Нетореными тропами. Часть 1, стр. 28

— Опять ты с этими глупостями! — спросонья брат был просто несносен. — Нету ни высшего замысла, ни богов, ни даже судьбы. Враки это для таких доверчивых трусих, как вы с нянюшкой.

— Зато ты у нас храбрец из храбрецов, — усмехнулась я, поймав его на его же удочку. — Помнишь, ты предлагал сбежать вместе? Если ты говорил всерьёз, я согласна. Поехали в Хельхейм. Прямо сейчас, пока папа хандрит, а весь остальной замок спит и некому нас остановить. Мы добудем клыки вэса и, быть может, даже увидим саркофаг Безликого. Ты докажешь, что способен пройти испытание сам. Мне не придётся выходить замуж за подлеца, а папе отвечать за моё непослушание перед орденом.

— Я был серьёзен, как никогда, — Вей подался вперёд. Глаза оживлённо блестели. Даже если он и врал тогда, то никогда не сознается. Только щурился Вейас так, будто вот-вот пойдёт на попятную. — Но… ты правда веришь, что у меня получится?

— Я буду твоим талисманом, как раньше была папиным. Вместе мы покорим мир. Так напророчила вёльва.

Вейас задумчиво качнул головой.

— Нет, мне нужно что-то повесомее, чем пророчество безумной карги. Давай пообещаем друг другу, что всегда будем вместе, я защищать, а ты ограждать меня от глупостей и вдохновлять на подвиги, — Вейас протянул мне руку с выставленным вперёд мизинцем, совсем как в детстве. На устах играла уязвимо-искренняя улыбка, такая, какую он никогда никому не показывал, только мне.

— Обещаю, — я переплела с ним пальцы и улыбнулась в ответ.

— Собирай вещи. Я подготовлю остальное. Помни, за нами пошлют погоню, поэтому путешествовать придётся налегке, — Вейас подскочил с кровати и принялся опустошать ящики с собственными вещами. Не думала, что уговорить его будет так просто. Он так воодушевился, будто только ждал моего согласия. Брат расценил моё промедление по-своему и заверил: — Не беспокойся — папа брал меня на охоту. Я знаю, без чего не обойтись.

Он вынул из шкафа один из своих дорожных костюмов и отдал мне, заговорщически подмигнув.

— Встречаемся на обычном месте через час.

Больше я не сомневалась — Вей не подведёт. Я побежала к себе. В спальне первым делом распалила камин и обернулась на сложенные сундуки. Ничего из этого хлама мне больше не нужно. Я взяла лишь несколько смен белья и плащ потеплее. Черкнула короткую записку, объясняя, что папа к моему побегу не причастен, а всему виной вероломство навязанного орденом жениха. Девушки иногда сбегали перед свадьбой. Теперь это будет не предательством, а обычной бабьей дурью. Папу не тронут — это главное.

Напоследок я достала из сундука вышивку с гербом и мамино подвенечное платье и, не раздумывая, швырнула в огонь. Пламя с жадностью набросилось на ткань, пожирая остатки моей прошлой жизни. Теперь последнее: большими ножницами для ткани я обрезала косы под самый корень. Они тоже полетели в камин.

Вей хорошую идею подсказал. Я тощая и плоская — с короткими волосами в мужском платье точно за парня сойду. Никто не догадается, что я дочь милорда Веломри. Хорошая маскировка на первое время, а там видно будет. Главное, выбраться.

Взвалив на плечо тюк с вещами, я вышла в коридор и нос к носу столкнулась с Бежкой. Я вздрогнула от неожиданности. Она же сейчас весь замок на уши подымет!

Бежка прижала к губам палец:

— Как хорошо, что я успела вас застать. Вот, — она протянула небольшой свёрток. — Увидела, как мастер Вейас седлает лошадей в конюшне и поняла, что вы уезжаете. Решила собрать еды в дорогу: хлеб, вяленое мясо, пару луковиц, чуть-чуть соли. Всего понемногу, чтобы хоть первое время не голодали.

— Зачем?

С чего она так добра к нам? У меня ещё после случая с Йорденом вопросы остались.

Бежка по обыкновению обезоруживающе улыбнулась:

— Я тоже когда-то хотела сама решать свою судьбу, а не развлекать забулдыг в грязной придорожной корчме, как делала моя мать. Но добралась только до вашего замка. И каждый день не устаю благодарить богов за то, что ваш папенька согласился меня взять.

