Вихрь. Секретарь. (СИ), стр. 99

Просыпался Циан медленно, тяжело. Во рту трубка, на теле датчики, в руках капельницы, весь в перевязках бинтов, гипс на левой ноге и левой руке. Вся голова замотана. И писк приборов жизнеобеспечения. Застонав, он повернул голову, после чего мгновенно ослаб. Его тут же взяли за руку.

Сфокусировав взгляд на том, кто это был, едва смог узнать в плакавшем человеке своего родителя, который как-то тут оказался. Сжав пальцы, слегка помотав головой, привлекая внимание, Циан не понимал, что происходит. Родитель мягко послал ему силы и обессиленный лев принял эти капельки, как пустыня редкий дождь.

- Мальчик мой, - родитель гладил его по голове, улыбаясь через слезы. - Маленький мой, живой. - Шептал родитель, аккуратно посылая та́ку сил за та́кой, подпитывая сухой опустошенный резерв. - Все теперь будет хорошо.

Циан лишь согласно кивнул головой, едва заметно, после чего вновь заснул. Таких пробуждений было много. Родитель не отходил от него ни на шаг, даже ночью. Он пробыл подле него все время, пока Циан не пришел в себя настолько, что начал узнавать людей вокруг себя, понимать, что ему говорят и самостоятельно дышать. Подняться сам он не мог, поэтому обессиленной куклой лежал на кровати и понимал с каждым днем, что он один. Детей в нем нет. Причем его зверь, скрутившись в клубок не отвечает. Когда набрался сил для нескольких слов, Циан тихо, почти шепотом спросил:

- Я их потерял? - получил всхлип от родителя и все понял.

В тот момент он был не способен на горе - у него не было на это ни сил, ни эмоций. В очередное пробуждение рядом с ним был не родитель, а Эви. С наложенными на руки повязками, причем одну руку ему загипсовали, а пальцы скрепили шинами, с осунувшимся лицом, заклеенными на щеке и шее пластырями - словно побывал в драке и проиграл. Парень заулыбался видя, как Циан пришел в себя и смотрит на его больничную одежду, тянет носом запах лекарства.

- Привет, - расплылся в улыбке Эви и пересел со стулом поближе. - Маленький мой, - мурлыкнул альфа, - рад тебя видеть.

- Тоже, - согласился Циан. - Их нет, да?

- Нет. - Эви опустил глаза. - Я не успел. - По его щекам прокатились слезы, - спешил как мог, но не успел. - Он положил голову ему на живот и всхлипнул сильнее, - Циан, прости меня, я не успел.

Лейн не был в силах его утешить, он лежал переломанной куклой в палате реанимации, едва сумев задышать сам, и просто еще не понимая, что произошло. К нему прижимался альфа, который понимал, что произошло и винил себя, хотя вины его тут не было. Просто было землетрясение и часть города ушла в руины. Самые окраины, но именно там располагались крупные больничные корпуса, где было очень много молодых будущих родителей. Не только Циану, многим не повезло, а некоторым не повезло выжить. Циан выжил, но потерял детей, а вместе с этим и дальнейшую способность к деторождению. Ему провели экстренную операцию и удалили родовой мешок. Он теперь бесплоден как рождающий. Перейдет ли он в фазу самца неизвестно, будут ли у него дети, хотя бы как у отца…трудно судить, особенно сейчас.

Из реанимации его перевели в палату интенсивной терапии через три недели как он пришел в себя. До этого было еще слишком рано, к тому же боялись, что он попытается разбить свое ложе, что было практически естественной реакцией зверя на потерю ребенка. Но Циан был сильнее, к тому же он хотел жить. Хотел видеть этот мир своими глазами.

К нему несколько раз, еще в реанимации, приходил Тайнар, давал силы, дабы "его царапка" смог встать на ноги. С ним иногда приходила его пара, которая тоже делилась силами, теребила льва, который сейчас был в энергетической коме. И как только зверь очнулся, из реанимации перевели в палату интенсивной терапии, где прописался Эви, наплевав на запреты врачей.

