В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 99

– Вы давали обет Дамблдору? – спросил Снейп, кусая губы.

– Мерлин с тобой, Северус, я ещё не сошла с ума, – ответила медиведьма. – Гарри и Сметвик.

– Так Сметвик тоже знает о Поттере?

– Он первым и догадался, – вздохнула Поппи, – скотина слизеринская. И половину информации оставил при себе, хитрый змей. До чего-то я сама додумалась, а что-то мы вытрясем из него попозже. Ну, Северус Тобиас Снейп, клянёшься ли ты не выдавать тайн и секретов человека, именующего себя Гарри Поттером, без его ведома и одобрения?

Снейп встал и торжественно проговорил формулу Непреложного обета, которую потом повторила Помфри. Свидетеля, могущего скрепить их клятвы, не было, и потому заговорщики отдали друг другу в залог свою магию.

Затем Поппи ободряюще кивнула, и Северус приступил к рассказу. Неожиданно для себя он начал не с сооружения «крысиного лабиринта» в Запретном коридоре и даже не со злополучных колдографий в модном журнальчике, а с последней размолвки с Люциусом. Виной ли тому был недавний хмель, или неподдельное сочувствие в глазах мадам Помфри, но Северус почти ничего не утаил.

– Я больше не мог, мадам Помфри, – говорил он, сосредоточенно разглядывая остывший чай в своей чашке. – Слишком мерзко это всё. То ли содержанка, то ли соглядатай. И Люций, он… забавлялся он, что ли. Я бы себя уже покалечил, а он молчал, даже прощения просил. И улыбался. Знаете, он так улыбался, когда Драко учился разговаривать. Снисходительно этак, мол, лепечет что-то, и пусть его – забавный. Какой-то он… – Снейп с усилием перевёл взгляд на мадам Помфри и продолжил: – Безалаберный, вот. У него сейчас весьма нехорошо идут дела. Я ничего не понимаю в бизнесе, но над Малфоем потешается вся магическая Британия. Он уже замечен в Лютном за продажей артефактов. Вы знаете, что это значит.

– Поговорить бы вам, – невесело усмехнулась Поппи.

– Он не захочет, – мотнул головой Снейп. – Не после этого проклятого тролля. Поттер меня так приложил, что я совсем забыл о Драко, понимаете? А ведь я обещал заботиться о мальчике.

– Мальчик и сам не промах, – пожала плечами мадам Помфри. – Пойми, Северус, не бывает слабых Малфоев. Гадкие – да, высокомерные – сколько угодно, гордые – верю, а вот слабые давно закончились. Люциус вполне мог решить, что ты покинул его в предчувствии неизбежного разорения покровителя.

– Но это не так!

– А кто ему об этом сказал? Однако это твоё личное дело, меня же больше интересует Гарри.

Северус на минуту задумался, а потом чётко и последовательно изложил мадам Помфри все события с конца лета, свидетелем которых он был, а также свои выводы из тех скудных фактов, что ему были известны о Гарри Поттере. Он, немного помявшись, рассказал даже о своих жестоких попытках взломать ментальный щит Поттера. Та нахмурилась, но промолчала.

– Итак, Гарри Поттер – чистокровный ребёнок из древнего рода, довольно сильный ментальный маг, – подытожил Снейп наконец. – Единственно, я не смог понять, как этот мальчик очутился в доме Поттеров. Я грешил было на Альбуса, но он вполне искренне расстроен «неправильным Поттером» и регулярно клянёт себя за невнимательность к мальчику. Не мог же Лорд принести ребёнка с собой!

– Может быть, и мог, – фыркнула мадам Помфри, насмешливо глядя на ошеломлённо вскинувшегося Снейпа. – Драко Малфой и половины не рассказал вам, уважаемый профессор.

– Да мы как-то о Поттере почти не беседовали, – растерянно произнёс Северус, вспоминая свой разговор с крестником.

Позавчера, после дуэли, младший Малфой был в подавленном настроении и явно тяготился обществом своего декана. Он угрюмо и односложно отвечал на вопросы, которыми забросал его обеспокоенный Снейп, и ничем не напоминал всегдашнего обаятельного проныру Драко. Северус не выдержал и прямо спросил о причинах дурного настроения.

– Я лихо облажался с твоей Серпенсортией, крёстный, – с досадой ответил негодник. – Эта змея чуть не укусила меня же самого, а Нотт теперь будет издеваться надо мной минимум до седьмого курса.

