Huntington (СИ), стр. 9

Гордон понимает, что разговор бесполезен. Сейчас Том не воспринимает и не хочет воспринимать ничего.

-Делай, что хочешь. Я поговорю с тобой, как только вы вернетесь. Только пожалуйста, Том, дай мне шанс. Если не говоришь ничего Биллу сейчас, то не говори сразу после того, как вы вернетесь. Я хочу поговорить с тобой до этого.

Том молчит. Гордон все понимает.

-Пообещай мне, Том. – Давит на сына, голосом и взглядом.

Том ломается:

-Хорошо. Я обещаю.

Том кивает отцу и быстро выходит из бара. Оставаться наедине с Гордоном больше не может. Садится в машину, закуривает. На часах почти десять. Билла нужно ждать еще часа два. Каулитц решает поехать домой, потому что сейчас он либо вернется к Гордону и попросит его взять все их лечение на себя, либо нажрется так, что не сможет самостоятельно даже встать.

Кажется, что давит даже воздух.

***

Волосы Билла пепельно-серые. Билл практически ненакрашен. Том секунд тридцать пытается понять, какого черта. Билл, смотря на выражение лица брата, пытается дышать нормально, потому что смеяться он больше не может.

-Это… что? – И это все, что может сказать Том. Билл всю свою жизнь проходил с черными волосами, Том даже представить себе не мог никакого другого цвета. И сейчас.

-Это смоется, Том. – Билл снова смеется. – Фотографу я нужен был с серыми волосами. Но, знаешь, мне нравится. Может, оставить этот цвет?

Том смотрит на счастливого брата, улыбается.

-Ты идеален любым.

Билл целует Тома, негромко проговаривает:

-Здесь идеален не только я.

Снова улыбка, которая заставляет Тома забыть о том, что Билл такой счастливый только благодаря кокаину.

-Я голодный. И спать хочу.

-Домой?

-Да.

Билл закуривает, Том вспоминает, как когда-то считал каждую его затяжку. Сейчас бокового зрения нет, от этой привычки пришлось отказаться.

Принуждение.

========== Chapter nine ==========

Wiz Khalifa – We Dem Boyz (Hola)

Георг берет трубку не сразу, но успевает до того, как Том положит ее.

-Привет, с чего вдруг я тебя слышу?

Каулитц рад, что смог дозвониться до Георга. Даже как-то не по-хорошему рад.

-Нам нужно нажраться. Нажраться и сделать что-то, за что можно сесть.

Пара секунд молчания, после чего Георг медленно спрашивает:

-Что?

-Что слышал. Ладно, хорошо, хотя бы нажраться. И я хочу поговорить с тобой, мне есть, что рассказать.

-Вот с этого и надо было начинать. – Георг убирает гитару, выходит из студии, чтобы не мешать парням. – Что случилось?

-Я и Билл умираем. А теперь давая решим, когда и куда мы пойдем.

Георг фыркает:

-Ты понимаешь же, да, что нормальные люди так не шутят? Сволочь ты все-таки.

-А кто сказал, что я шучу?

Том говорит об этом так спокойно, кажется, что это не волнует его.

-Ты охуел что ли совсем, Каулитц?

Георг начинает нервничать, Том только усмехается:

-Когда мы сможем встретиться?

-Послезавтра я улетаю в Галле, хочу побыть дома перед туром. Что за черт происходит?

Том тушит сигарету, выкидывает окурок из окна. Медленно, внятно произносит:

-Сегодня. Бар на углу Хакельбергер. Часов в 10. Сможешь?

-Так и не объяснишь мне, что произошло?

-Вечером.

Георг устало вздыхает, но соглашается:

-Хорошо, я буду.

Не отвечая, Том кладет трубку. Заходит в квартиру, садится на диван к Биллу. Младший смотрит какую-то программу и ест мороженое.

-Георг уезжает в Галле послезавтра, потом сразу в тур. Сегодняшнюю ночь я проведу с ним.

Билл кивает:

-Хорошо, тогда не жду тебя. Ты пить будешь?

Том ложится к Биллу на колени, забирает ведерко с мороженым и ложку.

-Как думаешь?

Билл смеется, запускает пальцы в волосы Тома.

-Думаю, что ваша с ним встреча как обычно закончится тем, что он притащит тебя домой на себе.

Том улыбается:

-Вот и посмотрим. Я забронировал отели в Барселоне, Париже, Брюсселе, Нидерландах, - Том задумывается. – А, в Лондоне еще, Милане, Нью-Йорке.

