Кто?, стр. 52
подобную возможность допустить по двум основаниям.
Первое основание состоит в наличии возможности общетеоретического характера,
которая выражается в том, что психика (по итогам наших исследований) характеризуется
именно тем, что активно стремится смешаться с чем-то внешним себе, хочет она, или не
хочет. Есть некий открытый для нас процесс, в котором психика делает это с помощью
интеллекта, направленного на внешний мир. Но общетеоретическое допущение может
выдвигать версию о том, что если интеллект психики смешивается с внешним миром в
открытом для нас процессе, то какой-то тайный интеллект может смешиваться с нашей
психикой в скрытом для нас процессе. Совсем как наш интеллект смешивается с внешним
миром. Повторяем – это первое основание, которое представляет собой самую общую
возможность без конкретных деталей.
А второе основание состоит в том, что конкретных деталей мы никогда и не
узнаем, поскольку интеллекту вход в «истинное Я» закрыт, и он там ничего не
контролирует. «Истинное Я» для интеллекта есть тайна, и всё, что там происходит,
интеллекту неподконтрольно.
72
Всё это надо понять очень правильно – «истинное Я» есть для нас тайна не потому,
что оно обязательно мистично или сверхсложно, а потому, что оно для нас недоступно.
Может быть природа, структура и организация «истинного Я» вообще не сложнее коробка
спичек. Но, какова бы она ни была, эта природа или организация, она нам неведома
совсем не потому, что она выше наших умственных способностей, а только лишь потому,
что наши умственные способности туда не могут заглянуть.
И поэтому мы вообще не вправе судить о том, что может происходить, а что не
может происходить внутри нашей психики (в «истинном Я»).
А коль скоро это так, то мы не в праве исключать возможность существования в
нашей психике какой-то чужой и неподконтрольной деятельности, проходящей в зоне
«истинного Я» – кто знает, что там вообще происходит?
Этого никто не знает. Зато мы знаем, что проникнуть в нашу психику легко – она
сама по своей собственной природе способствует любому проникновению, так как идет
этому навстречу всем своим естеством. И если это произойдет в «истинном Я», то мы об
этом уж точно знать не будем – нашему интеллекту там ничего не подконтрольно.
Но зато любой из нас в состоянии твердо судить о том, что происходит в нашем
«вымышленном Я», поскольку здесь-то интеллекту всё подконтрольно. И пусть себе, на
здоровье, рождаются любые чуждые происки в тайной зоне нашего «истинного Я», где
всё покрыто тайной, но, когда эти чуждые происки начнут осуществляться в зоне нашего
«вымышленного Я», то наш интеллект их тут же заметит и пресечет! Ведь для интеллекта
здесь всё прозрачно! Родина может спать спокойно – чужая деятельность, придя из
сумрака тайны, не сможет остаться тайной на освещенном плацу интеллекта!
Увы, всё происходит совсем наоборот и происходит ежесекундно. И не где-нибудь,
а в нашем теле. Надзор за ним интеллекта мифичен.
73
Глава 10. Тело
Фразу о том, что «женщина,
знакомясь, подаёт руку первой», я
долго считал дебютом из инструкций
по правильному сексу. Но потом мне
объяснили, что это что-то из
этикета.
В своё время очевидные практические трудности заставили меня отказаться от
планов принудить всех читателей этой книги читать каждый её эпиграф. Я пришел к
выводу, что это дело трудное и непонятно как реализуемое. Но эпиграф к этой главе я
попросил бы, все-таки, прочитать особо, потому что этот горький рассказ является
хорошим служебным примером того, как обусловлено телесным всё, что происходит в
нашем сознании.
Отсюда все и казусы. Но обо всём по порядку.
Нам пора переходить к нашему телу потому, что, хоть мы и определились, что
ошибки человека проистекают из его психики, но сама эта психика находится в таком
интересном соединении с телом, что оставаться в постоянном отрыве от этого факта мы
просто не имеем права. Как не отделимы в своём существовании друг от друга психика и
тело, так же неотделимыми от этого факта должны быть и любые исследования,
касающиеся хоть психики, хоть тела. Нельзя рассекать нерассекаемое. И поэтому время
пришло.
Однако, разговоры о взаимодействии психики и тела – это тема, которая открыта
тысячи лет тому назад, и не закрыта по сей день. А поэтому, во избежание вовлечения в
дискуссии методического характера, мы определимся сразу, что проблему совместной
жизни психики и тела мы будем решать в канве тех предусловий, которые сложились у
нас под влиянием избранного нами метода познания – в канве метода философского
обобщения.
А метод философского обобщения, во-первых, изначально отсылает нас к функции
познаваемого объекта, а, во-вторых, на следующем этапе, требует максимально
обобщенного вывода, не привязанного к частностям или к конкретике отдельных случаев.
Таким образом, метод