Дети земли и неба, стр. 45

Он смотрит на стражника у двери, который только что убил человека на галерее, и теперь вспоминает, что Даница к тому тоже подходила. Этот стражник по-прежнему настороже, он зарядил в арбалет еще одну стрелу и готов выстрелить. Кажется, настороженность оправдана — в целом.

— Я думаю, это конец, — говорит Даница Градек, перекрывая шум, хотя и продолжает стоять спиной к нему, лицом к залу. — Думаю, все в порядке.

— Нет, не все, — возражает Марин.

И делает шаг вперед из-за ее спины, потому что сейчас Влатко Орсат также приближается к ним, догоняя отца Марина, а эти двое знают друг друга всю жизнь, и «все в порядке» быстро не наступит.

— Ты убила моего сына! — кричит Орсат. Его лицо багровое от ярости — и от горя, как должны предполагать окружающие. Он переводит взгляд с Даницы на Марина.

— Да, наш телохранитель это сделала, — отвечает Марин. Он доволен тем, что контролирует свой голос, но в нем нарастает страх. Не за себя. — Он хотел броситься на меня, с обнаженным мечом. Вы можете видеть его здесь. Господар, почему Вудраг хотел это сделать?

Нет ответа. Что означает — Влатко этого не отрицает.

Марин продолжает, тихим голосом:

— А один из ваших людей был готов выстрелить из арбалета, когда его убил один из стражников Правителя. Вдова доктора предупредила нас криком. Возможно, она спасла мне жизнь. Вы тоже это заметили, господар? Он лежит вот там. Рядом со своим оружием. Взгляните.

Это немного рискованно, эти слова «один из ваших людей», но Орсат и этого тоже не отрицает.

— Что случилось? — задыхаясь, спрашивает отец, явно сбитый с толку. — Что это может значить? Влатко, что?..

Марин смотрит на знакомое лицо с седой бородой, крупные черты искажены эмоциями. Он помнит время, когда эта борода была черной.

— Да, — говорит Марин, — что это может значить, господар? — Потом прибавляет: — Вы можете понизить голос, рассказывая нам об этом, — Марин считает, что он знает ответ на этот вопрос.

— Понизить голос? Зачем мне это делать? — резко отвечает Орсат.

Марин пожимает плечами.

— Поступайте, как хотите. Я только предложил.

— Мой сын мертв! — Вудраг — его главный наследник, был наследником. Его уже приняли в члены Совета. Вот почему у него был меч.

Нет, это еще не конец.

— Ваш сын собирался совершить убийство, — говорит Марин, по-прежнему тихим голосом. Кое-кого надо защитить, думает он. Но, может быть, уже слишком поздно.

Он видит, что Даница и Драго расположились так, чтобы их троих окружало свободное пространство, и чтобы никто их не слышал. Стражник от двери тоже подошел ближе. Шум начинает стихать.

— Вы не сможете этого доказать! — говорит Орсат.

— Ты это отрицаешь, Влатко? — кажется, отец Марина почти хочет услышать отрицание. Это Марин понимает. Андрий Дживо смотрит на лежащий рядом с мертвым юношей меч.

Но Влатко Орсат, через несколько мгновений, произносит только:

— Иногда честь требует от нас определенных поступков. Дети умирают, мы умираем.

И поэтому страх Марина превращается в печаль.

— Что это значит? — спрашивает его отец, явно не понимая.

— Да, — говорит Марин. Он-то понимает. — Что это значит? — краем глаза он видит, что Леонора Мьюччи внимательно слушает. Лицо у нее бледное. Он продолжает: — Скажите нам, господар. Скажите, что это значит.

Голубые глаза Орсата смотрят холодно. Он отвечает:

— Мужчина из нашего класса имеет власть над жизнью и смертью своих детей.

— Что? Кто это говорит? — хрипло спрашивает Марин. Сердце его сильно бьется. — Разве мы в Родиасе, тысячу лет назад?

— Я хорошо знаю, где и когда мы живем, — говорит Влатко Орсат. Человек, которого Марин знает всю свою жизнь. — Как и знаю цену чести моей семьи.

— Я думаю, — говорит Андрий Дживо, — что тебе придется держать ответ по поводу семейной чести. Что ты сделал?

Но он задал последний вопрос своему сыну, а не стоящему рядом с ним седобородому мужчине.

