Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 39

— Извините, но мне пора, — не желая больше оставаться в этой напряженной атмосфере и даже не ответив на вопрос Моррисона, сказал Томас и встал из-за стола, будто нарочно задев Ньюта плечом. — У меня рыбки дома непокормленные, и уже правда поздно, поэтому я пойду, хорошо? Простите. Миссис Моррисон, было приятно вас увидеть.

На самом деле нет.

Томас быстро попрощался с родителями и вылетел из кухни и квартиры до того, как они успели что-либо сказать или возразить, потому что парень больше не мог находиться рядом с Ньютом. Это было чертовски больно и невыносимо.

Ещё и это проклятое «Томми». Никто и никогда не называл Томаса уменьшительно-ласкательным, даже Минхо, потому что Эдисон не любил это. Эдисон ненавидел его еще и за это, хотя в глубине души знал, что он всего лишь пытается спихнуть всё происходящее на ненависть, а на самом деле её нет, как таковой. Это всего лишь способ защититься от своих чувств, но она нихрена не защищает.

Кажется, жизнь Томаса катиться по наклонной вниз.

Из-за того, что он любит Ньюта так сильно, что и правда начинает ненавидеть себя за это.

На следующий день Томас попросил Минхо, чтобы тот зашел за ним утром. И уже в половине восьмого Райт сидел у него на кухне, пока Томас пытался приготовить завтрак на двоих. Настроение, конечно, оставляло желать лучшего,и Минхо конечно же заметил это. Да, Эдисон не выспался и всё думал, как решить проблему со своей влюбленностью, потому что сейчас она перекрывает весь поток кислорода, и Эдисон почти что задыхается.

— Что происходит с моим лучшим другом? — совершенно серьёзно спрашивает азиат. — Дружище, на тебе лица нет. И это после того, как ты вернулся с этого гребанного конкурса. Что случилось, скажи мне? Это из-за Моррисона? Что он сделал, Томас? Скажи мне, я ведь вижу по тебе, что между вами что-то серьёзное произошло, и это не твоя влюбленность в него. Ты поругался с родителями или что?

Томас поставил на стол две кружки с чаем и посмотрел на Минхо.

— Мои родители разводятся, Минхо, и я немного грущу из-за этого, а еще вышеупомянутый придурок со своей придурковатой мамашей вчера пришли к моим родителям.

Минхо поперхнулся чаем, удивленно смотря на брюнета, который был чернее тучи уже всю последнюю неделю, наверное. Ему абсолютно не нравилось то, что происходило в его жизни, она слишком стремительно менялась из-за того, что он подпустил Ньюта к себе слишком близко. Не было сомнений, что Ньют сожрет Томаса, если он не попытается справиться со всеми проблемами, а главной проблемой сейчас была влюбленность в Моррисона. Конечно, Томас продолжал улыбаться, смеяться, но внутри у него была какая-то странная пустота, которую даже Минхо заполнить не мог. Эдисон сел на стул и снова посмотрел на Минхо.

— Дружище, я так хочу тебе помочь, но я совершенно не знаю, как это сделать, потому что ты словно не хочешь рассказать мне всю правду. Ты шарахаешься от Моррисона еще больше, чем раньше, ты не хочешь слышать о нем вообще. Я же вижу, что тебе плохо, Томас. Что случилось между вами такое страшное, что ты теперь так сильно ненавидишь Моррисона?

Что рассказать Минхо? То, что Ньют изнасиловал его? Или то, что чуть не убил, и это чудо, на самом деле, что сейчас Томас рядом со своим лучшим другом, а не лежит где-нибудь под землей закопанный наспех, потому что Ньют решил избавиться от тела? Или то, что из-за него у Томаса произошел нервный срыв, из-за которого все эмоции сейчас хлещут на окружающих в неограниченных количествах? Во всём, что происходило с Томасом, виноват только Ньют. Именно поэтому Томас так отчаянно хотел свести любой контакт на нет, потому что он может взорваться и проломить Моррисону голову из-за его нынешней несдержанности.

Всё хорошо, когда всё плохо.

— Не обращай внимания, это скоро пройдет, — Томасу безумно хотелось верить своим словам, но где-то, на затворках своего сознания, он понимал, что это самовнушение и чувства не могут исчезнуть по первому желанию Эдисона.

