Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 55

Ньют Моррисон: ты спишь? Выйди на улицу, Эдисон.

А в конце сообщения мелькнуло «пожалуйста», от которого сердце брюнета сделало тройной кульбит и остановилось. Твою мать, блондин и правда стоял под его окном. Эдисон выскочил на улицу и ошарашенно уставился на нарушителя своего сна. Уже рассветало. Моррисон сидел прямо на асфальте с полупустой бутылкой, еще не конца протрезвевший.

Это было похоже на какой-то нереальный сон. Снова. Томас с трудом узнавал в этом Ньюте того самого Ньюта, с которым учился почти одиннадцать лет. Так ведь не бывает, правда? Вроде всё хорошо, но вместе с тем всё плохо. Томаса выворачивало от желания быть рядом с Ньютом. Даже так. Просто быть рядом. Видеть его, разговаривать с ним, и большего не нужно. И сейчас он стоит так близко, что руку протяни и коснешься, но их разделяет пропасть, которая никогда, никуда не денется

Томас неуверенно подошел к блондину.

— Что ты тут делаешь?

Ньют посмотрел на него.

Снова эти глаза. Проклятье.

— Пришёл попросить прощения, — уверено сказал Моррисон.

Кажется, Томас перестал дышать и вовсе.

— За что? — удивленно спросил Эдисон.

Если Ньют не сделает это сейчас, то не сделает больше никогда.

— Не спрашивай меня, — коротко ответил блондин, — просто прости.

Ньют похоже переборщил с алкоголем. Томас не особо любил пьющих людей, поэтому посчитал своим долгом помочь Ньюту протрезветь, прекрасно понимая, что тот сейчас пьяный, а значит и не отвечает за свои слова, просто говорит и всё, хотя Эдисон никогда не злился на него по-настоящему, поэтому прощать то не за что. Благородный. Влюбленный. Другой бы уже послал Ньюта куда подальше, но только не Томас.

Вдох-выдох.

Томас подошел ближе к Ньюту и попытался его поднять. Получилось не сразу. Ньют ничего не говорил, он просто позволил Томасу обхватить себя руками и сейчас было и вовсе похоже, что они обнимаются. На улице по-прежнему моросил мелкий дождик, и два подростка стояли тесно прижатые друг-другу, причем Ньют сам проявил желание обнять Эдисона, хватаясь за его плечи, как за спасательный круг в бездонном океане и боясь, что он исчезнет, а Эдисон и не сопротивлялся, потому что почувствовал, что Ньюту это нужно.

— Всё нормально, Ньют, — не зная зачем, тихо прошептал Томас ему в шею. — Всё хорошо, я тебя прощаю.

Эдисон обнял его крепче и улыбнулся. Им казалось, что они могут простоять так вечно, а Ньют вдруг ощутил такое спокойствие, что пораженно выдохнул горячий воздух прямо в шею брюнету, но тот даже не шелохнулся.

Ньют чувствовал, как по его телу расползаются волны удовлетворения. Томас. Рядом с ним. И больше ничего не важно. Возможно, что завтра он протрезвеет и не вспомнит, но сейчас они вместе, а Эдисон позволяет себя обнимать. Он пришел к нему, наверное, потому что знал, что он поддержит без слов, а Ньюту этого так не хватало. С Томасом он становился другим. И ледяное сердце уже не казалось таким ледяным. Эдисон заставлял его жить. Томас. Именно он. Впускал в его сердце солнечные лучи, несмотря на всё то, что Моррисон сделал с ним — Томас верил ему. И так сложно не сломать эту веру сейчас.

— Пошли, — позвал Эдисон, — попьём чаю, — и потянул Моррисона за собой.

Ньют был не против.

— Зеленый или черный? — Томас повернулся всем корпусом к Ньюту, держа в руках две коробки с чаем.

— Тот, который я пил в первый раз, — кивнул Ньют.

Он помнит.

Томас чувствовал, как миллионы маленьких бабочек в миг запорхали в животе и он поспешил отвернуться, чтобы Моррисон не заметил его идиотскую улыбку влюбленного придурка. Это выглядело так, словно, Ньют постоянно был у него в гостях. И Томас лишь надеялся, что это не окажется сном, а если это сон, то он так сильно не хочет, чтобы он заканчивался. На самом деле слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Эдисон старался об этом не думать.

— Тебе лучше? — заботливо спросил Томас, наблюдая, как Моррисон пьёт чай, сидя у него на кухне в четыре часа утра. После всего выпитого алкоголя, чай был спасением, причем у Эдисона он был такой вкусный.

