Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы (СИ), стр. 56

В одном из залов Аламутской крепости, над скрытой ямой в каменном полу, было установлено большое медное блюдо с вырезанной по центру окружностью. Один из хашшашинов прятался в яме, просовывая голову через вырезанное в блюде отверстие, так что со стороны, благодаря искусному гриму, казалось, будто бы она отсечена. В зал приглашали молодых адептов и демонстрировали им «отрубленную голову».

Неожиданно из темноты появлялся сам ибн Саббах и начинал совершать над «отсеченной головой» магические жесты и произносить на «непонятном, потустороннем языке» таинственные заклинания. «Мертвая голова» открывала глаза и начинала говорить. Ибн Саббах и остальные присутствующие задавали вопросы относительно рая, на которые «отсеченная голова» давала оптимистические ответы. После того, как приглашенные покидали зал, помощнику ибн Саббаха отрубали голову, и на следующий день выставляли её напоказ перед воротами Аламута.

Широко известный в более позднее время цирковой фокус «говорящая голова», был потрясающим открытием для той эпохи. И, согласно нравам эпохи, сопровождался обманом и смертью участников. Хорошо, что фокус с распиливанием живьём в ящике — не был известен ибн Саббаху. Но он применял другие находки. Тоже — смертельные для его партнёров по номеру.

У ибн Саббаха было несколько двойников. На глазах у сотен хашшашинов двойник, одурманенный наркотическим зельем, совершал показательное самосожжение. Ибн Саббах якобы возносился на небеса. Каково же было удивление хашшашинов, когда на следующий день ибн Саббах представал перед восхищенной толпой целым и невредимым.

Цирковой фокусник среди религиозных фанатиков — смертельно опасен.

Генрих, граф Шампанский, после посещения Аламута, вспоминал:

«Хассан обладал прямо-таки мистической властью над своими подданными. Желая продемонстрировать их фанатичную преданность, Хассан сделал едва заметный взмах рукой и несколько стражников, стоявших на крепостных стенах, незамедлительно сбросились в глубокое ущелье…».

Кроме «идеологической подготовки», хашшашины много времени проводили в тренировках.

Будущий смертник был обязан владеть всеми видами оружия: стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи, сражаться голыми руками, разбираться в ядах. «Курсантов» заставляли по много часов, в зной и в стужу сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к крепостной стене, чтобы выработать у будущего «носителя возмездия» терпение и силу воли.

Каждого готовили для «работы» в определённом регионе. В программу обучения входило изучение языка того государства, в котором его могли задействовать.

Особое внимание уделялось актёрскому мастерству — талант перевоплощения у хашшашинов ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов христианского ордена, лекарей, дервишей, торговцев или дружинников, хашшашины пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву.

Как правило, после исполнения акции, хашшашины даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Даже подвергаясь пыткам, сохраняли улыбки на лицах.

Ибн Саббах смог внушить правителям, что от его гнева невозможно укрыться. Осуществление «акта божьего возмездия» — лишь вопрос времени.

Хашшашины долго охотились за одним из европейских князей. Охрана вельможи была организована так тщательно, что все попытки убийц приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Во избежание отравления или иных «коварных восточных ухищрений», ни один чужак не мог не только подойти к князю, но и приблизиться ко всему, чего могла коснуться его рука. Пища князя предварительно пробовалась специальным человеком. День и ночь возле него находились вооруженные телохранители. Хашшашинам не удавалось подкупить кого-либо из охраны.

Вельможа слыл ярым католиком, и «Старец Горы» отправил в Европу двух молодых людей, которые по его приказу обратились в христианство: принятая среди шиитов практика «такийя» позволяла им совершить любые обряды для достижения священной цели. В глазах окружающих они стали «истинными католиками», ревностно соблюдавшими все ритуалы. В течение двух лет они каждый день посещали местный собор, проводя долгие часы в молитвах. Ведя строго канонический образ жизни, молодые люди регулярно отпускали собору щедрые пожертвования. Их дом был круглые сутки открыт для любого страждущего.

