В пустыне нет слёз (СИ), стр. 24

— Я… — пришлось оглянуться, чтобы убедиться, что поблизости нет лишних ушей, — хотел спросить о Чанёле.

— А что с ним? — насторожился мужчина.

— Ну, он какой-то странный в последнее время.

— В смысле?

— Он… по-другому ведёт себя со мной. Впрочем, глупости это! Прости, что побеспокоил!

Я уже хотел улизнуть, как бета сгрёб меня за воротник и поставил на прежнее место. Он несколько секунд внимательно разглядывал меня, а в глубине его тёмных глаз плясали смешинки, от которых становилось немного не по себе.

— Всё же он прав — ты хоть и очень красивый, но такой неопытный, — вздохнул Чунмён. — Но то, что ты начал задаваться этим вопросом, определённо о многом говорит.

Бета положил мне руку на плечо и отвёл в тенёк. Там, вдали от бурно развернувшейся стройки, мы могли говорить гораздо громче, потому не приходилось вслушиваться в слова друг друга.

— Понимаешь, я бета, и мне трудно говорить об этом — я не знаю всех нюансов. Но Чанёль, с тех пор, как почувствовал твой запах, считает, что ты его омега! — огорошил меня мужчина.

— Он мой альфа?! — вскрикнул я, тут же зажав рот ладошкой.

— Тут тоже есть определённые тонкости. Дело в том, что кроме Чанёля никто твой запах не чувствует. Согласись, что это странно, — осторожно подбирал слова Чунмён.

— Ему может казаться, что я пахну? — испугался я. — Вот же… Он что, на солнышке перегрелся?

— Кто знает, Бэкки, — ласково потрепал меня по волосам бета. — А ты сам его чувствуешь? Тебе нравится запах Чанёля?

— Запах как запах, — пожал я плечами.

Не хотелось говорить Чунмёну о сокровенном. Например, что в Паке есть гораздо более прекрасные вещи, чем запах. Я балдею от его сильных рук, так редко сжимающихся на моей талии; тёмных глаз, в которых вечно горит огонь; пухлых губ, которые он часто кусает, когда впадает в задумчивость. Весь Чанёль нравится мне, от кончиков торчащих ушей до лап сорок пятого размера. Если это не любовь, то что тогда?

— Не бойся Чанёля, он не причинит тебе зла. Для него это тоже всё сложно — никто не знает, истинные вы или это простая влюблённость, — развёл руками Чунмён. — О, а вот и он!

Я взволнованно обернулся и тут же густо покраснел — к нам приближался хмурый Пак, на лице которого всеми цветами радуги расцвели синяки и подтёки.

— Хорошо же Тао постарался, — хохотнул бета и, похлопав меня по плечу, вернулся к сбору вещей.

— Как спалось? — буркнул Чанёль, наградив меня мрачным взглядом.

— Нормально, — всё ещё смущаясь, ответил я.

Интересно, если я действительно нравлюсь альфе, то почему нельзя прямо об этом сказать? А то «ты мой!», будто я вещь какая-то.

— Ты прости за вчерашнее. — Пак смотрел куда-то мне за голову и был мрачнее тучи. — Я не хотел тебя напугать.

— Ты и не напугал, — пискнул я.

Мужчина странно хмыкнул и прищурился, будто пытался прочитать мои мысли. Я же, набравшись духу, сделал крохотный шажок вперёд и коснулся ладошкой матовой гематомы на скуле Чанёля.

— Больно?

— Уже нет, — слишком низким голосом ответил альфа, накрыв мои пальцы своей огромной рукой.

— Ничего не хочешь мне сказать? — робко выдохнул я, затаившись в ожидании ответа.

— Ты очень сладко пахнешь.

— Я не пахну!

— Пахнешь! — Чанёль зарычал и, подхватив меня под попу, крепко прижал к себе, до боли вдавившись носом в шею и часто дыша. — Сладко, вкусно, безумно пахнешь!

— Не надо! — Я попытался увернуться от холодного кончика чужого носа и увидел вышедшего из дома Чонина. — Чанёль, отпусти меня! Сюда Чонин идёт!

Но непослушный альфа продолжал щекотать мои ключицы своим дыханием, а я висел на нём как обезьяна и старался не придавать значения горячим ладоням, надёжно обхватившим мою задницу.

— Как мило, аж зубы сводит, — прошипел омега, наградив меня убийственным взглядом. — Что, Чанёль, не успел от меня избавиться, как уже с малолеткой зажимаешься?

