В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 40

На голодный желудок огневиски подействовал почти мгновенно, и Северуса охватило злобное веселье:

– Непременно доложите, Минерва! Надеюсь, меня уволят из этого вертепа.

– Северус Тобиас Спейп! – завелась было Макгонагалл, но внезапно замолчала и погрозила ему пальцем: – И не надейся, Северус, ты не испортишь мне сегодня настроение. Я слишком долго ждала этого дня!

Камин потух, а Снейп расхохотался. Интересно, а какое было бы у Маккошки настроение, присутствуй она на вчерашнем чрезвычайном заседании героической плесени Ордена Феникса?

Беднягу Поттера едва не вышибли из героев. Ах, каков бы был удар для безмозглых поклонников Мальчика, Который Выжил!

Вчера Альбус так долго вертел злополучный журнальчик, всматривался в колдографии смазливого мальчишки и бормотал себе под нос: «Нет-нет, не может быть! А если… Но как же…», что Северус даже заскучал.

Наконец, Дамблдор слегка успокоился и озадаченно сказал:

– Ничего не пойму. Северус, у тебя остались колдографии Поттера с Блэком? Нужно сравнить.

– А как же! – тотчас вспылил Снейп. – Держу под подушкой! Вы с ума сошли, Альбус?!

– А колдографии Лили? – ничуть не смутился Дамблдор. – Глаза, вроде бы, как у неё. Я что-то подзабыл, как они все выглядели. И Хагрид мне сказал, что мальчик очень похож на отца, только глаза у него материны. В раннем детстве так и было, кстати.

Снейп тяжело посмотрел на директора. Между прочим, дети сильно меняются год от года. Его крестник, например, всего за десять лет из пухленького ангелочка вырос в худого проныру с хитрющей физиономией. И все эти годы неизменными в его внешности оставались только белые волосы и серебристо-серые глаза. Малфой, что тут скажешь.

– Колдографии в моих комнатах, – мрачно сказал Северус. – Откройте камин.

Детские и школьные колдографии Лили Снейп брать не стал, ограничился двумя снимками, сделанными незадолго до её злополучного замужества. Одну колдографию Снейп выпросил у Макгонагалл, а вторую попросту стянул в один из вынужденных визитов в дом молодых Лонгботтомов, ныне пожизненных пациентов больницы святого Мунго.

Снейп благоговейно взглянул на снимки и растерянно упал в кресло, разом забыв про все Альбусовы проблемы. Мерлин всеблагой, он, оказывается, тоже не помнил, как выглядит его единственная любовь!

Вернее, в памяти Снейпа жила неземная красавица с колдовскими глазами, а с движущегося снимка улыбалась вполне заурядная девушка с простоватым лицом, которую красили только тёмно-зелёные глаза естественного, если можно так выразиться, человеческого оттенка.

Снейп помотал головой и ещё раз посмотрел на колдографии. Ничего не изменилось. Обычная маглорождённая ведьма, симпатичная, но не более того.

Конечно, он нечасто смотрел на колдографии Лили, это всегда вгоняло его в многодневную жестокую тоску по утраченной любви и несбывшимся надеждам. Но не мог же он настолько забыть внешность любимой женщины! Может, он сходит с ума?

– Северус, да где же ты? – раздался из камина голос Дамблдора. – Ступай в особняк Лонгботтомов, я тоже иду туда.

Снейп тяжело поднялся из кресла и крепко стиснул зубы. Он просто устал и перенервничал. Люц и Альбус вымотали ему все нервы, да и год ожидался сложным – крестник, Поттер, мелкий Нотт, выскочка Квирелл на ЕГО должности профессора ЗОТИ, Дамблдоровы интриги... Ничего, всё придёт в норму, всё вернётся на круги своя.

Северус подошёл к камину и высыпал горсть летучего пороха:

– Гостиная Лонгботтом-мэнора!

– Зачем он здесь, Альбус? – поприветствовала Снейпа хозяйка особняка Августа Лонгботтом. – И без того проблем хватает!

Старуха сидела в хозяйском кресле во главе стола. Августа была без шляпки, и Северус едва не во второй раз в жизни увидел её без чучела стервятника на темени. Но это чучело отчетливо чувствовалось на ментальном уровне, наподобие нимба у магловских святых.

Он презрительно фыркнул на хозяйку дома и притулившееся рядом старичьё – Элфиаса Дожа и Дедалуса Дингла:

– Вот именно, Альбус! Зачем вы испортили мне вечер?