Убедив всех окружающих в своей «истинной христианской добродетели», псевдокатолики стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью собора. Охрана перестала обращать на них должное внимание, чем и воспользовались убийцы.

Во время очередного воскресного богослужения, одному из хашшашинов удалось приблизиться к князю и неожиданно нанести ему несколько ударов кинжалом. Охрана молниеносно среагировала, и удары пришлись в руку и плечо, не причинив серьёзных ранений. Однако второй хашшашин, находящийся в противоположном конце зала, воспользовавшись вызванной первым покушением паникой, подбежал к жертве и нанес ему смертельный удар отравленным кинжалом в самое сердце.

Знать была настолько напугана террором ассасинов, что даже в мирное время поголовно носила кольчуги. Единственным способом обезопасить себя было откупиться от «Старца Горы». Сложилась система, подобная рэкету: дворяне платили огромные деньги сектантам за «страховку от несчастного случая». Единственной опасностью, от которой защищал такой страховой договор, были сами сектанты.

Снова: это предания хашшашинов. Саладин, например, сумел избежать четырёх, как минимум, покушений. Отчасти потому, что его охрану составляли лично преданные ему курды, отчасти — из-за присутствия в его окружении египетских исмаилитов: среди «крайних» случился очередной раскол.

Организация Саббаха имела строгое иерархическое построение. Внизу находились рядовые члены — «фидаины» — исполнители смертных приговоров. Они действовали в слепом повиновении и, если умудрялись выжить несколько лет, повышались до следующего звания — «рафик». Следующим было звание «даи». Через даи передавалась воля «Старца Горы». Выше — «дай аль-кирбаль» — подчинялись только таинственному «Шейху аль-Джабалю» — «Старцу Горы», Великому Владыке хашшашинов, главе исмаилитского государства Аламут — шейху Хассану I ибн Саббаху.

Пример хашшашинов вдохновил многие тайные общества Востока и Запада. Европейские ордена подражали хашшашинам, перенимая у них методику жесткой дисциплины, принципы повышения в ранге, технику знаков отличия, эмблем и символов.

Иерархия внутри хашшашинов было неотъемлемо связана с различными «степенями посвящения», что характерно для всех исмаилитских общин того периода. Каждая новая ступень все дальше отдалялась от исламских догм, приобретая все больше чисто политическую окраску. Высшая степень посвящения почти не имела ничего общего с религией.

Можно употреблять алкоголь, нарушать исламские законы, ставить под сомнение святость пророка Мухаммеда, воспринимать его жизнь как поучительную сказку. Верхушка секты придерживалась тщательно скрываемого «религиозного прагматизма», посредством которого решались насущные политические задачи.

Потом будет «жёлтый крестовый поход». В середине 13 века их разгромят монголы. Потому, что к власти в Аламуте придёт трус и дурак.

«Хуршах, молодой человек, унаследовавший власть от своего отца (убив его — авт). Это был любитель вина и женщин, поощрявший интриги при своем дворе. Он мог бы еще долго сидеть в своем замке, но у него сдали нервы. Узнав, что ему лично обещана жизнь, он явился в 1256 г. в ставку Хулагу. Тот отправил его в Монголию, но Мункэ терпеть не мог изменников и приказал убить Хуршаха в пути».

Известна оценка Льва Гумилёва:

«Хасан Саббах был гениальным злодеем. Он изобрел особую форму геноцида. Уничтожались только талантливые люди: храбрые эмиры, умные и образованные муллы, набожные отшельники, энергичные крестоносцы и халифы. В числе жертв исмаилитов были Низам-уль-Мульк, Конрад Монферратский, халиф Мустансир и многие другие. Зато трусы, дураки, люди, склонные к предательству, склочники и пьяницы чувствовали себя спокойно. Им было даже выгодно, что для них освобождались вакансии на служебной лестнице или устранялись соперники».