В пустыне нет слёз (СИ), стр. 22

— Кёнсу больше нет в «Белой лилии», — невозмутимо произнёс Тао, а я подумал, что лучше бы он и дальше молчал, чем разбивал одной фразой все мои надежды.

Альфу вытащили из кладовки всего лишь минуту назад, чтобы отвести к джипу и по дороге рассказать о цели своей поездки к крепости. Встав как вкопанный, блондин громко рассмеялся, после чего и произнёс ужаснувшие меня слова.

— Куда ты его дел?! — подскочив к Тао, завопил я.

Хорошо, что он по-прежнему был связан и его с двух сторон удерживали Сехун и Чунмён. Альфа сощурился и пристально на меня взглянул, заставив сделать пусть и крохотный, но всё равно позорный, шаг назад.

— Продал, — отчеканил он.

— Кому? — я вновь подскочил к нему и сжал кулаки.

— Одному очень влиятельному альфе. Уж очень ему приглянулся твой дружок. — Слова Тао резали больно, прямо по живому. — К слову, «Белая лилия» сейчас опустела. Все омеги или распроданы, или убиты. Я же думал, что без проблем заберу своего котёнка и будем мы жить в любви и радости, смотря на мир с крыши крепости!

На этот раз меня опередил Чанёль и с удовольствием ударил альфу кулаком в челюсть. Раздался неприятный хруст, но Тао лишь тряхнул головой и растянул в улыбке разбитые губы.

— Крутого ты защитника себе выбрал, малыш! — не глядя на Пака, издевательски протянул блондин. — Избивать связанного альфу — это верх мужественности!

— Что? — фыркнул Чанёль. — Да будь ты хоть с оружием, я тебя одной левой уложу!

— Сразимся? — прищурился Тао. — Я думаю, нам есть, что делить!

Чонин странно побледнел и попытался образумить Чанёля, но тот уже разрезал ножом верёвку, стянувшую запястья блондина.

— У тебя прострелена рука, так что я буду драться одной левой, — с хрустом размяв шею, произнёс Пак.

— Как мило! — почувствовав свободу, оскалился Тао.

Во дворе тут же повисла пугающая тишина. Беты, до этого с энтузиазмом строившие теплицы, неподвижно застыли на своих местах; а Сехун и Чунмён, нахмурившись, схватили нас с Чонином за шкирки и оттащили подальше, освободив центр площадки для двух, полных ярости альф.

Тао слегка пошевелил пальцами простреленной руки и неожиданно сорвался с места, нанося по Паку прицельный удар. В последний момент тот успел увернуться, но тяжёлый кулак хорошенько мазнул его по щеке. Усмехнувшись, Чанёль чуть отклонился назад и выставил вперёд ногу, точно ударив в грудь блондина. Тао пошатнулся, но устоял, а затем с гневным рыком перехватил Пака за талию и они вместе рухнули на землю.

Не выдержав, я зажмурился, каждый раз вздрагивая, когда до меня доносились хриплые крики и глухие удары. Набравшись смелости, я слегка приоткрыл один глаз и дёрнулся вперёд, благо Чунмён успел меня удержать.

— Чанёль! — звонко закричал я, глядя на то, как Тао оседлал его и целенаправленно бил по лицу.

— Нужно остановить их! — поддержал меня Чонин.

— Не время, — отрезал Сехун.

Зарычав, Чанёль сбросил с себя альфу и с трудом поднялся, тряхнув головой. Тао двигался куда легче и, едва приняв вертикальное положение, вновь бросился в атаку. Ловкая подсечка, и вот он уже распластался на песке, надсадно кашляя от тяжёлого удара ботинком в грудь.

— Он мой! — прохрипел блондин, не замечая выступившей на губах крови.

— А ты спросил, хочет ли он быть твоим?! — заорал Чанёль.

— Я тоже этого не хочу, но инстинктам не прикажешь! — Тао поднялся из последних сил и вперил в Пака ненавидящий взгляд. — Мне плевать на твоё мнение. Это природа и ты, обмудок, не сможешь нам помешать!

Развернувшись, блондин направился в мою сторону, а у меня сердце ухнуло в пятки. Тао надвигался на меня огромной тенью — окровавленной, тяжело дышащей, похожей на раненого зверя. Я растерянно смотрел на Чанёля, уже догонявшего альфу, как тот схватил за руку опустившего голову Чонина и впился в его губы грубым поцелуем.

Кажется, время остановилось, а рты всех присутствующих медленно приоткрылись в шоке от увиденного. Чанёль так и стоял с занесённым для удара кулаком, а Тао, перехватив Чонина поперёк талии, предпринимал отчаянные попытки углубить поцелуй.

