Не по правилам (СИ), стр. 35

— Пойдем, — брюнет улыбнулся и потянул девушку за собой.

В доме у Исиды Рукия была впервые. Сидя в удобном кресле, одетая в его серую футболку, она разглядывала небольшую комнату Урю. Внимание привлекла фотография, лежащая на столе. Светловолосый мужчина, рядом молодая темноволосая женщина с печальной, кроткой улыбкой на лице.

— Эта фотография мамы и отца, — к Кучики подошел Исида и протянул кружку с горячим шоколадом.

— Твоя мама. Она очень красивая. Ты еще о ней ничего не рассказывал, — забирая кружку, сказала она.

— Я ее почти не помню, — объяснил Урю, присаживаясь в другое кресло. — Она умерла, когда я был глупым несмышленышем. Тогда еще не понимал, что значит терять кого-то. Одно я знаю точно — мама очень любила отца. Он же не любит говорить о ней: тяжело бередить старые раны. Только на рабочем столе до сих пор хранит ее старую пожелтевшую фотографию.

— Иногда проще отпустить. Но не всегда это возможно, — задумавшись, отозвалась брюнетка.

Допив шоколад, Рукия поднялась и поставила кружку на стол. Исида протянул руку и, взяв ее за запястье, притянул к себе. От такой неожиданности девушка неловко приземлилась к нему на ноги. Не успев ничего сказать, ее губы без предупреждения сжали.

— Ты чего? — упершись ладонями в грудь парня и разорвав поцелуй, удивленно протянула она.

— У тебя на губах остался шоколад, — прошептал Исида и снова поцеловал ее. Горячо, требовательно, но в то же время нежно и мягко; лаская пальцами шею, притягивая за талию ближе к своему телу. До дрожи в коленях и пощипывания на губах.

— Исида, — чуть отстранившись, прошептала она ему в губы. Тонкие пальчики коснулись его щеки. — Ты решил меня убить?

— От этого еще никто не умирал, — одним уголком губ усмехнулся парень, перебирая короткие черные пряди волос, которые были чуть мокрыми из-за дождя.

— Я буду первой, — сказала она и, обняв его, уткнулась в изгиб шеи. — На улице все еще дождь. Не люблю такую погоду.

— Ну, в ней нет ничего плохого. Особенно когда рядом с тобой дорогой тебе человек, — он гладил ее по спине. — Останешься сегодня у меня? — Рукия неуверенно посмотрела на брюнета. — Если ты не захочешь, ничего не будет, — Исида нежно улыбнулся и поцеловал ее в лоб. — Просто я хочу, чтобы ты была рядом.

— Я останусь, — Кучики чувствовала, как в груди затрепетало сердце. — И я хочу провести эту ночь с тобой. Так же, как и ты.

— Рукия, ты в этом уверена? — вместо ответа он получил легкий поцелуй. Ему этого оказалось недостаточно, поэтому, когда она перестала целовать его, Урю взял инициативу на себя. Рукия прижималась к нему всем телом, зарывалась пальцами в волосах и забиралась под рубашку, исследуя руками его тело. — Кажется, кто-то не хочет ждать ночи? — выдохнул он.

— К черту, — прошептала она.

Исида обхватил руками ее бедра, встал с кресла. Подойдя к постели, осторожно положил брюнетку, после чего опустился рядом, склоняясь над ней. Рукия провела пальчиками по его щеке и, немного помедлив, сняла с него очки. Он улыбнулся, потянулся к ее губам. Целовал щеки, подбородок, потом опять губы. Опустился на шею, и уже не мог остановиться. Дыхание становилось горячее, поцелуи пламенными и более страстными. Рубашка на нем была уже расстегнута, а руки девушки начинали нетерпеливо стягивать ее. После того как верхняя одежда была снята, Исида скользнул рукой по ее спине. Рукия немного приподнялась, чтобы помочь снять с себя футболку. Она испытала новое ощущение, находясь перед парнем в полуобнаженном виде.

