Ничего личного (СИ), стр. 34

- А я думала, что ты не по мальчикам, - вдруг раздался сзади ехидный женский голос. Кая поправила дорогущий кардиган и прислонилась к стене. - Вот досада, хотела новенького привлечь, а он у нас геем оказался… - Изобразив обиду, протянула девушка, наблюдая за реакцией брюнета. Бесить людей было определённо ее любимым хобби.

- Да ладно, Кая, когда тебя это останавливало? - язвительно протянул брюнет. - А твой парень знает о твоих планах? - О’Брайен говорил спокойно и насмешливо, но внутренне напрягся. Томасу не стоило связываться с этой девушкой.

- Ему необязательно знать о моих планах. А ведь действительно, меня это никогда не останавливало. Удивительно, как такой светлый мальчик увязался за таким, как ты. - Скоделарио довольно хмыкнула.

- Увязался? - Дилан хмыкнул, стряхивая пепел. - Он не бродячая собака, Кая. Хотя я и сам не понимаю, почему он не уходит…

- Может ему просто нравится, как ты трахаешься? - хохотнула брюнетка, определённо довольная собой. - И как тебе его стоны? Готова поспорить, он умолял тебя о большем. Ох, будет обидно, если малыш Томми втрескается в тебя. Хотя, не удивлюсь, если это уже произошло. Но ты прав: меня никогда ничего не останавливало. Мне хочется узнать его поближе. Ты же не хочешь, чтобы твой папочка узнал, что его сын спит с парнем?

Брюнет яростно отшвырнул в сторону окурок и вскочил на ноги, вплотную приближаясь к девушке.

- Все сказала? Можешь уничтожать меня сколько тебе угодно. Но не смей лезть к Томасу, слышишь, не смей.

- Ох, и что же ты сделаешь? - Скоделарио громко хохотнула. - Серьезно, Дилан? Что же ты мне сделаешь? Так же оттрахаешь меня в туалете?

- Ты уж прости, конечно, но в такой роскоши я тебе откажу. Я понимаю, что у тебя на уме лишь бы потрахаться, но я предпочитаю делать это с людьми, которым чувствую хоть что-нибудь кроме презрения, - брюнет старался говорить спокойно, но по венам уже растекалась чистая ярость. - Лучше поговорю с твоим парнем, видимо, он недостаточно удовлетворяет тебя. Во всех смыслах.

- Держи Томми к себе поближе, иначе скоро мне надоест играть в эти глупые игры. - Глаза Каи опасно потемнели. Она хлопнула парня по плечу и ушла, оставив его наедине со своей злостью.

Тем временем Томас уже стоял у зала в чёрной, слегка обтягивающей футболке, которая ещё больше демонстрировала отметины, оставленные Диланом, и в такие же чёрных спортивных штанах.

О’Брайен пролетел мимо толпящихся возле входа в зал одноклассников, несколько раз задев их плечом. Все внутри клокотало от ярости, и парень еле сдерживался, чтобы не разнести половину мужской раздевалки голыми руками. Брюнет переодевался быстро, каждое движение было резким, как будто парень винил во всем несчастную одежду. Да, ему стоило отсидеться и не ходить на тренировку, потому что ребрам было еще очень далеко до полного заживления, но Дилану было плевать: он должен был выплеснуть куда-нибудь свою злость, а что может помочь лучше, чем физическая нагрузка?

Томас, увидев разъяренного друга, огляделся по сторонам и, протиснувшись сквозь толпу, зашёл в раздевалку следом за ним.

- Эй, тебе не стоит пока ходить на тренировку, - Сангстер сложил руки на груди и нахмурился, наблюдая за парнем.

- Отвали, Томас, - огрызнулся брюнет, яростно одергивая футболку, которая зацепилась за повязку. От злости даже немного дрожали пальцы, и О’Брайену пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и со второй попытки закрыть свой шкафчик. Протиснувшись мимо блондина, Дилан быстрым шагом вышел из раздевалки, хлопнув дверью.

Внутри у Сансгтера что-то неприятно кольнуло, только на сей раз это была обида. Да, пожалуй, ему было чертовски обидно. Покинув раздевалку, Томас с хмурым видом поплёлся в физкультурный зал, куда уже пустили других ребят. Получив очередную порцию подозрительных, презрительных и иногда даже завистливых взглядов, светловолосый встал в конец строя.