– Не будем ссориться, друзья, – Дамблдор вскинул обе руки в примирительном жесте. – Я собрал вас, как самых мудрых и осторожных. А Северус нам поможет.

Верный помощник мудрых и осторожных Северус Снейп с трудом удержался от сложного пассажа о друзьях, ссорах и о том месте, где он всё это видал. Он зло сверкнул глазами и без приглашения развалился в самом дальнем от стола кресле, неудобном и сильно потёртом.

Дамблдор, надо отдать ему должное, в сложные моменты умел изъясняться чётко и быстро. Он за пять минут изложил суть проблемы и продемонстрировал тот самый журнальчик.

Снейп, против воли, задумался о том, как эта гадость вообще попала в руки Верховного чародея. Дрочит он, что ли, на наряды? Северус оглядел небесно-голубую мантию Дамблдора, расшитую чем-то золотым там и сям, раздражённо цокнул и закатил глаза. Ну, точно, какие могут быть сомнения.

– Августа, у тебя должны были остаться колдографии мальчиков, – продолжал меж тем престарелый модник. – Северус, покажи, пожалуйста, свои.

Тщательное сравнение колдографий выявило, что мальчишка в модных мантиях вообще ни на кого не похож. Вернее, похож, но очень отдалённо, причём, на всех троих сразу.

Северус уже понял, в чём дело и злорадно ухмылялся про себя. Всё-таки Мерлин не умер и, спящий на Авалоне, блюдёт справедливость в магическом мире.

Августа, чистокровная ведьма из старой семьи, тоже сразу сообразила, в чём суть.

– Попал ты, Альбус, – засмеялась она. – Мальчишка – полусквиб. Полукровка, отсечённый от рода ещё до рождения. Старый Поттер изгнал-таки сынка из рода, да ещё и кровным обрядом. Ха, хороша компашка – грязнокровка, два предателя крови, оборотень и вырожденец. Неудивительно, что они перегрызлись и жаль, что оборотень выжил.

– Августа! – рассердился Дамблдор. – Наша цель – равные права для всех магов, независимо от их происхождения. Прекрати немедленно!

– Хорошая цель, – не испугалась старуха, – много рекрутов привлекла. Но некоторые, Альбус, всегда будут равнее прочих. Так почему не те, кого сама Магия приспособила для управления прочими равными?

Дамблдор скрипнул зубами, но смолчал. Лонгботтомы были чуть ли не единственной старой семьёй на его стороне. Августа была весьма сведуща в обычаях чистокровных и охотно консультировала Великого волшебника в сложных, подобных сегодняшнему, случаях.

Северус, спасибо ставке Лорда и библиотеке Малфой-мэнора, тоже не был полным идиотом, но никогда это не афишировал. Многие знания, как говаривал его ничтожный отец, заливая в себя очередную порцию виски, многие печали.

– А я тебе всегда говорила, Альбус, что ты перемудрил с Поттерами, – Августа Лонгботтом даже не пыталась скрыть самодовольства в голосе. – Ребёнок Пророчества – это мой Невилл, сын своего отца-героя, а не какой-то ублюдок, похожий на весь Орден феникса разом.

Старуха кинула на Северуса ехидный взгляд. Бывший УПС на поводке платонической любви к умершей грязнокровке чрезвычайно её веселил. Снейп гадко ухмыльнулся в ответ – в эту игру можно было поиграть и вдвоём.

– Ваш Невилл ходит под себя так же героически, как и его отец? – мурлыкнул он, с неудовольствием поймав себя на том, что копирует малфоевскую манеру разговора.

Взбешённая ведьма, вскочив с кресла и злобно пыхтя, принялась выдирать свою палочку из старомодного крепления на поясе. Снейп, улыбаясь ещё гаже, лениво приподнял руку с подлокотника – Сектумсемпра повиновалась своему создателю без всякой палочки.

– Тихо, тихо, – Дамблдор строго посмотрел на Снейпа поверх очков. – Следи за языком, Северус, Фрэнк был твоим товарищем.

– Никогда не был, – огрызнулся Снейп. – Я трусливо перебежал к могучим победителям попозже, когда все герои уже получили заслуженные награды – кто камешек на могилку, кто коечку в Мунго, а кто и апартаменты в Азкабане.

Теперь на Снейпа возмущённо уставилось всё старичьё.

– Что за человек, – скорбно покачал головой Элфиас Дож, – ни слова доброго я от него не слышал.