Нетореными тропами. Часть 1, стр. 95
К утру буран стих. Решено было выдвигаться как можно быстрее, а то погода опять забалует, придётся снова искать укрытие и ждать непонятно сколько. Мы уже паковали последние тюки, когда сзади подошёл Микаш, словно из воздуха появился. Как он со своим-то ростом умудряется быть таким незаметным?
«Попроси своего брата взять меня с собой», — обратился он в мыслях.
Хотелось возмутиться вслух, но Вей бы насторожился, а он и без этого как на иголках.
«Вот ещё. Ты нам не нравишься. Езжай своей дорогой!»
«Попроси, иначе я расскажу, как ты ко мне приставала», — настаивал он.
Вот же гад, использовать против меня нашу доверительную беседу?! Я едва сдержалась, чтобы не надавать ему оплеух.
«Ты мне угрожаешь?! Тебе никто не поверит!»
«Хочешь проверить?»
Я обернулась к брату. Он сосредоточенно перебирал вещи, но почувствовав мой взгляд, поднял глаза. От его особенной улыбки внутри становилось теплее и хотелось улыбаться в ответ.
«Ему будет полезно узнать, какие мысли крутятся в светлой головке его сестрички», — подначил Микаш.
Какая же я дура! Нашла к кому обращаться с просьбами. Теперь он выставит всё в таком свете, что я буду выглядеть похотливой и гадкой.
— Вей, я тут подумала… Нам бы не помешала помощь бывалого охотника на демонов. С Микашем я буду чувствовать себя в большей безопасности, он ведь справился с Ходоком.
Улыбка тут же сползла с лица брата, взгляд помрачнел и стал настороженным. Обиженным даже.
— Ты думаешь, я не смогу защитить тебя сам? — от слов Вея тоскливо засосало под ложечкой. Он опустил подбородок и ссутулился. — Если хочешь, чтобы он ехал с нами — пускай едет.
Нет, никогда я не поумнею!
«Посмотри, что ты заставил меня сделать!» — вызверилась я на Микаша.
«Я тебя за язык не тянул ни сегодня, ни вчера».
— Только пожалуйста, не сговаривайтесь больше за моей спиной, — громко, так, что мы оба вздрогнули, выкрикнул Вейас и, наградив Микаша недобрым взглядом, потащил своего коня к выходу.
«Скотина! Больше не смей и близко ко мне приближаться!» — я подхватила поводья своей кобылы и поспешила следом, нарочно пихнув замешкавшегося Микаша локтем. Больно! У него что там камни?!
«Не очень-то и хотелось», — буркнул он на прощание.
Туаты выделили Микашу одного из вьючных животных и удобную меховую одежду. Нижняя малица шилась из оленьих шкур мехом внутрь, а верхняя парка, которая надевалась на случай очень сильных морозов, — мехом наружу. Тяжёленькие, но верхом в них удобней, чем просто в шкурах, в которых Микаш даже в седло залезть не смог. На ноги мы надевали высокие сапоги из тюленьих шкур, они едва пролезали в стремена и мешали сгибать колени, но, по крайней мере, ступни в них не стыли.
Пурга намела огромные сугробы. Снег оказался слишком мягким и свежим. Ноги ненниров проваливались в него почти до самого пуза. В гору ползли с трудом, не быстрее улитки, но на плато стало полегче — ветер смёл сыпучий слой и дул в спину, подгоняя.
Микаш плёлся в конце строя, чтобы не раздражать нас с братом, и о чём-то расспрашивал замыкающих туатов. Похоже, они весело проводили время, я отчётливо слышала смех. Когда дорога стала шире, Микаш беспечно разогнал своего скакуна до галопа, обдал нас с Веем снежной волной и поравнялся с Асгримом, заметно его напугав. Они тоже принялись что-то обсуждать. Любопытство пересилило, и я подъехала ближе, чтобы послушать.
— Часто вы сюда наведываетесь? — расспрашивал предводителя туатов Микаш так буднично, словно перед ним был человек, а не демон. — Здесь же запросто можно замёрзнуть насмерть, если уж вас червоточина не пугает.
— Пугает не меньше, чем вас. Многим тут всё равно кого есть: длиннобородых или остроухих, — Асгрим не таился, словно воспринимал его как одного из своих, совершенно не так, как меня и Вея. — И холод мы чувствуем так же. Просто привыкли. Для нас это дело чести, доказательство мужества — поохотиться в зимнем Утгарде, дойти до заледенелого моря и вернуться. Живыми. А для молодёжи у нас имеется особое испытание, чтобы доказать, что они уже взрослые мужчины, достойные взять жену, стать скотоводом или охотником. Они должны несколько дней провести в горах одни без еды и питья. Если выдержат, на них снизойдёт мудрость, закалит тело и дух, а если нет… иногда по весне мы находим их обглоданные кости.