И тут в сознании вспыхнуло что-то недалекое, то, от чего по телу пробежался озноб. Вечеринка. Парень с пронзительными зелеными глазами. Его противные губы, грубые руки. От нахлынувших воспоминаний ей стало не по себе. Хотелось очистить себя от всей грязи, в которую ей пришлось окунуться в ту ночь. Прижав к себе Исиду, Рукия нашла его губы. И, сливаясь в поцелуе, бессильно молилась, чтобы прежние кошмары ее оставили. Но разве всегда ли это под силу? Не всем удается залечить чужие душевные раны. Но Кучики верила, что с Исидой это возможно. Бретели бюстгальтера ослабли, и скоро его отбросили в сторону. Исида был нежен, его прикосновения доставляли приятные ощущения. Но не было того будоражащего чувства, от которого внутри все взрывалось. Было просто приятно. Почему-то опять вспомнился вопрос Ичиго. Любит ли она Исиду? Да, Рукия любила его. Но… Опять она представляла Ичиго. И тут же, отогнав непрошеные мысли, раскрыла глаза. Ей было необходимо видеть перед собой только Исиду. Вдруг в комнату ворвалась мелодия. Зазвонил телефон Рукии. Исида перестал ласкать грудь девушки и страдальчески вздохнул.

— В такие минуты хочется убить всех создателей телефонов. Возьмешь трубку? Кто-то хочет тебя услышать. Причем, судя по всему, очень.

— Это Ичиго, — проглатывая густой ком, приподнимаясь и прикрывая простыней грудь, выдохнула Кучики. — Это его мелодия. Я не хочу брать.

Исида вздохнул и потянулся рукой за телефоном, лежащем на столе. Приняв вызов, спросил с легкой насмешкой: — Соскучился?

«Исида? Где вас носит? Надеюсь, вы не попали под дождь»

— Нет повода для беспокойства. Рукия у меня.

«Хорошо. Я понял, — выдохнул в трубку Куросаки. Неожиданно оттуда послышался какой-то шум, суета, чей-то вопль, звук падения чего-то на пол и неразборчивые причитания. — Тут отец интересуется, когда придет Рукия, — и следующее предназначалось Куросаки-старшему: - Отвали, старый извращенец! Сам иди куда хочешь! — потом опять к Исиде: — Сделай вид, что ничего не слышал, и не смей мне что-либо говорить об этом. Ну, так что там с Рукией?»

— Она останется у меня. Подготовь как-нибудь отца к такой новости.

«Исида. Ты помнишь, о чем мы с тобой разговаривали?» — спросил Ичиго после недолгого молчания. Голос был очень серьезным. Как бы Исида не помнил тот разговор? У них состоялась содержательная беседа насчет Рукии. Куросаки весьма понятно объяснил другу, что будет, если Исида причинит боль его сестре.

— Да, — так же серьезно ответил брюнет.

«Я на это надеюсь. Иначе отвечать будешь за свои ошибки»

Взглянув на девушку, Исида замер — голова была опущена, а по щекам текли слезы. В полной растерянности он нажимает «отбой» и берет в ладони ее лицо.

— Рукия, почему ты плачешь?

Она пытается улыбнуться, но улыбка выходит слабая, измученная. Рукия не сдержалась, и все чувства выплеснулись наружу. Все это время, что она встречалась с Исидой, не переставала думать об Ичиго. А теперь приходит искупление.

— Как я его ненавижу, — сжимает рукой простынь. — Он… Он, я… — слезы не хотят останавливаться. Исида безмолвно притягивает ее к себе и гладит по волосам. Смутная догадка вертится в голове. Ведь раньше ему приходилось думать об этом. И сейчас. Только теперь от этого становится еще больней.

— Ты ведь любишь его? — с губ срывается та догадка. И реакция Рукии — тому подтверждение: застывшие глаза, из которых, не унимаясь, текут слезы, затем еле заметный кивок и опущенная голова.

— Но ведь тебя я тоже люблю, Исида, — чистая правда, от которой разрывается у обоих сердце.

— Глупенькая, — берет ее за подбородок и с грустью смотрит в заплаканные глаза. — Кого-то ты любишь больше. Невозможно любить двоих одинаково. И не твоя в том вина, если сердце уже за тебя решило.

— Какое же оно глупое, мое сердце, — прислонившись щекой к его груди, негромко произнесла брюнетка. — Как же я устала слушать его.

— Как бы мне хотелось, чтобы там и для меня было место. Чтобы ты от каждого моего прикосновения трепетала, чтобы глаза твои светились счастьем. Но, я не Куросаки.

— Не говори так. Ты…

— Рукия, ты запуталась. И я искренне хочу, чтобы ты была счастлива, — он целует ее в волосы и ложится, укладывая на своей груди. — Давай просто полежим? Сегодня я еще хочу чувствовать себя счастливым, — и зарывается лицом в ее волосах, запах которых — погасшего счастья, хранивший в себе частичку искренней любви.

— Исида, — слышится чуть приглушенный шепот.