Не по правилам (СИ), стр. 34

Тем не менее эти дни Рукия не собиралась растрачивать впустую. В силу того, что у них с Ичиго шла ожесточенная борьба, и счет пока был равным (Куросаки все-таки согласился принять то, что игру в волейбол выиграла Кучики), брюнетка каждое утро занималась пробежкой отдельно от рыжеволосого. Ибо этим заниматься было затруднительно в присутствии соперника. Конечно, иногда приходилось терпеть его персону, но такие утренние пробежки эмоционально выматывали. Причем не только девушку, но и бедных дворников, которые не по своей воле становились свидетелями очередного дурачества парня и девушки. Проще говоря, утро иногда у дворников выдавалось веселым. И если Рукия серьезно относилась к своей подготовке, то Ичиго вообще никак к ней не относился и бегал по утрам редко. И вот этот день настал. Ичиго, все еще зевая, вышел в зал в спортивном костюме и недовольно посмотрел на брюнетку в точно такой же одежде.

«Последнее состязание, и этот дурдом закончен», — подумал он, уверенный в своей победе. Но никак не ожидавший, что Рукия обхитрит его. Сначала плелась где-то сзади, делая вид, что выдохлась, а потом как рванет на финишной прямой, что Куросаки пришлось поднимать с асфальта челюсть. Блестящий проигрыш, в общем. И его надежды, что наконец все закончится, не оправдались. Рукия, будучи в приподнятом настроении, постоянно издевалась над парнем. Он, естественно, не мог спокойно реагировать. Опять война, боевые действия. И Куросаки-старшего после работы ждали разбитая ваза, сын, у которого был синяк под глазом (по неосторожности врезался головой о столик во время падения), и Рукия, которая, чуть ли не трясясь от смеха, объясняла, что на них напали и стащили Рыжика. Рыжик, впрочем, вернувшись вечером с прогулки, прыгнул на диван, лег рядом с Иссином и свернулся в клубок, довольно замурлыкал.

Довольствуясь своей победой, Кучики еще пару дней ходила с улыбкой, как у Чеширского кота. Ичиго же, похожий на хмурую тучу с разукрашенным глазом, молча скрипел зубами и не разговаривал с сестрой. И ее это немного задевало. Победа же честная была. Почти. Еще один день бойкота подходил к концу. Рукия, порядком уставшая от этого детского сада, решив что-то, вскочила с постели и завалилась в комнату рыжего. К счастью, он еще не спал.

— Ичиго! Ты кретин сто раз! — на нее уставились непонимающие глаза брата. Рукия забралась с ногами на его постель и ткнула несколько раз указательным пальцем ему в грудь. — Почему ты ведешь себя так? Злишься, что тебя обыграла девчонка? Думаешь, что это незаслуженная победа? Да ты, ты… невыносим! — запыхтела она. Ичиго не сдержался и рассмеялся.

— Ты на Рыжика сейчас похожа. Перестань копировать кота. И вообще, — он поднялся на локте и с усталой улыбкой заглянул ей прямо в горящие глаза, — в твой огромный поток слов я даже ничего не успел вставить.

— Я бегала каждый день! Думаешь, моя победа — случайность? И мне обидно, когда ты делаешь кислую мину. Мог бы хотя бы порадоваться за меня, — неожиданно Ичиго ее обнимает, укладывая рядом с собой. И они некоторое время в полном молчании смотрят друг другу в глаза.

— Ты слишком много болтаешь, Рукия. И, раз уж на то пошло, поздравляю с победой. Ты заслужила.

— Ты так говоришь, чтобы отделаться, — пробубнила она.

— Думаешь?

— Именно.

— Ошибаешься.

— Вряд ли, — в этот момент Ичиго остро почувствовал желание закрыть ей рот поцелуем. Но это было всего лишь желание.

— Поймай тишину, Рукия, — выдохнул Куросаки. И девушка замолчала. Лишь смотрела на него и боялась, что он перестанет обнимать ее. Вдруг обида на него показалась ей такой глупостью, что она улыбнулась и осторожно дотронулась пальчиками до синяка около глаза.

— Ты прости. Я не специально, — убрав руку, уткнулась головой в его грудь.

— Ничего. Уже проходит.

— А давай, как в детстве, поиграем в молчанку? — странное предложение, но Куросаки был не против. Засыпать рядом в обнимку; слушать приглушенное дыхание; чувствовать, как стучит собственное сердце, задевая тонкие струны души, но все же слепо следовать своим глупым убеждениям.