-А, черт, Том, я забыл сказать тебе, что у меня будет показ в Милане.

Старший поднимается, недовольно смотрит на брата.

-Не понял.

-Я не мог отказаться, Том, это Фенди. Директор сказал, что я могу совместить приятное с полезным. Показ как раз тогда, когда мы будем в Милане. Такое везение бывает раз в жизни, Том.

-Мы вроде как отдыхать собрались, нет?

Билл виновато смотрит на Тома, кусает губы.

-Я уже в списках. Я должен пройти по подиуму.

-Ну, естественно. Ставишь меня перед фактом.

-То-о-ом…

Старший недоволен, но сделать ничего не может. Черт с ним.

-Хорошо, я не против.

-Ты будешь сидеть в первом ряду.

-Можно подумать, я никогда не видел, как ты ходишь по подиуму.

-Ты никогда не видел меня на показе Фенди.

И Билл светится от счастья. Том доволен тем, что доволен Билл.

-Когда-нибудь я смогу сказать тебе «Нет».

Билл смеется:

-Не ври себе.

Том притягивает брата к себе, целует его.

-Хорошо, не буду.

***

Георг нервно стучит пальцами по барной стойке. Каулитц вконцы охренел, если позволяет себе шутить так.

-Водку.

Том садится рядом с Георгом, тот дергается от неожиданности.

-Как призрак, блять, Каулитц. Не рановато для водки?

-Для нее всегда самое время.

Бармен наливает рюмку, Том выпивает залпом.

-Еще.

Георг внимательно смотрит на Каулитца.

-Ты охуел?

Том кивает:

-Да.

-Не наливать ему больше, – Георг запрещает бармену налить очередную рюмку. Хватает Тома за рукав, дергает на себя. – Ты охуел?

-Я сейчас скажу тебе то, что не должен знать никто, кроме тебя. То есть буквально никто. Если об том узнает Билл – я изобью тебя до реанимации. Если об этом узнает хоть кто-то – я забуду, как тебя зовут. Ты понял меня?

-Я понял тебя. Объясни мне, что происходит.

-Сейчас я расскажу тебе все, после ты мгновенно забываешь об этом и мы пьем до того, пока нас не выгонят отсюда.

Георг устал от ультиматумов и вопросов.

-Ты меня может спросишь хоть раз, чего я хочу?

-Ой, блять, Георг, не стони, как баба.

-Я уйду сейчас, если ты не скажешь мне, что происходит.

Том опрокидывает еще одну рюмку, смотрит в стол.

-У нас с Биллом хорея Гентингтона. Это не лечится, генетическое. Наша мать умерла от этого. Билл ни о чем не знает. У нас времени – года два, может, три. Потом окружающим будет понятно, что с нами что-то не так. Беспорядочные движения, расстройства психики. Мы вряд ли будем узнавать даже друг друга. У меня уже пропало боковое зрение. – Том не успевает договорить, Георг поднимает руку, заставляет Тома замолчать.

-Ты о чем сейчас?

-Я о том, что хочу, чтобы ты запомнил меня таким, каким я был до того, как узнал свой диагноз. Я о том, что сейчас мы нажремся, как в последний раз, потому что этот вечер буквально последний.

Том обнаруживает кровоподтек над бровью. Георг вытирает костяшки об джинсы. Том стирает кровь с губы.

-Ты какого черта делаешь, Листинг?

Георг выпивает рюмку Тома.

-Нет, Каулитц. Этот вечер не последний. Пойдем выйдем.

Том мало что понимает, но видит, что Георг зол. Кулаки сжаты до белизны, он старается не смотреть на Тома.

-Ты успокоишься может? Сядь, я не пойду никуда.

Георг улыбается.

-Нет, Каулитц, ты выйдешь со мной. Сукин ты сын.

-Ты следи за тем, что говоришь. Я позвал тебя для того, чтобы забыть хотя бы на вечер, что умираю, а ты хочешь этот вечер испортить?

Георг истерично смеется.

-Что, блять? Что ты сказал? Ты звонишь мне, говоришь, что вы умираете. Ты приходишь сюда, говоришь мне, что это наш последний вечер, ты чего ждешь от меня? Что я забуду про это и буду пить с тобой, будто ничего не слышал и не знаю? Ты блять в своем уме? – Георгу кажется, что друг разыгрывает его, или что-то в этом роде, но подсознательно понимает, что Каулитц не стал бы так шутить. От этого-то и страшно.