— Я этого не знала, — потупилась я, ругая себя, что ревновала и желала ей зла. — А с Йорденом ты зачем?..

— Грош цена тому мужчине, что лезет под юбку первой встречной девки, когда за дверью молодая невеста ждёт, — усмехнулась она. — Забудьте о нём, он никогда не будет вас достоин. Езжайте, будьте счастливы за нас двоих. Это единственное, чего я желаю сейчас.

Я порывисто обняла её и не смогла сдержать слёзы:

— Позаботься о папе.

— А вы приглядывайте за мастером Вейасом. Он такой милый шалопай, — Бежка тоже заплакала. — Прощайте!

Я кивнула и скрылась в недрах подземного хода. На улице в небольшой рощице за замковым рвом уже ждал брат. Мы вскочили в сёдла и поехали навстречу догорающей в рассветных сумерках Северной звезде. Весь огромный мир лежал у копыт наших лошадей.

========== 13. Микаш (новое) ==========

Лето уже вступало в свои права. Особенно вольготно здесь, на родине. Слабый ветер пах распаренным разнотравьем степного луга. Трепетали седые колосья юного ковыля. Стучали лениво копыта под монотонный стрекот кузнечиков, где-то в вышине пронзительно кричал ястреб, высматривая притаившегося в высокой траве суслика. Кажется, свернешь на ту едва заметную тропку через заброшенное поле, и где-то там за горизонтом родное село, целехонькое стоит. Люди трудятся, гонят скотину с выпаса, землю пашут, живые, счастливые… И не хочется сворачивать, не хочется видеть поросшее бурьяном мертвое пепелище, не хочется вспоминать истерзанные тела и копошащихся над ними ночных тварей. Встряхнешь головой, приложишься к фляге с крепкой брагой — чтобы забыться.

Тепло приятно пеленало уставшие от дороги кости. Пару переходов — и дома. Нет, не дома, а в чужом доме, из которого давно надо уходить. Даже если идти некуда.

На стоянках, как только удавалось выкроить время, Микаш уходил подальше от людей, доставал из-за пазухи обгоревшее письмо и серебряный медальон с локоном светлых волос внутри. Взвешивал их на ладонях, перечитывал послание, разглядывал портрет и не мог решить. Чужие вещи, свои несбыточные мечты, дороже которых у него ничего и нет. Рискнуть всем и свернуть, не доезжая до замка, на запад. В погоню за ним вряд ли пустятся — зачем на бешеного волка время тратить. Попытать счастья в Эскендерии в один последний раз? Или остаться, прислуживать ради мимолетного взгляда на нее из рабской тени? Ответ не находился, Микаш плыл по течению и презирал себя за эту бесхребетную слабость.

Ночевали вблизи полноводной речки Плавны, что катила свои воды на запад к океану и отбрасывала повсюду болотистые притоки. Йорден заметно остыл во время пути, уже сам не мог дождаться, когда на горизонте вырисуется зубастая тень отцовского замка. Лениво перебрасывался шутками с наперсниками, пока вокруг суетились слуги, разбивая лагерь.

Покончив со своими обязанностями, Микаш ушел на речку. Сбросил одежду и нагишом нырнул с высокого берега в темную воду. Глубоко — до дна не достать. Холод продрал до костей, остудив гудевшие мышцы. Микаш вынырнул на поверхность и поплыл против течения, вспарывая водную гладь мощными гребками. Скользили по ногам водоросли, летели искристые брызги, глотки воздуха — затяжные и сладкие. Усталость уходила, просветлялось в голове, тело полнилось былой бодростью. Наплававшись вдоволь, Микаш вылез на берег. Подставился под лучи заходящего солнца, чтобы быстрее обсохнуть. Лепота! Аж зажмуриться захотелось.

Микаш скорее почувствовал, чем увидел. Волоски на теле встали дыбом, как от озноба — приближалась знакомая до боли ржаво-зеленая аура, грузная и раздутая, как и ее хозяин. Микаш широко распахнул глаза: на фоне пылающего алым закатного солнца вырисовались черные силуэты всадников. Надвигались неумолимым грозовым валом. Микаш наскоро натянул одежду и помчался в лагерь.