Хороший мальчик (СИ), стр. 20
- Эй, Ричи.
В туалет неожиданно заходит Эдди, виновато оглядываясь. Я протираю глаза пальцами, снова надеваю очки. Он приваливается спиной к двери.
- Ты как?
- Я только сейчас все осознал, - произношу я, опираясь руками на край раковины и стараясь не смотреть на себя в зеркало, - пару часов назад мы пили вместе кофе, а сейчас он… Я… Его родители еще даже не знают, блин, - произношу я, - им никак не могут дозвониться, они сейчас где-то на отдыхе и связь не ловит… У меня в голове не укладывается…
- Ричи, мне… Мне жаль.
Эдди подходит ко мне, слегка кладет руку мне на плечо. Я не оборачиваюсь к нему.
Вот еще одна проблема! Что происходит со мной, когда рядом со мной Каспбрак?! Я чувствую, как во мне снова появляется желание. Мне нужна девушка. Мне нужно срочно с кем-то переспать, иначе… Но почему я не думаю ни об одной девушке? Почему мое тело так реагирует только на него?!
- Мне жаль, что это случилось. Но я… Я никогда… Не травил его, и он… Он не мог покончить с собой из-за меня, клянусь тебе, - говорит Эдди, и я верю ему.
Нет, Эд Коркоран не накладывал на себя руки. У меня опять в мозгу крутится одно слово, которое я все время упускаю….
- Ричи, мне страшно, - тихо произносит Эдди, и я все же оборачиваюсь к нему. Он смотрит мне прямо в глаза, чуть приподняв голову, и я вижу страх в его глазах.
- Мне тоже, Эдс. Мне тоже.
- Мы… Мы во всем разберемся. Я переговорю с Билом и Стеном. Билл… Просто в шоке, то, что ты сказал про его отца…
- Я понимаю, - киваю я, - все нормально.
- Ричи? – зовет меня Эдди, и я не в силах оторвать от него взгляд.
- Что? – я не замечаю, как перехожу на шепот.
- Нет, ладно… Я пойду… Возможно, я тебя отвлекаю, - Эдвард делает какой-то неопределенный жест пальцами, и я понимаю, что он имеет в виду сигареты, - я не буду мешать…
Эдди начинает направляться к двери, но я чувствую себя так, что должен разобраться в этом. Разобраться во всем.
«Мне страшно, Ричи», - звучит у меня в голове его голос, и я понимаю, что он никогда и никому не говорил этого.
Возможно, я пожалею, если сделаю это. Возможно, я буду жалеть об этом всю вою жизнь. А может быть… Мы подростки, которым страшно. Которые вдвоем только и могут понять всю ту боль, что мы оба чувствуем и переживаем. Одиночество и пустота…
- Эдди, подожди, - я бросаюсь за ним к дверям, и как только он поворачивается, смотря на меня большими карими глазами, я не раздумывая кладу руки ему на шею, наклоняюсь и целую его.
========== T ==========
Мы целуемся с Эдди и это самое лучшее чувство, которое я испытывал.
В том, как он дышит мне прямо в губы, держа пальцами за воротник моей рубашки, интимности больше, чем в любом самом грязном сексе, каким я только занимался. Ни одно грубое соитие, ни один минет, который у меня был, не сравнится с тем, как Эдди отвечает на мой поцелуй, слегка привстав на цыпочки, и хватая носом воздухом. Его грудь отчаянно жмется к моей, его ресницы трепещут на полузакрытых веках.
— Ричи… — шепчет он, и его губы — самое вкусное, что я пробовал.
Если до этой минуты у меня и были какие-то сомнения по поводу моей ориентации, то сейчас все это отошло на задний план.
Член так сильно заболел, что я даже уперся рукой в дверь, ограждая Эдди с двух сторон. Я не понимал, что я делаю. Не понимал, что он делает, и почему он отвечает мне взаимностью.
В ту минуту мне было плевать, я отключил голову, я отключил разум.
Был только Эдди, и мой член, который безумно реагировал на все его прикосновения.