***

На следующий же день Кучики поспешно собиралась на свидание. Перебрав кучу платьев, остановилась на голубом с кружевными гипюровыми отделками на плечах. Исида пригласил ее в кино и хотел сообщить какую-то новость. И Рукии безумно хотелось узнать, в чем она заключалась. Поэтому встречу перенесли на час раньше.

После обеда на площади появился Исида в светло-сиреневой рубашке и белых брюках. Неподалеку находился кинотеатр, и, так как времени было достаточно, присев на скамейку, положил рядом букет белых роз и стал дожидаться Рукию. И все это время на его лице то и дело играла мягкая улыбка. Иногда грустная, иногда нежная. И никто не мог знать наверняка, о чем именно думал синеглазый брюнет, посылая ввысь усталый взгляд. Рядом тихонько присели, и его шею ласково обвили руки; щеку опалило дыхание, и ее коснулись теплые мягкие губы.

— Привет.

— Привет, — улыбнулся он.

— Ну, так что ты мне хотел рассказать? — Рукия захлопала ресничками.

— Сначала мы сходим в кино, — судя по тому, как нахмурилась девушка, ее это не устраивало. Исида, улыбнувшись, провел большим пальцем по ее щеке, бесконечно влюбленным взглядом окунулся в ее глаза и мучительно нежным поцелуем пленил ее губы. — Потерпи немного, — выдохнул тихо он и протянул цветы. Рукия легко коснулась губами его губ и посмотрела на брюнета.

— Спасибо, Исида, — потом как-то неожиданно взяла его за руку, вскочила со скамейки и потянула за собой. — А теперь пойдем скорей, скоро начнется сеанс! — и отвечая на ее лучезарную улыбку, Исида смеялся. Чисто и открыто. Ее улыбка заставляла так смеяться, и он был счастлив.

В кинотеатре они купили большое ведерко сладкого попкорна. Правда, когда Рукия чисто случайно споткнулась, больше половины воздушной кукурузы полетело на пол. И, убегая от злой уборщицы, пара хохотала, обращая на себя всеобщее внимание. Только в зале Исида заметил, что в темных волосах его спутницы после случившегося казуса остался попкорн. И то, с какой заботой Урю убирал его, вызывало у покрасневшей девушки целый ураган чувств. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. И никакой фильм был не нужен, когда их губы сливались в поцелуе. Так было большую часть сеанса.

Когда фильм закончился, время перевалило за четыре часа. Они, держась за руки, молча шли по парку. Исида о чем-то говорил, а Рукия, опустив голову, внимательно слушала и улыбалась. Но было что-то грустное в его голосе, что-то было не так.

— Исида, — брюнетка остановилась. — Что ты хотел мне сказать? — голос дрожал. Ведь чувствовала неладное.

— Что-то очень важное, — он чуть крепче сжал ее ладошку. — Но это не так просто. Мне казалось, что я подготовлюсь к этому во время фильма. Но сейчас понимаю, что совершенно не готов.

— Скажи как есть, — опустив голову, выдохнула Кучики.

— Я скоро уезжаю, Рукия, — и тут же на него были обращены ее большие удивленные глаза.

— Как скоро? — голос потускнел, внутри что-то рухнуло.

— В октябре. Я поеду к отцу в Германию. Он писал мне. Хочет, чтобы я переехал. В конце учебного года я должен приехать сюда снова, чтобы сдать экзамены.

— Наверно, не стоит спрашивать к чему такая спешка?

— Ему предложили там постоянную работу, — парень вздохнул. — В середине октября он приезжает, чтобы уладить все дела, заодно и меня забрать. Конечно, я мог бы остаться тут жить до ноября. Как раз мне исполнится восемнадцать, и я смогу без помощи отца уехать в любое время. Но его это не устраивает.

— Вот как…

— Рукия…

— Давай прогуляемся, — проглатывая тяжелый ком, она крепче сжала его руку. В глазах неприятно начинало пощипывать.

— Рукия, — негромко произнес Исида, притянув к себе и погладив ладонью ее шею. — Я не хочу этого, но у меня нет выбора.

— Я понимаю, — прошептала та в ответ и прижалась к его груди. Исида поднял ее лицо за подбородок и крепко поцеловал. Заморосил мелкий дождь. На волосы начали падать кристальные крапинки. — Пойдем к тебе?