Нетореными тропами. Часть 1, стр. 133

Я видела это в его глазах. «Я тоже устал и тоже хочу сдохнуть. Вот уже тысячу лет. Жаль, что перерезать себе горло мне для этого недостаточно». Нет! Я же не для этого… не этого желала на самом деле. Я желала, чтобы ты снова захотел жить, вернулся к людям, спас нас. Вот мое истинное самое сокровенное желание!

Я в последний раз рванулась, но суженый не отпустил. Надавил на руки и вонзил клинок в грудь зверя. Тот содрогнулся в конвульсиях. Обмяк вместе с опадающим пламенем. Потух зеркальный синий глаз. Жесткая хватка отпустила. Я упала на грудь мертвому зверю и разрыдалась, желая только уйти следом за ним.

Когда открыла глаза, снова оказалась в гостевом зале. Что происходит? Сколько можно? Я потянулась за разбитым зеркальцем. Искаженным отражением на меня смотрел маленький демон. Я хотела поправить осколки, но поранила палец. Алая капля упала на раму. Демон выпрыгнул из нее наружу. Темно-бурый, покрытый мохнатой шерстью, вместо ног козлиные копыта, закрученный в баранку тонкий хвостик, вместо носа кабаний пятак, на голове маленькие рожки.

— Ме-ме-ме! — заблеял демон, подскакивая вокруг меня и кувыркаясь через голову.

Вроде, не агрессивный.

Что делать? Бежать обратно в темницу, чтобы по какому кругу уже все повторилось? Может, это уже не третий, а тысячный, тысячно тысячный раз? Все слилось в одно. Я уже ничего не запоминаю! Надо вырваться из порочного круга. Надо сделать все по-другому. Но что именно?

— Ме-ме-ме! — кривлялся несносный демон. Прыгал, хватал меня за одежду и тянул куда-то.

А снаружи уже слышался топот ног и лязг оружия. Была-не была! Хуже все равно не будет. Разве что обратно вернусь.

Я побежала за демоном. Петляли коридоры, сливались в лихую круговерть зеленые сполохи, шум погони за спиной наступал на пятки эхом. Демон снова вывел меня к водопаду! Зачем? Я не хочу по кругу!

— Ме-ме-ме! — не унимался он и тянул меня под воду. Дернул так, что я не успела нырнуть под каскад сбоку, вся промокла и наглоталась воды.

Несносное создание все тянуло вперед. В ловушку. Я вырвалась. Наотмашь, с оттягом ударила его ладонью по косматой морде. Он обиженно застонал, выпучил на меня черные бусины глаз, но не отстал. Вцепился в рукав и ни в какую. А за стеной воды уже лязгала сталь. Нагнали! Я побежала за демоном уже без разницы куда. Он налетел на стену, где была щель в королевские покои. Та рухнула, словно хлипкая деревянная ширма. Я пробралась внутрь по осколкам камней.

Эйтайни сидела ко мне спиной. Расчесывала свои длинные темные волосы. Даже не обернулась на шум.

— Ме-ме-ме! — прыгал демон и указывал на нее.

В проходе уже слышались шаги. Совсем рядом.

— Я не понимаю, чего ты хочешь! — взъярилась я на демона.

— Ме!

Его глаза сверкали отчаяньем в зеленых сполохах кристалла. Он словно распрямлялся, становился выше, шерсть облазила, черты делались человечьими. Вейас!

— Отпусти меня! Она поможет, — отчетливо услышала в его блеянии. — Мы еще встретимся.

Я поверила. Ему единственному из всех. Сделала шаг. Но из дыры в зал уже хлынули демоны. Это были не туаты. Разноглазые, как мой темный суженый, как брат Безликого в ледяной колонне. В голубых плащах с глубокими капюшонами, окаймленными золотой полосой. Вейас снова обратился в демона и ринулся на них. Но что мог сделать против шестерых один маленький демон? Они изрубили его в клочья мечами. И потом двинулись за мной.

Я подбежала к Эйтайни и толкнула ее в плечо.

— Сделай что-нибудь. Они убьют нас! — она не поворачивалась. Сидела неподвижно, как соломенная кукла. — Пожалуйста, я готова принять твою помощь и отпустить Вея.

Разноглазые были уже близко. Замахивались мечами. Я готовилась к смерти. И тут она обернулась.

Синие глаза полыхнули яростью. Вспыхнула рыжим шерсть. На месте Эйтайни стоял Огненный зверь.

— Помоги нам! — попросила я из последних сил.

Он крепко обнял меня, укрыл своим пламенем за мгновение до того, как свистнули мечи. Мы растворились в огне мирового пожара.

Запахло чем-то терпким. Ко рту поднесли чашку. Внутри все пересохло и слиплось. Жажда мучила так сильно, что я глотнула сама. Теплый травяной отвар приятно смочил горло. Я попыталась открыть глаза, но тело сковала такая слабость, что даже такая малость вызывала боль. Я сдавленно закряхтела.

— Пей еще, вот так хорошо, — приговаривал чистый высокий голос Эйтайни. Отвар то вливался мне в рот мелкой струей, то переставал, позволяя сглотнуть.

Веки все же удалось распахнуть. Притушенный зеленый свет кристаллов не утомлял и не резал глаза. Рядом была только ворожея. Хорошо.

— Заставила же ты нас поволноваться. Два дня в лихорадке билась, — сказала Эйтайни, убирая с моего лба свалявшиеся в сосульки волосы. Я снова находилась в гостевом зале, только на этот раз это был не сон.

— Вей… ушел, — слабо выдавила я.

Эйтайни отвела взгляд.

— Я его отпустила, — я закрыла глаза. Накатило осознание. Если это разлука не навсегда, то очень надолго. Мне придется жить без него.

— Все хорошо будет. Отлежишься пару дней, и станешь как новая. Помнишь, мы даже после плена у Ходока тебя на ноги поставили, — успокаивала ворожея. Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть. — Мне тоже было очень больно, когда отец ушел. Если бы не Асгрим и не ответственность перед племенем, не знаю, как бы я справилась. Но я верю, что однажды мы встретимся с ним на той стороне леса, и я смогу попросить у него прощения за то, что была такой плохой дочерью.

— Я надеюсь, мы встретимся раньше. На этом берегу, а не на том.

Я провалилась в глубокий сон без сновидений. Когда проснулась, стало уже намного легче. Служанки накормили меня протертой похлебкой из каких-то кисловато-горьких трав, заставили выпить несколько чашек отвара с медом. Потом заглянул Асгрим и предложил размять кости — походить по залу, опершись на его плечо. Вспомнил, каково самому было очухиваться после того, как повредил себе спину во время смерча. Но моя рана была не там. Как будто крылья отрезали. Лишили зрения, слуха и обоняния — всех чувств, а заодно и разума. Не могла думать. Апатия съедала все. Если бы туаты не дергали меня постоянно с мелкими надобностями, я бы лежала и молила костянокрылых Жнецов забрать меня поскорее. Хорошо хоть Микаша ко мне не пускали. Переселили в другой зал. Нет, я не хотела, чтобы его прогоняли, не хотела ему зла, пускай отдыхает и набирается сил, сколько ему надо, лишь бы со мной не виделся. Совестно было, что я так на него накинулась, ударила, зная, что он не ответит. Хотела причинить боль в отместку за свою боль… Но это неправильно, просто… Пускай он исполнит свое обещание и оставит меня в покое. Чтобы больше не вспоминать никогда.

Через несколько дней я уже почти полностью выздоровела, храбрилась, хотя на душе было все также пусто.