Урок, казалось, длился вечность, тренер как будто решил оторваться на всех учениках. Сангстер, держась за стену, ввалился в раздевалку и, стянув с себя футболку, пропитавшуюся потом, плюхнулся на скамейку. Другие парни давно переоделись и сидели, скорее всего, в столовой или шатались по школьным коридорам. А все из-за того, что тренер решил не отпускать Томаса до того момента, пока он не попадёт баскетбольным мячом в кольцо. Пришлось сдерживать себя, чтобы не наорать матом на учителя физкультуры и не уйти, показав перед этим средний палец.

Дилан, тяжело дыша, сидел в углу раздевалки, запустив пальцы в волосы. Ребра под повязкой просто горели огнем, и каждая, даже самая мелкая, царапина, пульсировала ноющей болью. Несмотря на полный пиздец в физическом плане, голова немного очистилась, думать стало легче, хотя ярость все еще, затаившись, теплилась в груди, грозясь обрушиться на любого, кто бы сейчас сунулся к брюнету.

Сангстер не обладал умением читать чьи-либо мысли и, естественно, подошёл, а точнее фактически подполз к Дилану, схватившись при этом за правый бок, в котором неприятно покалывало, как и в груди после того, как О’Брайен дал понять, что лучше к нему не лезть. Но разве Томас был бы Томасом, если бы не пошёл наперекор просьбам? Конечно же, нет.

- Ты в порядке? - обратился он к брюнету, тяжело дыша. Дилан поднял на друга глаза, в которых отчетливо сверкнула тщательно сдерживаемая злоба.

- Я же сказал, не лезь ко мне. Ты мне мать? Отец? Я тебя вроде в няньки не нанимал, - О’Брайен поднялся и, заглянув Томасу в глаза, процедил: - Не приближайся ко мне, понял?

Не говоря ни слова больше, Дилан схватил свои вещи и, даже не переодевшись, вышел из раздевалки, едва не сбив светловолосого с ног. Оставаться на последние два урока не было никакого желания, поэтому, наплевав на возможные проблемы, О’Брайен, как был в спортивной форме, выскользнул на улицу и направился домой.

Ничего не понимающий Томас поджал губы. От этого непонимания хотелось биться головой о стены, потому что Дилан снова оттолкнул его, причем на ровном месте. Естественно, было обидно. Глубоко вздохнув, блондин неторопливо переоделся и выудил телефон из кармана джинс, чтобы посмотреть на своё отражение в чёрном экране. Отметины. В порыве понятной злости ему хотелось просто стереть их как-нибудь, избавиться от напоминания об О’Брайене, но, отогнав от себя глупые мысли, парень вышел из раздевалки, порой нарочно задевая других ребят, ожидающих своего урока, которые кричали светловолосому в спину о том, какой он мудак и прочие ругательства. Но Томасу было как-то все равно, обида разгоралась ярким пламенем в груди. Он всегда был ранимым и слишком близко принимал все к сердцу. Остаток дня прошел как-то смазано, на эмоциях. Дилана блондин в тот день больше не видел, но решил, что так даже лучше.

Вернувшись домой, не раздумывая, Томас надел на щенка шлейку, которая определённо была ему велика, и пошёл с Максом на прогулку. Ветер растрепал и без того торчащие во все стороны волосы. Сигарет в кармане кожанки не обнаружилось: пришлось зайти в магазин, чтобы купить еще пару пачек и зажигалку. Избавившись от пленки, которой была обернута пачка, и выбросив ее в ближайшую мусорку, парень достал одну сигарету, зажал ее в зубах и поджег. Убрав пачку и вместе с ней зажигалку в карман куртки, Сангстер бесцельно пошел по улицам, лишь бы отвлечься от мыслей, которые без исключения были связаны с О’Брайеном. Светловолосый никак не мог понять, почему Дилан вдруг сорвался на него. Может, оно и к лучшему, может, им действительно не по пути? Томас, задумавшись, не заметил, как пепел от сигареты посыпался на кожанку. Матернувшись под нос, парень отряхнул куртку. Нет, что-то было не так, и теряться в догадках блондин не собирался. Он твердо решил узнать, что творится с другом.