Снейп медленно осел в ближайшее кресло, с трудом подавил желание схватиться за сердце и от души рявкнул на бессовестного мальчишку, веля ему выкладывать всё без утайки. Тот и выложил – и про ссоры с Монтегю, и про навязчивые авансы Нотта, и про свои прискорбные неудачи в овладении щитовыми чарами.

– Так обидно стало, – шмыгнул носом Драко, – я ведь почти выиграл. Ещё бы чуть-чуть и…

– Ни в бою, ни в дуэли не бывает чуть-чуть, – строго сказал Снейп. – Ты не почти выиграл, ты проиграл. Куда змею дели, негодники?

– А куда бы мы её дели? – изумился крестник. – Она была длиной чуть не десять футов и ядовитая, что твоя мантикора: яд с клыков капал, бр-р-р! Боул с Флинтом её тут же режущими покрошили, – он внезапно хихикнул: – Или ты фамилиара хотел завести?

Северус всё-таки прижал руку к сердцу. Ему и в голову не могло прийти, что одиннадцатилетний мальчишка сумеет воспользоваться подсмотренным заклинанием и выдернет не ужика с соседнего болотца, а здоровенную ядовитую гадину. Ближайшим местом, где такие экземпляры водились, был террариум аптекарской гильдии в Хогсмиде.

– Эванеско випера! – прорычал Снейп, доставая палочку и медленно делая нужный пасс. – Повторяй, паршивец, пока не запомнишь!

– Что там повторять? Эванеско випера, – буркнул Драко и стремительно выписал нужное движение палочкой. – Так просто? Вот же… Ой! За что?

Обычный подзатыльник мигом превратил бравого дуэлянта в обиженного мальчишку, из чего Снейп сделал вывод, что Люциус бессовестно пренебрегал традиционными методами воспитания.

– За дело, – прошипел Северус, запоздало пугаясь до полусмерти. Змеиный яд способен убить за считанные минуты. Такая крупная тварь наверняка родом из жарких стран, а стандартные противоядия перед подобной экзотикой обычно бессильны. – Ты же мог погибнуть, бретёр сопливый!

– И что за печаль? – Драко потёр затылок, а глаза у него сделались подозрительно влажными. – С отцом ты разругался, и я тебе больше не нужен. Даже смотришь мимо.

Снейп растерялся. Он не очень представлял, что на это ответить, и потому только внимательно посмотрел на крестника.

Драко под его взглядом немедленно выпрямился и натянул маску pater`а.

– Пустое, – спокойно сказал он и стал безумно похож на Люциуса. – Я всё прекрасно понимаю. Сейчас я ничего не могу сделать, но как только мне исполнится тринадцать, я освобожу тебя от бремени наставничества, клянусь. Потерпи ещё немного, пожалуйста, до малого совершеннолетия мне такой ритуал не вытянуть.

Снейп как будто под дых получил. Он несколько раз молча хватанул ртом воздух, но всё-таки сумел просипеть:

– Ты… Ты полагаешь, будто я… Драко, я плохой наставник, но ты… Ты мне очень нужен, поверь!

– Правда? – мигом просиял крестник и кинулся в объятия Северуса. – Ты мне тоже очень нужен, крёстный! – он уткнулся головой Снейпу в плечо и сбивчиво пробормотал: – Я думал, это ты из-за отца перестал со мной разговаривать, даже обижался, дурак, и сам к тебе не подходил. Ты ведь не сердишься, нет?

Снейп подавленно молчал, растерянно гладил острые мальчишечьи лопатки и чувствовал себя распоследней сволочью. Поэтому он так и не посмел рассказать Драко о прошении в Гильдию – не тот момент, не те слова.

Вместо этого Северус принялся расспрашивать доверчиво прильнувшего к нему крестника и о школьном житье. Драко охотно трещал о том и о сём, как обычно перескакивая с пятого на десятое, но старательно обходил тему своей симпатии к Поттеру. Снейп терпеливо всё выслушал и дал несколько советов, дельных, как он надеялся.

– Послушай, Драко, – сказал он наконец, – твоё увлечение Поттером уже не секрет ни для кого на Слизерине. Это нехорошо, понимаешь? Поттер сейчас опаснее этой несчастной гадюки и, боюсь, кончит так же. Не нужно, чтобы ты был рядом в этот момент.

Младший Малфой прищурился и упрямо выпятил подбородок:

– Я не трус! И я не собираюсь прятаться от Гарри, он только-только начинает мне верить.