Играя за кулисами (СИ), стр. 19

Как раз в эту секунду Бенсон в очередной раз подбрасывал в воздух мальчика, и, судя по его заливистому смеху, Ники совсем не хотел отставать. Тристан закружил ребенка по комнате, пользуясь тем, что игра с малышом позволяла не участвовать в разговоре, который, мягко говоря, был ему неприятен.

— Ну, а что еще он может сказать? — Райли плеснул себе в чашку молока. — Что в театр пришел сгоряча, не подумав, а потом вдруг понял, что интересы у него другие? Нет, конечно. Думаю, еще и на Джеймса зол. На его место в «Отверженных» ведь не просто замена нашлась, а еще и такая, что народ валом валит, как в год премьеры. Анжольрас-Тейлор людям по душе не меньше Анжольраса-Олдриджа пришёлся. Еще и ребята из Universal масла подлили.

— А это здесь при чем? — Сенди удивлённо вскинула брови.

— Да при том же. Хупер своим фильмом нам неслабую конкуренцию составил. Критики на всех углах трубят, что Джекман — лучший Вальжан за всю историю мюзикла. Остальных персоналий это тоже касается. Аарона Твейта я вообще лично знаю, и да, Анжольрас из него шикарный вышел. Вот и представь, как это по самолюбию Олдриджа ударило. Это вот Тристану хорошо: у них с Кроу персонажи совсем разные получились.

— Да пусть бы и одинаковые, — Тристан, отдуваясь, усадил хохочущего Ники себе на плечи. — Я слишком люблю фильм «Гладиатор», чтобы Расселу завидовать.

— А, ну тоже аргумент, — Рич улыбнулся и повернулся к Сенди. — Мне вот больше интересно, за какие заслуги Джереми на X-factor взяли?

— Так здесь как раз все прозрачно: Макадамс, — Сенди откусила кусочек от макового рулета. — Не просто же так Гвен сразу за бойфрендом из театра ушла. Явно убедила папу помочь Джереми. Мне вообще странно, что они до сих пор о помолвке не объявили.

— Да не нужно это Джереми, понятно же. Думаю, и Макадамс это понимает, но против влюблённой дочки разве попрёшь? Если он и продвинул Олдриджа, то явно не в качестве будущего зятя. Хотя, кто их знает…

— Еще, Тристан, еще! — в эту секунду Ники с оглушительным визгом повис у Бенсона на руке.

— Так, все, детка, на сегодня хватит! — Сенди подхватила сына на руки и посадила себе на колени. — А то Тристан сломается и больше не сможет играть с тобой. Сейчас придут тетя Мэри с Филиппом и Грейс, будем подарки доставать.

— Подарки, подарки! — мальчик радостно спрыгнул на пол и убежал в другую комнату, где стояла наряженная ёлка. Сенди усмехнулась.

— Как мало нужно маленьким для счастья. Ребят, точно не хотите остаться на ужин? Сочельник все-таки…

Но мужчины в очередной раз отказались от предложения подруги: Рич это Рождество отмечал с сыном, в доме своих родителей, что касается Тристана, у него особых планов на вечер не было, но в этот раз он предпочёл бы провести Сочельник в одиночестве. Если уж тот единственный, кто был нужен для компании, находился черт знает где. В Шотландии.

За последнюю неделю вся связь с Джереми свелась к редким сообщениям и одному-единственному звонку, о встречах речи даже не шло. В этом не было ничего удивительного: после того, как Джеймс отказался продлевать контракт на невыгодных для себя условиях, Олдридж большую часть времени тратил на концерты и музыкальные мероприятия. В Лондоне он задерживался на короткое время, чтобы записаться в студии или поучаствовать в шоу на радио и телевидении. И Сенди в своих подозрениях была недалека от истины, с той лишь разницей, что Джеральд Макадамс оказывал Джереми поддержку совсем не безвозмездно и не на родственных началах. Он получал солидный процент с каждого проекта Джереми, если же в отношении Гвен и существовали отцовские надежды, Олдридж Тристану об этом не сообщал. Уход Гвен из театра был обставлен, как простое расхождение интересов, поскольку актриса получила более выгодное предложение в другом театре. На деле же она занималась только сольным проектом и всем, что было связано с Джереми.

