Мы (ЛП), стр. 38
– Фигово, мужик, – говорит Хьюитт.
– Угу. – Я отворачиваюсь к шкафчику, чтобы они не видели отчаяние у меня на лице. Фигово – это преуменьшение. С фиговым я бы мог справиться. Но видеть, как Джейми страдает, и не знать, как помочь…
Это не просто фигово.
Это настоящая пытка.
Вернувшись с тренировки домой, я нахожу Джейми в спальне, уткнувшимся в книгу. Научную книгу об исчезающих видах, если я правильно прочитал заголовок.
Я автоматически напрягаюсь, потому что не знаю, какое выражение увижу у него на лице – такие настали сейчас времена. Убитое? Хмурое – типа, не лезь? Виноватое? Грустное?
Сегодня ничего из вышеперечисленного на его лице нет. Натянуто улыбнувшись, я стягиваю толстовку. А потом с изумлением вижу искру желания в его карих глазах.
Мой член в момент прижимается к молнии. Он тоже не помнит, когда у нас в последний раз был секс.
– Как тренировка? – спрашивает Джейми, откладывая книгу на тумбочку.
– Нормально. Как книга?
– Интересная. Представляешь, в неволе некоторые панды не знают, что делать, когда у самки начинается течка. – Он усмехается, и, черт, мое сердце взлетает к самому горлу. В последнее время я видел его улыбку так редко.
– Облом.
– Еще какой. Их же пытаются разводить. В общем, один зоолог записал секс панд на видео и стал показывать его тем самцам, которые не могли догадаться, что делать. Кто бы знал, что существует порно для панд?
Смеясь, я расстегиваю джинсы и бросаю их на ближайшее кресло. Джейми смотрит на мои боксеры, потом на мою голую грудь, потом говорит:
– Знаешь, если подумать, ты сегодня выглядишь особенно сексуально.
Я чуть не плачу от счастья. Я не дурак – я понимаю, что сексом многое не исправить. Секс не сможет магическим образом развеселить его и стереть весь ужас прошедших недель. Но это начало.
Когда я бегом устремляюсь к кровати, мое рвение вызывает у Джейми смешок. Хрипловатый звук отправляется прямиком к моему члену. Я соскучился по его смеху. Я соскучился по своему улыбчивому, беззаботному, спокойному Джейми и при виде знакомой улыбки впиваюсь ртом в его рот.
Мой поцелуй – это жаркая, скрученная воедино помесь желания, волнения и о-боже-я-так-скучал-по-тебе. Язык Джейми, лишая меня рассудка, вторгается ко мне в рот. Его руки ласкают мой торс, притрагиваются к соскам, после чего скользят по моему прессу к поясу боксеров.
– Сними. – Он тянет за них.
Я отпускаю его рот ровно на столько, чтобы сбросить трусы и отшвырнуть их в сторону. За ними летят его пижамные штаны и футболка. Я немного волнуюсь, что он может замерзнуть и опять заболеть, но накинуть на нас одеяло не успеваю, потому что он уже прижимается своим теплым, голым телом ко мне.
Его губы целуют и посасывают мою шею, словно кожа там намазана медом. Глухие, рычащие звуки, которые он издает, щекочут мне ухо и пробирают до самых яиц.
– Мне не хватало этого, – шепчет он.
– Мне тоже, – сдавленным от эмоций голосом говорю я. Боже, он даже не представляет, насколько.
Он опрокидывает меня на спину, и я, весь в огне, сотрясаюсь от страсти, пока его поцелуи опускаются вниз. Когда его рот обхватывает кончик моего члена, мои бедра дергаются вверх, ищут большего. Ищут его.
Джейми медленно вбирает меня все глубже, и глубже, и глубже, пока не заглатывает целиком. Влажно, тепло, охуенно – вот единственные ощущения, которые я испытываю сейчас. Но потом я вспоминаю тот жуткий кашель и, коснувшись его мягких волос, останавливаю его.
– Ты уверен, что ты в состоянии?
Его сильная челюсть напрягается.
Черт, я выбрал неправильные слова.
По какой-то причине Джейми стал бояться выглядеть «слабым». Но я не считаю его таким. И никогда не считал. Он просто болен. И все. Однако, сколько я ни убеждаю его, эта тема остается болезненной.
– Я о твоем горле, – поспешно поясняю я. – Если оно еще болит, то есть и другие способы, с помощью которых ты можешь довести меня до оргазма…
Он расслабляется и начинает кружить языком по моей головке.