— Спасибо, Томми, — улыбнулся Ньют. По-настоящему так. Искренне. У брюнета внутри всё перевернулось от этой улыбки, потому что это был единственный момент, когда Томас увидел, что Ньют действительно умеет улыбаться. И, черт возьми, у него такая красивая улыбка, и Эдисон улыбнулся в ответ. Это казалось таким нормальным и правильным.

Внезапно телефон Томаса завибрировал. На экране высветилось «Минхо»

— Я отойду, ладно? Сейчас вернусь, — Томас быстро ретировался в свою комнату, оставляя Моррисона на кухне.

— Привет, дружище, — отозвался Эдисон. — Как ты себя чувствуешь? Тебя выписали? Вчера? Эм, хорошо, я понял, это здорово, отлично, правда. Я соскучился, да. Очень. Слушай Минхо, я тут занят немного, не могу говорить, прости. Позвоню позже, ладно? Пока.

И прежде чем Райт успел возразить, Томас повесил трубку и пулей вернулся на кухню, но Ньюта уже не было, зато входная дверь была открыта.

Он ушел. Ньют ушел, оставив после себя пустую чашку с чаем. Смысла бежать за ним не было, если бы захотел — остался. Взглянув на часы, Томас понял, что нужно собираться в школу, а ведь он практически не спал. Что-то ему подсказывало, что это будет очень тяжелый день, но Эдисону это не в первой, поэтому он справится.

— Ну и как это понимать? —как только Томас собрался выйти из дома, за ним зашел Минхо.

— Что именно? — спросил Эдисон. — Привет, кстати, — Томас обнял его. — Очень хорошо выглядишь.

— Ты не отвечал на мои сообщения со вчерашнего дня и ты еще спрашиваешь? — недовольно фыркнул Райт. — Что с тобой происходит, Томас? Честно говоря, твоё поведение меня здорово напрягает, потому что ты, кажется, забываешь о своём лучшем друге!

— Тебе всего лишь кажется, — сказал Эдисон. — Всё нормально, я о тебе не забыл, потому что это невозможно, поверь мне.

— Тогда что случилось? — вздохнул Минхо. — Давай только правду, потому что я пойму, если ты постараешься соврать мне.

— Я пытаюсь построить с Ньютом нормальные отношения, — ответил Эдисон.

Минхо подавился воздухом, смотря на Томаса так, словно впервые в жизни его видит, потому что то, что сказал его друг, было просто безумием. Минхо никогда не доверял Моррисону и старался обходить его десятью дорогами, причем Томас всегда разделял его мнение о Ньюте, а после того, что случилось, Райт еще больше хочет его убить, но его лучший друг конкретно вляпался в чувства к этому психу. В любой другой ситуации Минхо бы всегда поддержал его, но сейчас это кажется абсолютным абсурдом. Минхо хочет, чтобы его лучший друг был счастлив, а из-за Ньюта тот страдает.

— Томас, послушай меня, Ньют не тот, кто тебе нужен. И я настоятельно рекомендую тебе держаться от него подальше, — говорит азиат. — У этого парня с мозгами не всё в порядке.

Томас понимает, что Минхо прав. Но его приковало к Моррисону всеми возможными и невозможными цепями сразу. Томас даже уже не спит нормально, потому что Ньют преследует его. Настойчиво. Первая любовь самая сильная, верно? Вот и Томас не знает, куда от неё спрятаться, поэтому уже не прячется, а смотрит прямо в глаза. Хотя, всё-таки что-то в поведении Ньюта было не так. И Томас так сильно хотел узнать, что же скрывается в шкафу этого парня.

Эдисон ободряюще похлопал Райта по плечу и улыбнулся.

— Всё будет нормально, — кивнул Томас, — я справлюсь.

— А я вот не уверен, — тихо сказал Минхо, но Томас его уже не услышал.

Эдисон вместе с Минхо всё же добрались до школы и сразу направились грызть гранит науки, причем азиат просто вяло шел за лучшим другом, потому что эти несколько дней, что он пробыл в больнице, теперь казались ему раем, ведь сейчас снова придется вливаться в эти серые школьные будни.

— А я то думал, что соскучился по школе и занятиям, — обреченно вздохнул Минхо, уткнувшись лицом в парту, — черт возьми, скука смертная.

— Математика — очень важный предмет, Минхо, — сказал Томас.