Во всей сложившейся ситуации самым отвратительным было то, что Тристан не просто принял подобные правила игры. Он, взрослый и очень даже успешный мужчина, умудрялся еще и оправдывать любовника, позволяя делать из себя тайное секретное увлечение. Это было настолько же унизительно, насколько и неизбежно. И ожидаемо. Ни во что иное эти отношения вылиться не могли. И вновь оказавшись в полнейшей заднице, Тристан знал, что винить, кроме себя, ему было некого. Потому что он продолжал любить Джереми, любить так, что сердце болело от одной только мысли о расставании. К этим душевным терзаниям плавно присоединились и чувство вины перед Джейн, и ее нежелание оставлять с Тристаном дочь, и просто нервное напряжение. И снова никто ни в чем не виноват.

В потемках квартиры, спотыкаясь о так и не разобранные коробки с вещами, Бенсон бросил на стул снятую куртку и прошёл на кухню. На столе лежал приготовленный к поездке в Грейсфилд чемодан, оставалось только упаковать похоронный костюм. Холодильник и так был почти всегда пуст, ни растений, ни животных Бенсон не держал, и отъезд его никто особо и не заметит.

Телефон, брошенный на стол, беззвучно мигнул, оповещая о новом сообщении.

Малыш, прости, сегодня не приеду, мероприятие в клубе «Bravies». С Рождеством!

Да кто бы сомневался. Тристан и не ждал, что Джереми сегодня внезапно явится, это было бы слишком явным нарушением конспирации. А что вдруг тошно стало, так это просто день тяжёлый. Ответ Олдриджу улетел тут же.

Я понял. С Рождеством.

Видимо, вот так и проявляется скрытая депрессия: мозг посылает сигнал SOS, намекает, что пора уже что-то делать, менять болото собственного существования, а человек, все понимая, безвольно продолжает плыть по течению. Страшно сказать, но хорошо, что отец этого уже не увидит.

На столе в углу на своем привычном месте стояла початая бутылка виски и стакан. Тристан, не глядя, плеснул себе янтарной жидкости и осушил залпом. Самое время заказать какую-нибудь гадость из китайского ресторана и лечь спать. Желательно без снов.

Внезапный звонок в дверь оторвал Бенсона от второго стакана виски и чехла с костюмом который он медленно и тоскливо складывал в чемодан. Первой мыслью было, что приехал курьер из службы доставки, но, уже подходя к двери, Тристан вспомнил, что еще не успел заказать еду. Ну и кого это на ночь глядя принесло?

— Ха, смотри, открыл! А ты говорил, спит, — Сенди влетела в квартиру вихрем, слишком ярким для невеселой атмосферы вокруг, и с шумом поставила на пол два здоровых пакета.

— Так это не мои слова, это вот он сказал, что спать рано ляжет, — Рич протиснулся в прихожую мимо Тристана, тоже нагруженный сумками.

Бенсон оторопело смотрел на друзей, явно очень довольных произведённым впечатлением.

— Ребят, вы откуда здесь взялись? — такого сюрприза Тристан совсем не ожидал.

— Ну я своих детей с мамой в Варшаву отправила, у Рича вот тоже Рождество холостяцкое выходит. Так что мы подумали и решили: а нечего нашему дорогому Тристану без дела сидеть, напряжем-ка мы его праздничным настроением, — Сенди начала вынимать из пакетов продукты и отдавать в руки Тристану. — Так, держи, это рёбрышки, это пудинг, это картофель запечённый, салаты. Все готовое, только разогреть. Рич, а глинтвейн-то где?

—В смысле? — Райли наклонился к своим пакетам. — А, ну точно, я в машине оставил. Сейчас принесу.

Оставшись вдвоём, Тристан и Сенди перенесли провиант на кухню, где девушка деловито начала все раскладывать по тарелкам и довольно мурлыкать себе под нос рождественские гимны. Бенсон присел за стол и развернул очередной свёрток с едой. Бумага была плотная, оберточная, с яркой надписью «Рождественский дух».

— Сенди, правда, не стоило. Я и не собирался праздновать.

Актриса молча дорезала овощи, выложила в глубокую миску, вытерла руки салфеткой и после этого развернулась к Тристану. Вид у нее был самый воинственный.

— А теперь послушай меня. Когда ушёл муж, я была уничтожена. Я правда не знала, что делать и как жить, еще и с двумя детьми. И вот что я тогда поняла: жизнь вообще сплошное дерьмо. И не надо ждать, что вдруг все станет хорошо. Потому что не станет. Все, что ты можешь, это дать ей хорошего пинка, чтобы эта сука тобой подавилась. Ты понял меня?

От эмоций Сенди со стола полетели тарелки, но она даже не обратила на это внимание.

— Да, тебе сейчас очень плохо. Беда с отцом, ребенка не видишь, эта сволочь Олдридж хрен знает где, только не с тобой. Я, кстати, все еще злюсь, что ты мне сразу все не рассказал, друг называется, — Сенди шагнула вперёд и положила ладони Тристану на плечи. — Мы тебя очень любим, я и Рич. И я не сомневаюсь, что ты все переживешь. Иначе быть не может, ты же тот самый скромный мальчик из Грейсфилда, который покорил Лондон! А сейчас давай просто расслабимся и отметим Рождество. Как семья. Что скажешь?

Вернулся Рич, квартира ожила, зазвучала музыка из ноутбука, с кухни поплыли ароматные запахи еды и специй. И Тристан очень постарался, чтобы друзья, весело что-то обсуждавшие, не заметили его слез признательности, так внезапно прорвавшихся наружу. А Сенди и Рич наверняка все заметили, но, конечно, вида не подали. В конце концов, какой нормальный человек не расчувствуется в Рождество?

========== Глава 22 ==========

Май, 2019

— Папа! - Френсис вывернулась из объятий матери, пока та закрывала машину, и бросилась по пока незаполненной парковке к зелёному Volvo. Тристан быстро подхватил дочку на руки и закружил над головой.

— Привет, принцесса.

— Папа, с днем рождения! Смотри, что я нарисовала! - девочка сжимала в ладошке рисунок, старательно сделанный карандашами. - Вот мама, вот ты, а это я! Мы в парке!

Тристан присел на корточки, усадил Френсис на колени и внимательно посмотрел на картинку.

— Спасибо, милая. Но у меня ведь уже был день рождения, помнишь?