В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 60

Сметвик присвистнул. Потом не выдержал и спросил:

– Как тебе Поттер?

Помфри задумалась:

– Очень тихий, неконфликтный. Вежливый просто запредельно. Помона говорила, что у мальчишки очень хорошая память, не от природы, а явно развитая серьёзным чтением. Но вот маг из него… Полукровка, но очень слабенький. Филиус сказал, почти безнадёжный. Ни одного заклинания он так и не усвоил толком. Теорию знает отлично, а как за палочку возьмётся, хоть к Мерлину взывай – еле-еле, одни искры. Зато фиолетовые. Оценки ему ставят, закрыв глаза и поминая Дамблдора. А Минерва его невзлюбила. Сказала, в трансфигурации ноль, на отца не похож, трус и плакса, настоящий слизеринец. Что ещё? Модник. Одет всегда, как на приём к Министру. Хороший мальчик, в общем. Совсем не герой.

– А как змеёныши его встретили? Драк не было?

– Никак не встретили, – грустно сказала Поппи. – Драк не было, но и только. С ним почти никто не разговаривает, стараются держаться в стороне. Изредка его видят с гриффиндорцами, с Уизли, Лонгботтомом и какой-то маглорождённой девчушкой, не помню имени. Именно её от тролля спасали вчера. Но с этими детьми, по-моему, он тоже не очень близко общается, больше сам по себе.

Целители помолчали. Сметвик задумчиво рассматривал свои руки и тоскливо размышлял о том, что с ними со всеми будет, если тихий и запредельно вежливый некромант решит поколдовать в полную силу, как колдовал в Мунго. Просто так, чтобы не терпеть насмешек.

Одиннадцать лет. Всеобщее отчуждение. Воющие вредноскопы. Парселтанг. Заживленная в десять секунд глубокая резаная рана. Дохлый тролль. И фиолетовые искры из абсолютно ненужной палочки. Мерлин, помоги, что же делать?

Внезапно входная дверь скрипнула и чей-то робкий голос позвал:

– Мадам Помфри, извините, пожалуйста, мне очень-очень кушать хочется. Вы не могли бы, если вас не затруднит… Ой, здравствуйте, целитель Сметвик, сэр, простите, если я вам помешал.

Сметвик невесело усмехнулся и, не глядя на изумлённую Поппи, сказал:

– Здорово, шкет. Куда это ты намылился босиком?

Мальчик смутился и переступил босыми ногами по каменному полу. Сметвик тяжело вздохнул, поднялся, подхватил легкое тельце на руки и посадил мальчишку за стол с остатками ужина.

– Налетай. Ну, и как у тебя здесь дела, Гарри?

====== Глава 19 ======

Неделя в Больничном крыле была лучшей неделей в невесёлой волшебной жизни героя магической Британии Гарри Поттера.

Рональда Уизли, официального победителя тролля, мадам Помфри отправила в гостиную факультета через пару дней после великой битвы. Эти два дня Гарри прятался в кабинете у мадам Помфри, потому что к Рону постоянно приходили братья и приятели, чтобы послушать о том, как храбрый Рон спас от верной гибели двух плакс – Грейнджер и Поттера. Раз от раза тролль становился злее и вонючее, а Рональд Доблестный – хладнокровнее и отважнее.

Гарри очень хотел войти в палату и рассказать правду, но знал – никто не поверит. Только посмеются ещё больше и станут обидно обзываться. У гриффиндорцев Гарри теперь числился в предателях, хотя сам Гарри так и не смог понять, как и кого он предал. Рон снисходительно защищал Гарри перед своими приятелями, говорил, что «ещё не всё потеряно» и что «каждый достоин второго шанса». Покровительственный тон рыжего хвастуна бесил Гарри, но он молчал. Знал, бесполезно.

Поэтому, завидев очередную делегацию, он тихонько выскальзывал в кабинет медиведьмы, где листал подшивки журнала «Колдомедицина сегодня», помогал мадам Помфри разливать по флакончикам сваренные Снейпом зелья или учил уроки.

А ещё Гарри очень много спал, часов по пятнадцать в сутки. Иногда ему снился дом и тогда Гарри просыпался в слезах.

Мадам Помфри утешала его, говорила, что почти все первачки тоскуют по дому, независимо от чистокровности. Она была очень хорошей, такой же, как мадам Малкин. Оказывается, они учились со Сметвиком на одном курсе, только мадам Помфри распределилась на Райвенкло.

