Не безымянный и не герой (СИ), стр. 21

Винс от неожиданности чуть эту кружку не выронил. С чего вдруг с его начальством приключился такой приступ человеколюбия? Понятно, что выглядит он как упырь, бледный и красноглазый, а уж ароматом должен сражать всех встречных за десяток шагов. Но это же не повод жалеть его и отпаивать пивом? Или повод? Кто-то из здешней прислуги недавно бросил ему в спину, злобно и завистливо: «Ишь, чистенький сучёныш, аж скрипит». А Ворон заявил, будто с ним, Винсом, что-то явно не в порядке: не пьёт и болотник не курит, словно и не такой же каторжник, как все. Может быть, с точки зрения Бартоло, страдающий похмельем писарь — это вот нормально, это правильно и понятно? Не то что вечно трезвый и неизменно вежливый «чистенький сучёныш».

— Спасибо, господин Бартоло, — сказал он, припав к кружке. Он с утра, кажется, уже полведра выпил, но вода как в песок уходила. Пиво пошло лучше, даже мутить почти перестало.

— О чём вы с ним говорили? — хмыкнул тот. — Чуть не до полуночи ведь просидели. — Он так и уставился на Винса, до того ему было любопытно.

Винс помотал головой, с трудом удерживаясь от порыва закрыть лицо руками.

— Я ему рассказывал о Гельдерне. Об алхимиках гельдернских — среди них такие чудики попадаются… даже не врал почти, а получались всё равно байки вроде охотничьих.

Ещё пытался цитировать по памяти отрывки наиболее запомнившихся трактатов. Так что Ворон сказал с сожалением: «Был бы у нас нормальный алхимик… ладно, даже чокнутый, как Кор Галом, тебе бы с ним работать, а не с ворюгой Бартоло. Но у нас тут только Дамарок, а маги Огня разумными созданиями считают только себя». Тогда-то у рудного барона и вырвалось это «поубивал бы всех». Или не вырвалось, а было сказано намеренно, кто его разберёт. Правда, использовать в своих змеиных играх какого-то писаря — это даже не смешно. Попытаться через Винса получить доступ к документам управляющего мог бы кто-нибудь из Нового лагеря, но никак не советник Гомеза, который сам мог взять любой список заказываемых товаров, прочесть его и даже вписать что-то, лично ему необходимое. Видел Винс строчки, дописанные совсем не той рукой, что начинала перечень. Даже несколько разных почерков видел: похоже, надёжным, проверенным людям разрешалось дополнять списки по своему разумению.

— А про Старую шахту правда? — спросил он, пытаясь уйти от скользкой темы. — Курт утром принёс постиранное бельё и свежие сплетни. Он сказал, будто стражи перебили всех ползунов в заброшенных проходах… или я не так расслышал?

— Всё так, — кивнул Бартоло. — Иннос знает сколько обычных тварей уложили и ещё королеву. И нашли новые рудные жилы. То есть, не новые, а заброшенные из-за ползунов. Так что, — он сделал неопределённый, но широкий жест рукой, — в ближайшее время можно ни в чём себе не отказывать.

— А мне можно заказать штаны на смену? — пользуясь хорошим настроением начальства, спросил Винс. — Очень неудобно, когда они одни. Если отдам их стирать, мне уже из казармы не выйти.

— Две пары штанов, полдюжины рубашек и несколько пар чулок — шёлковых, чтобы новых мозолей не натёр, — усмехнулся Бартоло. — А ещё хороший тёплый плащ или хоть сукна на него. Да не надо делать такие глаза, это не я такой щедрый. Любовник твой просил заказать и половину платы сразу внёс.

Винс прикусил губу. Ну, и кто просил Скорпио тратиться, да ещё с таким размахом?

— А кстати, — небрежно поинтересовался Бартоло, — что это за шуточки про морковь?

Хм… Снаф проболтался? Или кто-то слышал тот разговор? Что Хвостатый болтал направо и налево, Винс почему-то не верил. Тот бы наверняка постарался использовать идею в каких-нибудь своих целях.

— Это я подумал, что чем больше у Нового лагеря будет своего, тем меньше они будут зариться на наше, — хмуро ответил Винс. — Если у них будет своя морковь, может быть, они без наших яблок обойдутся?

— Скажи ещё, пусть яблоневый сад разведут, — фыркнул Бартоло, но явно задумался.

— Сад они точно разбивать не будут, — возразил Винс. — Они же хотят уничтожить Барьер. Кому они тут оставят яблони, если у магов Воды это получится? Кротокрысам? А вот морковь, свёклу, капусту вполне могли бы растить: там же полно крестьян, которые в Миртане именно этим и занимались.