Циан удивленно смотрел на его странные раны и поврежденную кисть. На его вопросы тот отшучивался, что мол подпинывал по дороге машину, чтобы быстрее к больнице неслась. Но его сдал как стеклотару Тайнар. Он рассказал, что, когда началось землетрясение, быстро определили основной удар. Это было спонтанное землетрясение, которое крайне редко способны засечь приборы оповещения. По сигналу экстренного оповещения для альф был передан сигнал о помощи и Тайнар, как и все альфы в округе, сорвался с места. И увидел мчавшего наперегонки Эви в лике зверя. Причем мчал он не просто по дороге, как делали многие звери, а шел прямо, перепрыгивая машины, прыгая или пробегая по ним, игнорируя всех и вся. Так мчит только тот, кто идет по нити своей пары, которой грозит опасность - смертельная опасность. Тайнар бросил машину, перекинулся и со своей охраной последовал за ним, так как мчать Эви будет только к кому-то из родных. А так как направление было в сторону больницы, то Тайнар и сам заволновался, ведь в тот день у Циана было назначено последнее обследование.

Они прибыли к развалинам и Эви с ходу ринулся разбирать завалы, игнорируя свое тело. Он перетек и выдал силу зверя, круша обломки. Ему помогали, но он словно обезумел. Руку травмировал в ладони так, что почти все пальцы раздробил, когда голыми руками фактически рвал блоки. Если бы не он, то пострадавших нашли бы нескоро. Это была дальняя лестница, да еще и три этажа обвалились на них. Из двадцати человек в живых осталось семеро и Циан среди них. Остальных задавило, а один истек кровью. Если бы еще пара часов, то и Циан умер бы от кровопотери. Когда его вытащили, Эви пришлось усыпить, потому что он рвался к раненной паре, игнорируя то, что его руки превратились в кровавую кашу.

Рассказывая, Тайнар ждал реакции. Но Циан только кивал головой и говорил, что Эви безрассудный мальчишка. А дальше потекли дни восстановления. Эви ждал что Циан его начнет обвинять, так как его главная задача защищать свою пару была нарушена. Тайнар ждал срыва, так как прекрасно понимал, что значит потерять ребенка. После того, как он получил первенца, узнал, как пахнет ребенок, его энергетический аромат пробил альфу до костного мозга, он и помыслить не мог, что это такое - потерять ребенка. Родитель Циана ждал, что сын хоть немного придет в себя, что это горе не застелет его разум. Сам же Циан еще не до конца понял, что же произошло, да и находящийся в энергетической коме зверь как бы заморозил все переживания, защищая разум от волны боли потери. Нет, конечно зверь уже очнулся, но вот его эмоции, они так и остались под морозом зверя.

Потихонечку он шел на поправку, а его работодатель стал передавать ему задания, дабы он отошел быстрее, занимаемый делами. И это приносило плоды. Циан фокусировался на работе, процедурах и вскоре был способен выйти из больницы. Единственно что настораживало врачей, так это его полностью сухие глаза. После того как он узнал, что потерял детей, он не пролил ни слезинки. Это было шоковое состояние, которое не могли снять никакими препаратами, а ушедший в кому зверь и вышедший из нее, не снял мороз с эмоций. Врачам пришлось даже провести специальный тест на его вменяемость и способность самостоятельного принятия решений. Мало ли какой нервный срыв может быть после выписки.

Циан прошел тест не на отлично, но прошел его. Врачи остались довольны, ведь его внешняя холодность была напускной и так ему было легче преодолеть горе, поэтому его вскоре выписали. Ходить он еще не мог, так как был в гипсе. И вновь Грен стал его мамочкой вместе с родителем, которому пришлось вскоре уехать, но он звонил каждый день. На этот раз на него не шипели. Раз в один-два дня приезжал Эви, который стремился быть ближе, но Циан сейчас ничего не хотел. Никого не хотел.

Время текло, люди жили, а Циан словно замер. Стремления Эви пропускались мимо, попытки тоже. На разговоры о том, что они потеряли, Циан смотрел безразлично и холодно. Из них двоих не выдержал Эви. В отличие от Циана, он боролся с угрызениями совести, ведь он альфа, он был обязан защищать, был обязан быть рядом. А его не было. И эти угрызения совести, когда на него смотрят бездушно, когда не хотят поговорить, выслушать, они съели Эви изнутри.