Академия времени, стр. 25

— Ну все, идите-идите, — помахала руками Болтиньяк. — Не мешайте работать.

— Нам приказано охранять социально опасного студента, — возразили мужчины чуть ли не в один голос.

— Так идите и охраняйте, по ту сторону двери, — строго произнесла нара.

Охранники переглянулись, кивнули друг другу и вышли.

Нара лекарь суетилась вокруг не проявляющего никакой активности Салимо, а я не знала, куда себя деть, и подошла к окну. Выглянула и увидела стоящего под окнами лазарета одного из мужчин, которые только что вышли.

— А почему вы не оказали помощь обожженному? — спросила я у Болтиньяк, заметив, как нар морщится, осторожно прикасаясь пальцами к пострадавшему лицу.

— Вот еще! Время на него тратить. Через полчаса сам заживет, — пробурчала лекарь, стягивая с Саламандрика рубашку. — Помоги-ка мне, милая.

Я поспешила на помощь женщине. Совместными усилиями мы раздели Салимо до пояса и уложили его на спину.

— Что с ним? Почему он не приходит в себя? — взволнованно спросила я.

— Повреждения не серьезные, все кости, если и были выбиты, уже встали на место, — проговорила нара. — Тут дело в другом. Он дракон, но не вырос еще, не сформировался до конца. Его сознание только начинает постигать возможности тела. А когда с такими маленькими дракончиками происходит что-то плохое, настолько трагичное, что им хочется отгородиться от всего мира, не вылупившееся до конца сознание прячется обратно, отгораживаясь ментальной скорлупой от всего мира. Спит он, бедненький. Крепко спит.

— И как же его разбудить? — спросила я, неосознанно поглаживая Салимо по голове.

— Сложно, почти невозможно. Пока сам с горем не справится, вернуть его будет очень тяжело, — отрицательно покачала головой Болтиньяк. — Нам бы сюда менталиста сильного, чтобы смог кого-то из его друзей через блок провести. Тогда можно было бы попытаться вытащить мальчика из ловушки собственных страхов и неприятия жестокой реальности.

— А здесь, в академии, есть такие менталисты? — с надеждой спросила я.

— Среди студентов всегда есть талантливые ребята, да только Ишаро ни за что не даст разрешение на такие рискованные меры, — вздохнула женщина, тоже погладив Саламандрика по спутанным рыжим волосам.

— И что же теперь с ним будет? — спросила я, раздраженно смахивая набежавшую слезу.

— Приедут родители, заберут его домой, окружат заботой и лаской. Глядишь, через месяц-другой и оттает, — произнесла нара лекарь.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — прошептала я.

— Это почему же? — заинтересовалась женщина.

— Дело в том, что главный его страх — это возвращение домой. Его отчислили из-за срывов, и он очень сильно переживал, что родители отрекутся от него из-за этого, — пояснила я свои сомнения.

— Да что же это за родители-то такие?! — всплеснула руками нара Болтиньяк. — Это как же надо довести ребенка, чтобы он домой возвращаться боялся?! Так, мы его никому не отдадим. Иди-ка ты, моя хорошая, и прикажи ожидающей тебя за дверью толпе оборотней найти и привести сюда талантливого мага-менталиста.

— Что? — удивленно вопросила я.

— Да-да, именно так. Они любой твой приказ с радостью выполнят, так что используй свою власть на благо. Иди-иди, — приговаривала женщина, толкая меня к двери.

— А может, попросим преподавателей, чтобы вернулись в прошлое и помешали ему выпрыгнуть из окна? — предложила я альтернативный вариант, упираясь.

— Глупая! Он же не от падения в себя не приходит. Травма, которая не дает мальчику проснуться, застарелая, годами разраставшаяся по вине деспотичных родителей. Так что тут путешествия в прошлое не помогут. Ему нужно в настоящем победить эту напасть, а не исправлять то, что уже не исправишь, — ворчливо поучала меня лекарь, выталкивая за дверь.

Где на меня воззрились около тридцати пар глаз.

— Здравствуйте, — смущенно произнесла я, несмело приподнимая руку.

Все вновь упали на колено и уставились в пол, демонстрируя мне макушки.

Я растеряно смотрела на парней и девушек, которых совсем не знала, и боролась с желанием убежать.

