В пустыне нет слёз (СИ), стр. 39

На этот раз главным в поцелуе был Чанёль. Пока я покусывал покрасневшие губы и жарко дышал ему в ухо, длинные пальцы щекотали вход в тело, заставляя мышцы расслабиться и подготовиться к вторжению.

— Оближи, — приказал он, поднося руку к моему рту.

Я принялся посасывать чужие пальцы, ощущая рецепторами языка всю солоноватость кожи. Увлёкшись, я не заметил, как потемнел взгляд Ёля, а из его рта вырвались неразборчивые хрипы.

— Больно, — нахмурился я, когда почувствовал в себе первый палец.

— Не ври! — отозвался Чанёль, глядя на меня блестящими в темноте глазами. — Говори — я стар для тебя?

— Нет, — простонал я, сжимая в себе палец.

— Тебе нравится мой запах?

— Ну, ничего так, — сглотнул я и тонко вскрикнул — в меня протиснулся ещё один.

— Ты не считаешь меня истинным? — издевался Пак, раздвигая внутри меня пальцы.

Я бы обязательно возмутился, но он нащупал комок нервов и нажимал на него с разной интенсивностью — то надавливая, то едва касаясь. Меня бросало то в жар, то в холод, собственный член истекал смазкой и просил разрядки, ещё и в анусе стало влажно и горячо — настоящее безумие.

— Ты не ответил, — вытащив пальцы, пробубнил Чанёль.

— Самый лучший! Самый любимый! Самый истинный! Возьми меня уже! — заголосил я, в нетерпении крутя задницей.

— Садись, — довольно фыркнул альфа, похлопав меня по ягодицам.

Обхватив пальчиками его член, я аккуратно погрузил в себя головку, а затем медленно сел полностью, теряясь от новых незнакомых ощущений.

— Тебе не больно? — выждав минуту, обеспокоенно спросил я.

— Давай уже трахаться, — прошипел Чанёль, стиснув мои бёдра и подкинув вверх.

Я ойкнул и, поймав ритм, стал самостоятельно насаживаться на его горячий член. Кажется, я стонал слишком громко и развратно. По-моему, весь этаж это слышал. Да что там — вся крепость была в курсе того, что главный альфа-самец развлекается со своим омежкой. Плевать, особенно когда так хорошо, что перед глазами всё летит, взрывается, кувыркается и…

— А-А-А!!! — бурно кончив, одновременно простонали мы.

Пак успел выйти из меня до того, как развязался узел, и, уложив себе под бок, долго тяжело дышал, восстанавливая дыхание. Затем подцепил край одеяла, укутал нас и чмокнул в лоб, пожелав спокойной ночи.

Я лишь улыбнулся, когда горячая ладонь с поясницы медленно переползла на растерзанную, наверняка покрасневшую задницу.

— Увижу хоть с одним альфой — убью! — предупреждающе прошипел Чанёль.

— Себя или его? — хитро хмыкнул я.

— Ты на второй раунд напрашиваешься? — выгнул бровь Пак.

Мне оставалось лишь хихикнуть и пристроиться под горячим боком самого любимого альфы на свете.

========== Эпилог ==========

— Я ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким идиотом, — бурчал я, пока Кёнсу заботливо поправлял на мне белоснежную рубашку и одёргивал такого же цвета брюки.

— Прекрати, это же так романтично, — болтая в воздухе ногами, вздыхал Лухан.

— Романтично, потому что тебя не касается! — огрызнулся я.

— И не коснётся, если продолжит игнорировать моего любимого братика, — скривился Чонин.

— Мне просто нравится, как Сехунни меня добивается, — выглядывая в окно, промурлыкал блондин. — Эх, какая же здесь красота!

Не сговариваясь, мы вчетвером столпились у подоконника и посмотрели на вновь ожившую «Белую лилию». За те три месяца, что мы здесь провели, крепость практически полностью вернула былую красоту. Дома и теплицы были отремонтированы заботливыми руками альф, растения восстанавливали уже омеги.

Теперь в супер организации Лухана состояло уже четверо омег, но мы знали, что это не предел — со всей пустыни к нам подтягивались одинокие и брошенные омежки, нашедшие здесь свой приют. Многие из них стали встречаться с альфами-охранниками, я видел даже парочку беременных. Идиллия, да и только!