— Да уж, — задумчиво проговорил Бартоло, — прямо хоть и правда бери и заказывай семена для этих придурков. Только не поможет, — покачал он головой. — Для некоторых людей в чужой руке всегда хер и толще, и длиннее. Своё-то вырастить надо, а у нас можно просто спереть. — Он опять пристально посмотрел на Винса и решил: — иди проспись, всё равно толку от тебя сегодня не будет. Но чтобы завтра был как стёклышко! А то некоторые как начнут пивом лечиться, так неделю остановиться не могут.

Ох, ну кто бы отказывался! Винс не стал ждать, когда начальство передумает, и почти сбежал, потому что Бартоло вслед за разрешением пойти проспаться тут же выдал требование зайти по дороге на кухню и велеть поварам посмотреть, что из кухонного инвентаря требует замены. Задержался бы ещё, наверняка схлопотал бы дополнительное поручение.

Сбежал — это, конечно, громко сказано. Поплёлся на кухню, стараясь не делать резких движений, особенно головой не трясти. Очень хотелось лечь прямо на уже слегка потёртый коврик и вздремнуть хоть часок, прежде чем лезть в жаркую, влажную душегубку замковой кухни (так вот и подумаешь, что Снаф был прав, устроившись просто под навесом*), но понятно, что Винс не стал позориться ещё сильнее, чем вчера, когда был доставлен в казарму на плече Скорпио, словно мешок с тряпьём.

Повара, выслушав приказ Бартоло, оживились и принялись энергично ругаться меж собой, решая, что надо требовать с начальства, пока с тем приключился припадок щедрости. Кухонные работники тоже не остались в стороне, и Винс, ухватив кружку горячего настоя каких-то травок, — видимо, он не один был такой страдалец, многих стражников так же мучили жажда и головная боль, — отошёл подальше от скандалистов, которые шумно выясняли, кто тут настоящий повар, а кто так, истопник, по недоразумению допущенный к сковородкам

Сиры на кухне уже не было. Наверное, отбыла своё наказание и вернулась в ту комнату, что занимали девушки, или в главный зал (Винс, послушав добрых советов, туда не совался и, что там творится, знал только с чужих слов). Зато был Хвостатый. Сидел себе в уголке, наворачивал рагу, а увидев Винса, приветственно помахал ему внаглую позаимствованной ложкой.

— Говорят, ты теперь то ли сказочником у Ворона стал, то ли он тебя у Скорпио вообще переманил, — хмыкнул он.

— Сказочником, — коротко ответил Винс. Он посмотрел в тарелку призрака и попытался понять, сможет он это есть или нет. Наверное, всё-таки нет, решил он. Пить только по-прежнему хочется. Впрочем, горячий отвар утолял жажду гораздо лучше, чем холодная вода. — А ещё говорят, что ты вместе со стражами полез в заброшенные проходы и убил королеву ползунов. Огненными шарами закидал, — ехидно уточнил он. — А у Яна из сундука полдюжины этих Огненных шаров пропало, представляешь?

— Чего только люди не врут, — усмехнулся призрак. — Кто бы мне позволил в кладку Огненными шарами швырять, сам подумай. Стражи эти Белиаровы яйца на руках несли, как младенцев, бережно прижимая к груди. А ты — Огненными шарами… Вот свитков Света я из Кор Галома вытряхнул целый ворох, было дело. В потёмках по шахте бродить, сам знаешь, не годится.

— Да уж, — Винса передёрнуло. Ползуны ему в кошмарах больше не снились, но помнил он их до сих пор слишком хорошо. — И что теперь с этими яйцами?

— Теперь Кор Галом сварит из них какую-то отраву, весь лагерь дружно её выпьет и попытается хором доораться до Спящего, если я правильно понял. Меня, кстати, приглашают почётным гостем. Как-никак это я уболтал Яна открыть проход, а то он прочитал приказ и сказал, что если Гомезу так надо, пусть сам идёт и открывает, а у него, у Яна, лично и без того людей в обрез. Не хватало ещё, чтобы ползуны убили и покалечили половину. Хочешь сходить посмотреть на церемонию? — неожиданно предложил он. — Мне Гомез приказал пойти обязательно и глянуть, что там за Спящий такой, а я попросил дать мне для солидности в сопровождение пяток призраков. Как-то боязно, знаешь ли, одному соваться в Болотный лагерь, когда тамошние обитатели собираются массово хлебнуть непроверенной дряни. А про тебя я могу сказать, что ты всё запишешь в подробностях.