Мои губы изгибаются в порочной улыбке.
– Вообще, чем больше я думаю об альтернативе, тем она сильнее мне нравится. – Я позволяю лизнуть себя еще раз, а потом за плечи тяну его вверх и толкаю на спину.
– О какой альтернативе? – хрипло говорит он.
Я уже нащупываю на тумбочке смазку.
– Заполучить себе в задницу твой большой член, который будет трахать меня, пока я не взорвусь.
У него вырывается насыщенный страстью стон.
– М-м-м… Да. Звучит очень заманчиво.
От нетерпения я трачу на подготовку совсем мало времени. У нас так давно этого не было. Слишком давно. Я хочу его с такой силой, что у меня пересыхает во рту и вспотевают ладони. Мои пальцы дрожат, когда я заталкиваю их в себя и кручу, по пути торопливо забираясь ему на колени.
Он наблюдает за мной – с порозовевшей от возбуждения грудью, с огнем, горящим в глазах, – а затем переводит взгляд на торчащую из моего паха плоть. Его член не менее твердый, и когда он обхватывает его и начинает ласкать, я издаю долгий стон. При виде набухшей, истекающей смазкой головки, которая выглядывает из его кулака, у меня во рту становится еще суше, чем было. И я увлажняю его, наклонившись и всосав жемчужную капельку в рот. Потом я поднимаю голову и облизываю губы.
Джейми дергается.
– Черт, Вес, ты мне нужен.
Мое сердце делает странный маленький кувырок. Я знаю, сейчас речь о сексе, но подспудно надеюсь, что Джейми не только о нем. Он всю неделю отказывался принимать мою помощь. Да что там, не только мою, но и всех остальных. Он отказывался признавать, что ему нужна помощь. Может, таким способом он признается в этом сейчас?
Как бы там ни было, я даю ему то, что он хочет. Я даю Джейми себя. Приподнимаюсь, а потом опускаюсь задницей на его твердый член. Резкая боль подтверждает, что я еще не готов, но мне все равно. Я рад этой боли. Рад каждому дюйму. Я наклоняюсь и целую его, и у меня перехватывает дыхание, когда мой любимый мужчина толкается бедрами вверх.
– Скачи на мне, – приказывает он. – Скачи жестко.
На сей раз я не подчиняюсь ему, а начинаю двигаться медленно – болезненно, восхитительно медленно, пока его лицо не искажается нетерпением, пока он не начинает стонать, извиваясь и умоляя о большем.
Джейми с каким-то отчаянием хватается за мои бедра. Пытается приподнять свои, но я продолжаю дразнить его, осыпая поцелуями его ключицы и шею, посасывая его мочки, покусывая губу. Я хочу раствориться в ощущении его тела, насладиться каждой секундой, пока он растягивает, заполняет меня.
Но потом он с коварным блеском в глазах берет мой член в руку.
Я чертыхаюсь. Как только он начинает передергивать мне, тело перестает меня слушаться. Внезапно я начинаю пылко скакать на нем и восстановить свой прежний ленивый ритм уже не могу.
– Хочу, чтобы ты меня всего обкончал, – бормочет он. Его рука ускоряется, большой палец при каждом торопливом движении нажимает на точку чуть ниже головки.
Иисусе. Он пытается заставить меня взорваться. И заставляет. С его рукой на мне и его членом во мне, оргазм, который мчится на меня со скоростью взлетающего самолета, остановить невозможно, и я, хрипло вскрикнув, кончаю, пока его бедра толкаются вверх, а сильный кулак выдаивает меня до конца.
Зажмурившись, он отпускает мой член, крепко обхватывает меня и тоже содрогается во власти разрядки. Мой торс приклеивается к его – спасибо моей сперме и нашему поту. Я ощущаю его бешеное сердцебиение. Оно кажется мне… слишком частым. Разве его сердце должно биться так часто?
Я быстро сажусь, беспокоясь, не перенапрягся ли он, не станет ли ему хуже из-за моей эгоистичной потребности в нем.
Джейми, видимо, прочел мои мысли: его губы сжимаются, а блаженство исчезает с лица.
– Не говори этого, – предупреждает он.
Я сглатываю.
– Чего?
– Что ты там собирался сказать. – Он тянет меня на себя, чтобы я снова лег, и одной рукой обнимает за плечи. – Меня уже тошнит от этого взгляда.