Марин игнорирует этот вопрос, что делает не часто в общении с отцом. Он пристально смотрит на Орсата. И говорит, почти шепотом:

— Нет. Что вы сделали, господар Орсат? — а потом произносит это: — Прошу вас, скажите. С ней все в порядке?

В зале стало тихо, так как люди осознали их противостояние. Поэтому Марин слышит слабый звук, который вырвался у Леоноры Мьюччи.

— Я имею право распоряжаться своими детьми, как мне будет угодно, Марин. Ты не имеешь никакого права задавать вопросы.

Никакого права задавать вопросы.

— Где Элена? — Марин слышит, как срывается его голос.

Сейчас ему хочется убить, но у него нет меча. Он не член Совета.

Этот человек — член Совета. И Вудраг им был. Его отец и брат тоже члены Совета. Он всего лишь младший сын. Его сердце громко стучит от страха.

Потом он слышат, как Влатко Орсат отвечает, удивленно:

— Элена? На улице, с матерью, наверное, делает покупки.

Марин закрывает глаза.

Потом открывает их. Боль, печаль и ярость, а теперь перед его глазами встает образ Юлии Орсат. Сестры Элены. Темные глаза, темные волосы — он едва с ней знаком.

Он резко произносит:

— Вы большой глупец, и жестокий к тому же. Вы предали свою семью, а не защитили ее. Как по-вашему, что я сделал?

Что-то в его голосе поражает Орсата. Выражение его лица меняется. Он бросает взгляд в сторону, на своего мертвого сына. Живой, энергичный, молодой Вудраг шел сквозь эту палату всего несколько минут назад. Сейчас кровь ярко блестит на мраморе у его головы, и из его глаза торчит кинжал.

Влатко Орсат снова поворачивается к Марину. Откашливается. И шепчет:

— Тебя видели! Как ты перелезал через стену ночью, зимой. Не один раз, как мне сказали. А три дня назад Юлия призналась мне, что она… она нам сказала…

— О, Джад! Она забеременела и призналась отцу. Доверилась ему. Вы убили ее, вы, варвар? Вы это сделали?

Это воскликнула Леонора Мьюччи. Она плачет, но сжимает руки так, словно и она тоже могла бы сейчас совершить убийство.

— Как вы смеете так разговаривать со мной!

— Нет. Я считаю, ты должен ответить ей, Влатко, — голос отца Марина звучит мрачно. — Или ответить мне, потому что сейчас я задаю тебе тот же вопрос.

— Подождите, — говорит Марин.

Он делает еще один вдох и медленно произносит:

— Влатко Орсат, я клянусь богом и честью моей семьи, если я лгу, пускай все наши корабли лягут на дно моря, — я никогда не был с вашей дочерью Юлией. Я не виноват перед ней, а она передо мной. Святой Джад, почему вы не нашли мужчину и не поженили их? Так мы здесь поступаем!

Влатко Орсат теперь смотрит другими глазами. Но опять упрямо качает головой. И говорит:

— Что бы ни думало ваше поколение, отрицающее Джада, мою семейную гордость защищать положено мне.

Внезапно чаша терпения Марина переполняется. Он делает шаг вперед и дает старшему мужчине пощечину. В зале раздаются потрясенные возгласы. Он резко бросает:

— Тогда, прекрасно! Защищайте вашу проклятую гордость! Бросьте мне вызов. Сейчас же! Выберите любого, кого захотите, чтобы он сразился вместо вас!

— Ты думаешь, что так…

— Бейтесь со мной! — он дрожит. Заставляет себя понизить голос. — Я никогда в жизни не трогал Юлию. Неужели вы просто убили дочь, как и сына?

Рядом с ним до сих пор плачет Леонора Мьюччи, он не совсем понимает почему. Даница не оглянулась, и Драго тоже. Они следят за залом. Марин слышит отца:

— Ты поступаешь совершенно неправильно, Влатко! Ты позоришь республику.

— Я позорю? Ты, который привел убийцу из Сеньяна в эту палату и…

И среди всего этого раздается смех.

Даница Градек — это она рассмеялась — оборачивается, наконец. И говорит Влатко Орсату:

— Никто меня не приводил. Я пришла по своему собственному выбору, чтобы обратиться к вашему Правителю и Совету. Тот человек, которого я убила на борту «Благословенной Игнации», был одним из наших. По-видимому, вы поступили так же, — в ее глазах презрение.