Чанёль ходил гордый, будто лев, царственно наблюдая за своим прайдом. Но он не только приказы отвешивал, но и живо участвовал в жизни крепости. Я мог гордиться своим альфой и во всём старался соответствовать ему. Даже плакать почти перестал, благо и поводов для этого не было.

Недавно в крепости останавливались знакомые караванщики Чанёля. Они пробыли у нас два дня — рассказывали о местах где побывали, далёких Городах. Их рассказы были полны красок и чудес, особенно для нас с Кёнсу, не знавших прежнего мира.

Больше всех поразила новость о том, что климат на Земле стал меняться. Ходили слухи, что на Востоке уже идут дожди и шумят грозы — невиданное событие за последние полтора десятка лет.

— А дождь, он какой? — как-то поливая в теплице помидоры, спросил я у прохаживающегося рядом Чонина.

— М-м, дождь? — Он задумчиво отобрал у меня лейку и наклонил её, подставляя ладонь под прозрачные струи. — Вот такой же!

— Здорово, — наклонив голову, улыбнулся я.

К счастью, не только в моей жизни царили любовь и взаимопонимание. У моих друзей-омег тоже всё налаживалось. Чонин, например, учился мириться с недостатками Тао, потому что сам альфа уже давно принял своего омегу таким, какой он есть. Однако, это не мешало им с завидным упрямством ссориться, порой даже доводить свои скандалы до драк, а потом уединяться в комнате и предаваться бурным утехам. Все бежали из дома, когда эти двое начинали мириться, а им хоть бы хны!

У Сехуна с Луханом был затянувшийся период ухаживаний. Кажется, Лу нравилось играть с влюблённым альфой и он продолжал крутить хвостом и отделываться лёгким флиртом. Правда, судя по нервному тику и тёмным кругам под глазами О, радоваться Лу осталось недолго — скоро его поймают и накажут.

А вот Кёнсу неожиданно сблизился с Чунмёном. Пока бета поправлялся, мой друг просиживал у его кровати сутками — менял компрессы, кормил с ложечки, книжки вслух читал. А когда бета поправился, внезапно испугался и стал его избегать. Они уже долго ходят вокруг да около, видно что нравятся друг другу, вот только шагов никаких не делают.

Я как-то спросил у Чанёля, может ли бета встречаться с омегой, и он сказал, что в новом мире возможно всё, тем более это.

— У бет не такой развитый нюх, как у альф. Тем более, жить с омегой — это очень круто! — объяснял мне Чанни. — Но Чунмён не поэтому вздыхает по Кёнсу. Он ему действительно в душу запал. Просто они оба — яркие примеры комплекса неполноценности. Оба считают, что недостойны любви, но отчаянно ищут её друг в друге.

А вот сам Чанёль был свято уверен в том, что любовь свою нашёл. И нет бы ему угомониться и любить меня тихо-мирно, так нет же — приспичило моему льву свадьбу устроить. Да не просто абы какую, а на всю пустыню!

Правда, встреча с бетами из лаборатории, хозяином Города и его гаремом, а так же многочисленными друзьями-караванщиками предстояла на второй день. А вот в первый в крепости были лишь самые близкие нам люди.

— Если ты не хочешь свадьбы с Чанёлем, то зачем согласился? — сложив голову мне на плечо, хитро прищурился Кёнсу.

— Откажешь ему, как же! — фыркнул я. — Он и так на меня обижался целый месяц, пока я отказом отвечал!

— Эй, омежье царство, невеста готова? — гаркнул по ту сторону двери Тао, заставив нас подскочить от неожиданности. — Там жених в предобморочном состоянии, а шаферы в алкогольном опьянении!

Судя по хихиканью, так оно и было.

— Вот же пьянчуги! — прошипел Кёнсу, грозя кулаком в окно пошатывающемуся Чунмёну.

— Пошли уже, — рассмеялся Чонин, смело распахивая дверь.

На лестнице к нам присоединился чуть хмельной бета, так что на крышу мы забрались весьма шумной компанией.

Поднявшись последним, я спрятался за спиной Чунмёна и взволнованно сцепил руки на груди. Волнительно-то как! Я поднял взгляд к небу в немой мольбе и изумлённо замер — с горизонта наползали тёмно-синие тучи, заволакивая идеально голубое небо. Я впервые в жизни видел, чтобы небо было такого насыщенного и мрачного цвета. Красивое зрелище.