— Хорошее испытание, куда лучше нашего, — уважительно согласился Микаш.
Неправда, глупое жестокое и совершенно бесполезное!
— Наши заставляют слуг убивать безвредных тварей, а потом хвастаются трофеями и раздуваются от гордости.
Асгрим молчал.
— Скажи, зачем вы помогаете этим детям? Раскрываете им свои секреты, когда-нибудь они смогут использовать это против вас.
Скотина! Он настраивает туатов, чтобы те нас убили.
— Так захотела ворожея. Её воля для нас закон.
— Надо же, одна сумасбродная баба всему племени приказывает.
— Эй, полегче, эта баба моя будущая жена!
Микаш поднял руки, прося прощения.
— Тебе так интересно? — я чуть не подпрыгнула, когда над самым ухом прозвучал голос брата. Он подобрался ко мне вплотную, и теперь мы тоже ехали бок о бок. — Тебе он нравится?
— Кто? — ошалело спросила я. Асгрим, конечно, забавный и здорово мне помогал, но он демон и я бы не хотела переходить дорожку Эйтайни в очередной раз.
— Микаш, простолюдин, — уточнил Вейас, недобро косясь на здоровяка.
— Фу, он же гаже Йордена! — сказала я чуть громче, чем следовало. Асгрим с Микашем обернулись. Я вжала голову в плечи.
— Ты же сама хотела, чтобы он с нами поехал, — недоумевал брат.
Я начала перебирать густые путающиеся прядки гривы Кассочки и плести из них косички. В толстых рукавицах не очень удобно. Я так увлечена и никак не могу оторваться. Дурацкий Микаш! Придушу его шкурами на стоянке!
Ехать пришлось долго. Нагонять то время, что мы упустили из-за пурги. Тусклое солнце быстро скатилось за горы на востоке, но искрящийся в лунном сиянии снег позволял разглядеть дорогу. Асгрим не хотел делать привал на плато. Говорил, на открытом месте точно околеем. Поэтому мы двигались дальше. Шесть часов, восемь, десять или даже двенадцать — я потеряла счёт времени. Заклевала носом и пару раз едва не сверзилась прямо под копыта Кассочки. Хорошо, что никто не заметил, иначе позорных вопросов бы не обобралась. Чего только я не пробовала, чтобы не заснуть: напевала под нос, пыталась брата разговорить, заплела Кассочке всю гриву, до которой смогла достать. Но зыбкий лёд дремоты трескался, затягивал в полынью, усталый сон подхватывал стремительным течением и нёс прямиком в бездну.
«Я могу взять тебя к себе в седло — подержу, пока ты спишь», — услужливо предложил Микаш.
«Лучше сдохнуть!»
От возмущения сон разогнало, но встряски хватило всего на полчаса. Как раз начался крутой спуск, сильно качало и приходилось крепко держаться, чтобы не выпасть.
— Привал! — после целой вечности скомандовал Асгрим.
Я с трудом спустилась на ослабевшие ноги, стянула с лошади свёрток с одеялом и завалилась спать. Брат тронул меня за плечо, разбудив, всего через пару мгновений. Небо серело, становилось сизым. Занимался рассвет.
— Едем, — Вейас сунул мне в руки плошку с остывшей похлёбкой и кивнул на уже посёдланную Кассочку. Пришлось заглатывать завтрак на ходу, а потом догонять отряд вместе с согласившимся подождать Вейасом.
— Ничего, — успокаивал Асгрим. — Ещё пару переходов продержаться, пока не спустимся в Нижний лес. Там отдохнём как следует, не рискуя замёрзнуть насмерть или сгинуть в снежной буре.
Дожить бы!
Солнце выглядывало буквально на пару часов, но и этого хватало, чтобы глаза уставали до боли от горящего в ярких лучах снега. Лучше быть слепым и блуждать во мраке, чем мучиться от этой пытки. Только с сумерками приходило облегчение. Оказалось, темень здесь не такая уж кромешная. Белый снег всё равно выделяется на фоне неба, деревьев и скал. Его хруст под копытами убаюкивает мерным ритмом. По звуку можно догадаться, насколько глубоки сугробы, есть ли настовая корка, растянулась ли наша цепочка и не отстал ли кто.