– Мы подружились после того, – хохотала мадам Помфри, – как Иппи сшибло с метлы бладжером, и я прямо на поле вливала в него зелья. Вообрази, этот нахал со сломанными рёбрами и расквашенной мордой ещё и глазки мне строил. Мы частенько сталкивались здесь, в Больничном крыле, помогали миссис Ургхарт, та была совсем уже старенькая. Дипломы тоже вместе получали и нас обоих сразу взяли в Мунго. Потом я вышла замуж и нашла работу поспокойнее, в деревенской больничке. Ну, а когда овдовела, перебралась поближе к детям, в Хогвартс. Так и прижилась здесь. Уже и дети выросли, и внуки, а я всё ещё в Хогвартсе.

Мадам Помфри выглядела ровесницей тёти Петунии, и Гарри долго не мог поверить, что ей уже шестьдесят четыре года, а у Сметвика двое взрослых сыновей и трое внуков.

Хотя этот факт отлично ложился в теорию, пришедшую Гарри на ум ещё в Хогвартс-экспрессе. Он крутил её в голове и так и сяк – выходило невероятно, но на диво логично.

До битвы с троллем, в немногие свободные минуты Гарри сочинял письмо Тики, чтобы проверить свои догадки. Отсылать письмо он не торопился, теория нуждалась в должной аргументации, и Гарри старательно правил и переписывал своё послание, стараясь изложить его максимально чётко и грамотно. Он – будущий учёный, а потому не имел права оперировать случайными либо пристрастно подобранными фактами.

Итак, наблюдения и выводы.

Маги имели неубиваемый вестибулярный аппарат и обладали уникальной способностью переносить перегрузки. Не люди, а коллективная мечта НАСА.

Гарри не стал морочиться на первом уроке полётов на метле, ему было важно понаблюдать за остальными. На этом же уроке, как по заказу, случилась знаменитая свара задаваки Малфоя и рыжего Рона за напоминалку Лонгботтома. Оба чистокровных идиота во время своего дурацкого показательного выступления творили невероятные для нормального человека вещи.

Посмотрев представление, Гарри осторожно сделал пару кругов и выяснил, что гравитация и инерция никуда не делись.

Значит, маг, летящий в своё удовольствие на хорошей метле, испытывает колоссальные перегрузки, сравнимые с перегрузками на организм пилота реактивного истребителя. И, заметьте, никаких тебе шлемов, силовых корсетов и кислородных масок. Чудо? Несомненно.

А вот «пациентка» Грейнджер даже метлу призвать не смогла.

Завидная способность к быстрой ориентации в трёхмерном пространстве и мгновенная реакция были присущи почти всем чистокровным. Жабовладелец Невилл казался неуклюжим только в сравнении с Малфоем и Уизли.

Пользуясь своим странным статусом «неприкасаемого» на Слизерине, Гарри иногда пробирался в дуэльный зал и наблюдал за тренировками Нотта и его банды.

Дадли, сделавший себе репутацию молниеносными тычками левым кулаком в печень оппонента, оценил бы зрелище. Противный задира Нотт успевал отразить десяток заклинаний с десяти сторон за считанные секунды. Мало того, этот гад неизменно переходил в наступление, пользуясь своей неимоверной скоростью в плетении заклинаний. Правду сказать, Гарри Левиоссу медленнее колдовал, чем Нотт выигрывал учебные стычки.

Кроме того, чистокровные были намного крепче. В буквальном смысле, крепче. Упавший с изрядной высоты Невилл всего лишь сломал запястье, хотя перепуганный Гарри уже представил себе целый список повреждений, начиная с разрыва селезёнки и заканчивая компрессионным переломом позвоночника. Потом начались квиддичные тренировки, и Гарри убедился, что бладжеры и падения с мётел наносили игрокам гораздо меньший ущерб, чем должны были бы.

Гарри специально выяснил у мадам Хуч, что никаких «смягчающих» заклинаний на квиддичном поле не применяют, даже во время тренировок. И зелий от тошноты и головокружения никто не пьёт.

Поттер так долго расспрашивал у преподавателя полётов о подстраховке игроков и о возможном ущербе их здоровью, что мадам Хуч решила, будто Гарри трусит, и жёстко отчитала его.

– Стыдно, мистер Поттер, – гневно раздувая ноздри, сказала мадам Хуч, – ваш отец был одним из лучших охотников Гриффиндора за много-много лет, а вы… вы позорите его, ясно?