— Отвали, урод! — вывернулся наконец омега и нанёс альфе оглушительный хук слева.

Блондин покачнулся и, нелепо взмахнув руками, вновь встретился с землёй. Чонин же, закусив дрожащую губу, пулей залетел в дом.

— И что это было? — озвучил повисший в воздухе вопрос Сехун.

— Полагаю, что Чонин и есть истинный омега Тао, — предположил Чунмён.

У меня даже сердце остановилось от этих слов. Неужели это правда? Ведь если это действительно так, то Чонин не сможет мне помешать любить Чанёля. Конечно, быть с ним я по-прежнему не смогу, но он хотя бы прекратит меня цеплять, да и Тао забудет о моём существовании.

— Я думал, что Бэкхён мой омега. Мне так нравился его сладкий запах. — Тао с шипением облизнул разбитую губу и исподлобья посмотрел на Чанёля. — Как так получается, что мне остаются все объедки после тебя, мудака?

— Не смей называть моего брата объедком! — рассвирепел Сехун.

— А ты думаешь, я рад, что моей парой оказался такой псих? Омега должен быть нежным и чувствительным, а не вырубать своего альфу одной левой! Ну, ничего, я его приструню и научу себя уважать!

— Чонин никогда не будет с тобой! Ты песчаный бандит! — продолжал возмущаться Сехун, порываясь после каждой реплики ударить Тао, благо Чунмён не позволял.

— Да хоть сам Дьявол! Он потерпит до течки, а потом подставит мне свою задницу! Я тоже от него не в восторге, я вообще ехал сюда за Бэком, но этот мальчишка теперь для меня лишён всякого аромата! Я ничего не чувствую, кроме запаха этого сраного Чонина!

В челюсть Тао всё же прилетел кулак Сехуна, а Чанёль, бросив на меня нечитаемый взгляд, внезапно ушёл следом за Чонином. Сам не понимая, что творю, я тенью бросился за ним.

Стараясь не шуметь, я осторожно проследил за Паком и на цыпочках пробрался к той комнате, где он скрылся. Прижав ухо к замочной скважине, я сел на корточки и прислушался. Судя по всхлипам, Чонин плакал, а Чанёль пытался его утешить.

— Как такое могло случиться, Чанни? — рвано дышал омега.

— Я не знаю. Почему ты не сказал, что он твой истинный?

— Я сам в это не верил. Я думал, что мне кажется. Но его запах… он… он преследовал меня с того момента, как я его увидел!

— Почему ты плачешь тогда? Это же счастье, что ты встретил свою истинную пару!

— Я люблю тебя! Тебя, а не его! — разрыдался Чонин с новой силой.

— Прекрати, ты же понимаешь, что это не так. Ты просто привязался ко мне, но настоящие чувства у тебя должны быть к Тао. Вспомни, в самом начале наших отношений мы поклялись друг другу, что когда встретим истинных, то расстанемся без сожалений. Чонин, я понимаю, что Тао урод и последняя сволочь, но дай ему шанс! Если хочешь, я прямо сейчас пойду и убью его, но подумай, станешь ли ты от этого счастливее?

Голоса стихли и я, запаниковав, прильнул глазом к скважине — Чонин и Чанёль стояли посреди комнаты и обнимались. Судя по всему, омежка рыдал на груди альфы, а тот лишь вздыхал, крепко прижимая его к себе.

— Почему не ты мой альфа? Ну почему? — продолжал твердить брюнет, будто заведённый. — Я люблю тебя, Чанёль! Мне не нужен Тао!

— Прости, но ты же знаешь, что я не люблю тебя, — глухо ответил Пак.

Омега оторвал лицо от его груди и нахмурился. Его щёки были влажными от слёз, но он решительно их вытер рукавом рубашки и оправился.

— Ты любишь Бэка, да? Он твой истинный? — издевательски протянул Чонин.

— Он не мой истинный. Он… не чувствует меня, — опустил голову Чанёль.

— Когда надумаешь с ним трахнуться, вспомни, на сколько лет ты старше его! — небрежно бросил омега.

Я едва успел скрыться за углом, как дверь распахнулась, выпуская наружу всклокоченного Чонина и растерянного альфу.

***

Сехун и Чонин, как самые предусмотрительные, сидели в тени, на крыльце. Тао вытащил из дома табуретку и сейчас пытался самостоятельно оттереть с лица влажным полотенцем засохшую кровь, изредка бросая гневные взгляды на задумчивого Чонина, даже не думавшего ему помогать. Чанёль развалился на капоте джипа, словно не боялся обжечься о раскалённый на солнце металл. Чунмён стоял рядом с ним, прямой словно струна и не нуждающийся в местечке посидеть. А я? Я сидел на земле, подтянув колени к груди и спрятав в них нос.