Два дня назад группа «Ginger» улетела в Шотландию, на серию благотворительных концертов. Поездка должна была растянуться на неделю, Тристан и не ожидал от любовника частой связи. О том, что Джереми станет судьёй на X-factor, речи в последнее время не было, так что для Бенсона эта новость стала неожиданной так же, как для Сенди и Рича.

В театре рождественский период выдался, как всегда, очень напряжённым, можно было и не надеяться, что свободного времени хватит на поездку домой, в Грейсфилд, поэтому вот уже в который раз Тристан поздравлял родных с Рождеством по телефон и отправлял подарки срочной доставкой. Правда, в отличие от прошлых лет, к этому Сочельнику он подошёл настолько морально и физически уставшим, что был даже рад возможности провести рождественский вечер одному. Нескончаемые музыкальные вечера, увеличение числа спектаклей перед праздниками и катастрофическая нехватка времени хоть и оставляли к ночи почти без сил, но, как ни странно, главной проблемой для Тристана стали «Отверженные». Как выяснилось, никакая сдержанность и профессиональное умение оставлять личное вне театра не могли изменить тот, факт что без Джереми постановка начала Бенсона раздражать. Эдвард Тейлор был чертовски хорош, это отмечали и коллеги, и зрители, и главреж, его Анжольрас был способен одним своим присутствием зажечь революцию. И чем больше совместных спектаклей они отыгрывать, тем отвратнее чувствовал себя Тристан. И злился на Джереми: любовник слишком глубоко проник ему под кожу и это выводило из себя. Тяжело приходилось еще и потому, что поделиться собственными переживаниями Тристану было не с кем.

После прощания с Сенди Тристан подбросил Рича до квартиры его бывшей жены и поехал домой. Декабрь в этом году выдался холодный и снежный, на дорогах царил хаос, и Бенсон уже много раз радовался тому, что живет недалеко от театра и при необходимости можно было до него и пешком дойти. Выстояв почти час в пробках и вовсю ощутив на себе магию рождественского духа, Тристан, наконец, добрался до своей квартиры.

Еще в детстве ему казалось, что украшениям в Рождество придают слишком много значения, куда больше, чем самому празднику. Провести время с родными, поговорить обо всем, разобраться в себе — это Тристан считал куда более нужными атрибутами. Поэтому в своей квартире он ограничился небольшой ёлочкой, наряженной на столе, и вызовом уборщицы с утра в Сочельник. Переодевшись в домашние штаны и свитер, Бенсон включил на ноутбуке «Рождественскую песнь» Диккенса и отправился на кухню варить глинтвейн.

Насколько часто наши ожидания становятся реальными? Именно в Рождество этот вопрос встаёт особенно остро, и хочется понять: а все ли ты сделал для обретения внутреннего покоя? В случае с Тристаном эти вопросы не работали. Он давно уже смирился с тем, что сам, собственными руками, наполняет свою жизнь вопросами без ответов и дорогами в никуда. Это не значило, что он бы от этого отказался, совсем нет, но насколько легче была бы жизнь, останься он в Грейсфилде. Легче, спокойнее… Бессмысленнее.

Из ноутбука тихо журчала озвучка фильма, часы показывали без четверти одиннадцать, и Тристан, вытянувшись на диване в гостиной и согретый большой чашкой глинтвейна, медленно погружался в дрему. Тело и сознание уже настолько расслабились, что звонок в дверь, нарушивший эту идиллию, показался абсолютно нереальным. Не говоря уже о человеке, который за этой дверью оказался.

В расстегнутой куртке, со спортивной сумкой через плечо, с подтаявшими снежинками в волосах, на пороге квартиры стоял Джереми, раскрасневшийся и довольный, олицетворение лучшего рождественского подарка.

— Откуда ты взялся?! — настолько ошарашенным Тристан не чувствовал себя очень давно. Джереми шагнул в квартиру, быстро чмокнул любовника в губы и всучил ему большой белый пакет.

— Из самолёта, ясное дело. Другим способом из Эдинбурга сюда так быстро не добраться. Кстати, вылет назад у меня в шесть утра завтра, так что я, к сожалению, не надолго.

Пока Джереми скидывал с себя куртку с ботинками и стряхивал с головы снег, Тристан заглянул в пакет: оттуда пахло мясом и китайской едой.