Альфа с трудом отстранился и поставил меня на ноги, после чего медленно обернулся к бывшему, глядя на него чуть расфокусированным помутневшим взглядом.

— Чонин, перестань язвить, — устало вздохнул он, крепко зажмурившись. — Все собрались?

— Сехун сейчас откроет кладовку, и можно будет выдвигаться, — прошипел омега.

Мне хотелось провалиться сквозь землю от неловкости и стыда, но я ограничился тем, что спрятался за широкой спиной Чанёля и торопливо обмахивался ладошками, чтобы хоть немного прогнать краску с лица.

Когда Сехун вывел на крыльцо связанного Тао, Чонин уже сидел на переднем сиденье джипа и отбивал пальцами торопливую дробь. Чунмён занял место за рулём, а вот Тао усадили сзади, как раз между сумками с вещами и коробками с оставшейся наркотой.

Сам Сехун сел на мотоцикл и уехал первым, чтобы проверить обстановку на дороге. Я же метался между байком Чанёля и джипом, не зная, куда лучше сесть.

— Хватит бегать, — альфа сунул мне шлем под нос и подошёл к Чунмёну, разговаривая с ним через открытое окно.

Наконец, автомобиль тронулся и мы остались с Паком одни. Он ловко перекинул ногу через сиденье и терпеливо дождался, когда я пристроюсь сзади и крепко сомкну ладошки на его груди.

Не говоря ни слова, он завёл мотор и резко сорвался с места, оставляя позади приютившую меня лабораторию, ставшую на несколько дней домом.

И до чего же хорошо — ехать вот так с любимым альфой посреди мрачных гор и бесконечных песков, щуриться от бьющего в лицо ветра и палящих лучей солнца. Так и хочется крикнуть, что счастлив, но вместо этого лишь льнёшь плотнее к сильному телу и закрываешь глаза, понимая, что молчание гораздо красноречивее даже самых красивых слов.

========== Глава 16 ==========

Мы ехали довольно долго и моя пятая точка успела онеметь, когда Чанёль неожиданно притормозил и заглушил мотор. Выглянув из-за его плеча, я заметил ехавшего нам на встречу Сехуна.

— Что случилось? — стянув шлем, крикнул альфа.

Остановившийся в десятке шагов от нас Се, удивлённо покрутил головой и спрыгнул с мотоцикла.

— А где джип? — также избавившись от шлема, выдохнул парень. — Я забеспокоился, что его долго нет, и решил вернуться.

Между нами повисло тяжёлое молчание, во время которого мы пытались сложить воедино картину.

— Ёбаный Тао! — не стесняясь в выражениях, ударил по рулю Чанёль.

Я лишь пискнул от страха и прижал ладошки к груди.

— Хочешь сказать, что Тао освободился от верёвок и так просто расправился с Чунмёном и моим братцем? — фыркнул Сехун. — Нет, Чан, они просто могли свернуть не в том месте!

— Не будь идиотом! — прошипел альфа. — С горной тропы только один путь — в пустыню! Тао в этом районе ориентируется отлично, так что вполне возможно, что его люди, оставшиеся в «Белой лилии» уже нас поджидали! А также не забывай, что Чонин его омега…

Договорить Чанёль не смог — Сехун неожиданно подскочил к нему и схватил за грудки, а я испуганно свалился с сиденья, в страхе отползая подальше.

— Не смей так говорить о моём брате! — рычал молодой альфа, гневно раздувая ноздри. — Ты с ним встречался несколько лет! Чонин столько раз прикрывал твою задницу своей спиной! А теперь ты утверждаешь, что он предатель? Может тогда предатель ты, раз променял его так просто на эту мелочь?!

— Да отвали ты! — Чанёль рассерженно оттолкнул от себя Сехуна и одёрнул рубашку. — Совсем с ума сбрендил? Может ещё рожи друг другу разобьём, а?

— Не говори гадости про моего брата!

— Я всего лишь мыслю рационально!

— Тогда я могу с такой же уверенностью предположить, что Бэк с Тао заодно и именно он навёл всю эту банду на лабораторию! — криво улыбнулся Сехун.

Уже через мгновение оба альфы, лязгая зубами, катались по песку и что есть силы мутузили друг друга. Тут уже я не выдержал и, отряхнув ладошки, решительно поднялся на ноги.

— Эй вы, придурки, последние мозги расплылись на солнце?! — возвышаясь над ними, звонко закричал я.