Райт внимательно посмотрел на лучшего друга и перестал жевать печенье - он всей кожей ощущал внутреннее напряжение Эдисона, и это чертовски его пугало, потому что сейчас Эдисон был совершенно не похож на себя. И это наводило Минхо на мысль, что рано или поздно он может потерять лучшего друга из-за Ньюта, который добьёт его, а он не мог этого допустить, поэтому было принято решение поговорить с Моррисоном

Но Томасу об этом знать не обязательно - он явно не одобрит этого. Но это был долг Минхо, ведь Томас был его лучшим другом, за которого спустить шкуру с Ньюта не жалко, а очень даже хочется.

— Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, Томас, — кивает азиат, — и я поддержу тебя в любом твоём решении, правда, потому что ты достоин быть счастливым.

Томас улыбнулся.

— Да, я знаю, дружище. И я правда ценю это, я ценю твою поддержку, любовь и заботу, но сейчас я, честно говоря, не готов к откровенному разговору, понимаешь? Мне нужно свыкнуться с мыслью о том, что я влюблён в своего злейшего врага и найти способ подавить эти чувства, пока они не стали неуправляемыми, поэтому я прошу тебя, давай забудем о Моррисоне и больше никогда не будем говорить о нём, потому что сейчас для меня это больно, а когда я более или менее приду в себя, я сам тебе всё расскажу, ладно? — спросил Эдисон.

— Конечно, — Минхо поднялся со стула и обнял лучшего друга, — но помни, что у тебя есть я, и я оторву голову любому, если с твоей прекрасной и умненькой головки упадет хоть один волосок, а набить морду тому, о ком нельзя говорить, мне будет одно удовольствие, если ты, конечно, этого захочешь, друг мой.

Томас рассмеялся. И кажется, это было искренне. Как же ему всё-таки повезло с Минхо, он даже самому себе завидовал - Минхо действительно тот человек, который никогда не предаст и не сделает Томасу больно. Он сделает всё возможное, чтобы заставить Эдисона наслаждаться своей жизнью. И больше никаких разговоров о Моррисоне.

Томас крепче обнял лучшего друга и закрыл глаза, ощущая, как внутри разливается волна облегчения, потому что Минхо понял его и поддержал. Это именно то, чего не хватало Томасу там, в другом городе, и сейчас он в полной мере ощутил, как безумно скучал по лучшему другу, но сейчас он рядом и Эдисону правда становится легче, потому что в такой момент он не одинок.

Вдох-выдох.

Томас успокаивается.

— Спасибо, Минхо, — тихо говорит брюнет и улыбается.

***

Ньют курит в школьном туалете, наплевав на все правила приличия, соблюдать которые он точно не собирается. Сигареты — это единственные друзья блондина - они не осуждают, а помогают расслабиться, когда это необходимо. Он курит практически в неограниченных количествах, потому что, скорее всего, хочет сдохнуть от паршивости своей жизни. Хотя есть ли она вообще у него? Жалкое существование. Никотин помогает забыться, а больше Моррисону ничего не надо.

Он выдыхает дым в приоткрытую форточку и думает, думает, думает. О парне, у которого глаза словно топленный шоколад. Взгляд доверчивый и чистый, несмотря на всю ту грязь, которую он без сожалений вылил на него. Ньюту легче, когда кто-то страдает. Чужая боль, а особенно боль Томаса, притупляет свою собственную. Непонятно, по каким причинам, но Ньют зациклен на том, чтобы сломать Томаса. Сломать и уничтожить. Он хочет сделать из чистого и непорочного ангела настоящего дьявола, но Эдисон не поддается. Хочет казаться сильным, но на самом деле он чертовски слабый. Ребенок. Таким же был Ньют когда-то. Противно вспоминать об этом, потому что всё уже в прошлом.

Потому что от прежнего Ньюта — искреннего и доброго — не осталось ничего. Чем больше Томас тянется к нему, чем больше он пытается помочь ему, тем больше его хочется убить, но Ньют пытается сдерживать свой гнев, но иногда всё же он выходит из-под контроля, и внутренний зверь выпрыгивает из Ньюта и набрасывается на Томаса. Он прекрасно видит, как Томас борется со своей злостью, как он пытается бороться с собой, но Ньют знает, что Эдисон проиграет.