Эдди был жадным; он целовал так, словно ставил метки. Переключился с моих губ на мою шею, и я почти застонал.
— Зачем мы… — прошептал я, но Эдди снова поцеловал меня, оставляя след своего языка на моей шее, которая сразу же покрылась мурашками, как будто я вышел голым на холодный воздух.
— Я не знаю… — прошептал он, снова целуя меня. Его руки заскользили мне под рубашку, и я содрогнулся. Маленькие, милые ручки, на запястьях которых еще виднеются следы от синяков, робко и, как будто, спрашивая разрешения, скользят по коже живота. Он трогает так, как никто и никогда не трогал, и я чувствую, как мой пресс, и все что ниже, так напрягается, что это просто невыносимая, но сладкая и тягучая, как патока, боль.
— Эдс, — шепчу я сквозь стиснутые зубы, и не могу себя контролировать, когда Эдди слегка прикусывает мою нижнюю губу, чуть тянет, и полностью всасывает в свой рот.
— Я не знаю, зачем и почему… — прерывисто дышит он, — но…
— Мы пожалеем, — шепчу я.
— Пожалеем. Но потом, — Эдди между словами снова касается моей шеи, проводит языком по мочке уха, и волосы у меня на руках шевелятся от одного его прикосновения…
— … И в общем, на физике он вызвал меня к доске…
— Ага, а ты че?..
— Быстро, сюда, — шепчет Эдди, услышав первым слова за дверью. Он хватает меня за полу выбившейся рубашки, тянет за собой в кабинку и закрывает дверь на щеколду.
Мое сердце стучит как сумасшедшее. Эдвард приваливается спиной к стенке кабинки, хватает ингалятор, шумно делает затяжку, когда дверь в туалет открывается и заходят двое.
Мы стоим молча, привалившись спинами к разным стенкам кабинки, но все равно слишком близко друг от друга. Я не узнаю по голосам парней, но кажется, они там надолго. Один моет руки и о чем-то жалуется своему собеседнику, пока второй, судя по звукам, открывает форточку и начинает курить.
Эдди смотрит на меня дикими глазами. Мои губы горят от его поцелуев, очки запотели, мне приходится их снять и положить в карман рубашки.
— Так вот, и я значит, ей и говорю: «Да все нормально будет, я успею вытащить, что ты, не доверяешь мне?»
— Ага, а она? — спрашивает второй парень, тот, что у окна.
— Ну, конечно, согласилась! Вообще нормально все прошло, ей понравилось. А уж как она мне…
Как только начались описания как, с какой скоростью и на какую глубину получилось, я перевел взгляд на Эдди и чуть с ума не сошел.
Он стоял, обводя языком контур губ, и теребил верхнюю пуговицу рубашки. А потом сделал шаг ко мне, и, приложив палец к губам, снова поцеловал меня.
Мне стоило огромных трудов не выдать своего присутствия. Приходилось так тихо отвечать на его поцелуй, стараясь даже не шевелиться лишний раз, чтобы не выдать, что мы здесь.
Эдди слегка отстранился и посмотрел на меня с легкой ухмылкой.
«Что ты собираешься делать?» — молча, глазами спросил я, когда вдруг Эдди прижался ко мне и положил руку мне на ширинку брюк.
Я так сильно втянул воздух, что едва не пошатнулся и не свалил к чертям эту кабинку.
Если раньше я даже и подумать не мог, что я гей, и не мог признаться в этом даже самому себе, хотя были моменты, когда я занимался сексом, а мысли мои были где-то далеко, уносясь к любимым героям из книг, то сейчас…
Сейчас моим признанием был Эдди Каспбрак и его маленькая шаловливая ручонка на моей ширинке.
Он смотрит огромными глазами на мои школьные брюки, словно не понимая, как такое может быть. Его свитер слишком длинный и выбился из брюк, и я не могу оценить степень его реакции на все это. Черт, блин, что вообще происходит?!
Его рука скользит вверх-вниз, и мне приходится закусить верхнюю губу, чтобы не застонать в голос. Знала бы Глория, что все ее ухищрения — ничто по сравнению с этим мальчиком…