— Прикажи им. От этого зависит жизнь мальчика, — толкнув меня в спину еще раз, прошептала нара Болтиньяк.

— Здравствуйте, — еще раз поприветствовала я склонившихся передо мной студентов. — Не могли бы вы помочь мне?

Голос дрожал, а в голове метались сумбурные мысли: «Что я здесь делаю? Это все неправильно. Еще неделю назад я была рабыней и не имею никакого права приказывать этим людям».

— Нари Юнила, дочь нарая Амниоса Хроно, приказывает вам отыскать среди учащихся последних курсов самого талантливого менталиста и привести его сюда. И быстро, — выступив вперед, проговорила лекарь.

— Это ваше желание? — спросил один из студентов, подняв голову и взглянув на меня.

Получив толчок локтем в бок, я кивнула и произнесла:

— Да, мое.

Оборотни встали и быстро удалились, обсуждая — кто из студентов обладает большим потенциалом в ментальных манипуляциях.

— Ну, вот и замечательно. Пошли готовиться. Эта армия зависимых быстро найдет специалиста, — заталкивая меня в лазарет, довольно проговорила женщина.

Мы перенесли Салимо в палату, уложили его на кровать и привязали. Нара Болтиньяк объяснила, что это может понадобиться, если парень будет на подсознательном уровне сопротивляться вторжению в свое сознание.

— Вот теперь он точно не навредит ни себе, ни другим, — проверяя прочность крепких бинтов, стягивавших щиколотки и запястья больного, удовлетворенно кивнула нара.

В дверь приемной постучали, и мы поспешили встречать менталиста.

— Куда положить? — спросил один из оборотней, указывая на спеленатого по рукам и ногам молодого человека.

— Это что? — вопросила нара лекарь.

— Как что? Вы просили менталиста, вот он, — невозмутимо ответил оборотень.

Несчастный менталист мычал, пытаясь выплюнуть кляп, и смотрел на нас широко открытыми глазами.

— Немедленно развяжите! — прикрикнула Болтиньяк.

Оборотни не шелохнулись, глядя на меня.

— Развяжите его, пожалуйста, — смущенно попросила я.

Оборотни тут же выполнили мою просьбу и отступили к двери в ожидании дальнейших распоряжений.

— Идемте, милейший, я объясню вам суть вопроса, — ласково обратилась к освобожденному лекарь. — А ты, детка, выпроводи отсюда посторонних, — добавила она, обернувшись у двери в палату.

Но выпроводить оборотней я не успела, в лазарет вошел Громиро и смерил меня гневным взглядом.

— Быстро же ты распробовала вкус власти. Уже и приказы раздаешь, — язвительно проговорил он.

— Ты ошибаешься! — воскликнула я обиженно. — Я только попросила, потому что ситуация сложная. Под угрозой жизнь человека.

— Банальное оправдание. Большинство злоупотребляющих властью именно им и прикрываются, — ядовито усмехнулся Рэндом.

— Юнила, иди сюда! — позвала из палаты нара Болтиньяк. — Касино любезно согласился провести слияние тебя и нашего несчастного мальчика!

Громиро удивленно приподнял брови и уставился на меня еще более пренебрежительно.

— Поражает скорость, с которой наша обстановка растлевает былых невольниц, — произнес он. — Или дело не в обстановке и невольница уже была развращена?

В его голосе было столько отвращения, что я, сама от себя такого не ожидая, влепила пощечину Рэну, чтобы стереть с его лица брезгливое выражение.

В дополнение к этому стоящие у двери оборотни зарычали на него, демонстрируя удлинившиеся клыки.

Рэндом медленно повернулся к ним. Хватило только одного взгляда, чтобы оборотни спрятали клыки и умолкли. Он так же медленно вновь повернулся ко мне и совсем тихо, так что мне пришлось прислушаться, чтобы понять, проговорил:

— Зря ты это сделала. Я бы, может, и постарался перебороть себя, но теперь не стану. Теперь ты дичь, а я вышел на охоту.

Громиро развернулся и ушел, предварительно вытолкав своих сородичей за дверь и произнеся, указав на таз с грязными бинтами, стоящий у двери:

— Сожги. Оборотни не властны над притяжением твоей крови, но им тоже нужно есть и спать.