Каламбур-Чики, стр. 13
Три подводных лодки, батискаф,
Там ведь в бриллиантовом вагоне
И мое колечко, как в тисках.
Без колец ведь свадьбы не бывает!
Даже в Аргентинах, а у нас
Без колечка сердце замерзает
Прямо как в Сибири ананас.
Маршалу послать бы предложение -
Пусть Комдива с пушкой снарядит,
И устроит Гитлеру сражение,
Будет Гитлер начисто разбит.
Нам без контрибуций-репараций
Плохо восстанавливать страну,
Иль без бриллиантов бултыхаться
Целую холодную войну!
Маршал только рад сослать Комдива
Ближе к Антарктидам и вообще,
Он ему давно уж был противен,
Нечего сидеть там в блиндаже.
Тут же отправляет Фельдмайора -
Передай Комдиву вот пакет,
И скажи, пусть ищет до упора
Гитлера, а с ним алмазный след.
(LI)
Гитлер на бермудский треугольник
Подал в европейский трибунал:
“Я не пил, но стал я алкоголик -
Путь я в Аргентину так искал!
Впрочем в Аргентине нет мне дела,
Я могу и дернуть в Парагвай...
Кстати ось вагона полетела,
Где-то у Канар или ГаваЙ...
Где предупреждающие знаки?
Где у вас разметка полосы?
У меня загнулись даже раком
Новые швейцарские часы!
Или компенсацию гоните,
Или я пришлю вам фау-два...
Нет? Тогда ребята извините
Утром вы опомнитесь едва!
Ваш Комдив своей дубовой пушкой
Круто наступает мне на хвост,
И ведет в бермудскую ловушку -
Где менты пасут бермудский мост.
А у них тариф - вагон алмазов,
Или пересдача на права!
Я же не сдавал на них ни разу...
Майн гросмутер-бабушка права:
“Ты, Адюля, с этими правами
Никогда не связывайся, вот,
Лихо паровоз топи дровами,
Но не прогляди свой поворот!”
(LII)
Девушка-легенда - наша Маша
Бункер (тридцать метров глубины)
Наизнанку вывернула даже,
Лишь бы больше не было войны!
Вот лежат нацистов документы,
Только посмотрите, что творят!
Тут, ребята, не до сантиментов,
То есть, не до кошечек-котят!
Сжечь хотели нас собаки в печке,
Газами горчичными душить,
Стали чтоб рабами мы навечно!
Нам у них в прислугах что ли жить?
Ах вы анархисты-уклонисты,
Ах вы террористы в стиле рок,
Ах вы извращенцы-мазохисты,
Будет вам, таким-сяким, урок!
… Ева говорит, когда проснулась:
-Он удрал, а я тут ни при чем,
А война меня и не коснулась
Я в горах жила, за кирпичом.
У него была я, как рабыня,
Правда, без интима. Он не мог.
А любви и не было в помине,
Он нам всем внушал, что типа бог.
Странствующий полушизофреник,
Параноик плюс антисемит,
Одержимый до самозабвения,
Под себя подмять хотел весь мир.
Он теперь наверно в Парагвае,
Или в Уругвае может быть.
Так он и сказал - в начале мая
Нужно бы в Америку свалить.
Я ему сказала - нас разыщут
И повесят там на фонарях;
Он же - мол у нас мильонов тыщи,
Если по дороге не сгорят.
Маша отпоила валерьянкой
Еву, успокоила ее...
Вот ведь гад, устроил всем подлянку,
Но Комдив догонит воронье…
(LIII)
Маша в диетической столовой
С Евой, за “Вдовой мадам Клико”
И пиалами с узбекским пловом,
Дружит и общается легко:
-Ева, ну а как он в обхожденьи?
Хоть галантен он, хоть не ревнив?
-Фиг там, Маша, он мой день рожденья
Со своим, представь, объединил!
Жадный, ты себе не представляешь!
Требовал до пфеннига отчет,
Даже во дворе не погуляешь,
Это не мужик, а адский черт!
А уж ревновал!.. К афишной тумбе!
Как-то даже Геринга побил,
Тот полдня лежал в цветочной клумбе,
Вот такой, представь себе, дебил.
-Ева, как же ты его терпела?
-Маша, а куда деваться мне?!
Если что, то дико свирепел он,
Хуже, чем подстрелен на войне.
-Ладно, мы тебя отправим в центр
Реабилитации, а что?
И изменим отношений вектор
Раза в три, а может даже в сто!
Хватит им командовать тут нами!
Хватит унижать и оскорблять,
Будет пусть свободным женщин знамя!
Мы должны в свою защиту встать!
Вот тогда наступит на планете
С наименованием Земля
Мир, и будут счастливы там дети,
Заодно и все, тра-ля-ля-ля…
(LIV)
Гитлера привез Комдив аж в среду;
Н-надцатого мая был обзор;
Где-то между завтраком с обедом
Фюрера пустили на позор:
-Можете плевать, а можно яйца,
Вплоть до альбатросовых кидать,
Плеткой всыпать вегетарианцу,
Чтоб готов был буйвола сожрать!
Граждане немецкие ребята!
Будет вам в Берлине красный флаг!
Мы для всех теперь родные братья,
Вплоть до Будапештов, даже Праг.
Мы вам тут советский строй устроим,
Чтобы вы не маялись уже,
Станете ходить, ребята, строем,
Только чуть стройней, чем вообще!
Ваш мы курс от империализма
Повернем на наш социализм,
Что это такое? Это письма,
Письма с Магадана на Берлин...
Из толпы выходит мрачный Гиммлер:
-Можно слово вставить между строк?
Почему теперь не слышно гимна?
Чтоль теперь трубить нам в бычий рог?..
-Кто ты здесь у нас? И почему ты
В нижнем тут болтаешься белье?
Ты совсем похоже звезданутый,
Раз на шее женское колье?
-Я у нас рейхс… я сейчас не помню,
Но в каком-то звании всеж был.
Я поверил гитлеровской догме,
А о чем она, уже забыл...
-Ладно, - говорит Комдив усталый, -
В камере попаришься пока,
Тысячу плетей, а будет мало,
Значит мы добавим. Всё. Пока.
С Гитлера стекают птичьи яйца,
Он их как-то слизывает с губ,
Стал он даже мало отличаться
От птенцов сопливых на ютуб.
Тут на студебеккере и Маша
Скоро подскочила налегке;
Тут же в марсежбенсе прибыл Маршал,
Был он рядом здесь, невдалеке:
-Именем Советского Союза,
Всех трудящихся и прочих стран -
Вставить Гитлеру сто три арбуза,
И набить пустой ему тюрбан!
(LV)
Маша и Комдив уединились
Посмотреть на шпрейскую красу...
-Жаль, что мы тогда не поженились
Возле стратожбанделя в лесу...
-Ну, Комдив, у нас пока есть время,
Ты надеюсь предан мне еще?
Если так, то в загс пошли быстрее...
-Так небрит я снова, иль ничё?
-Так а в загсах там не замечают,
Им бы лишь бы пошлину взимать,
В загсах за бритье не отвечают,
Хоть весна, хоть осень, хоть зима.
-Ну тогда пошли, который адрес?!
Маша посмотрела в свой айфон:
-Гитлерюгенд-Кляйне-Фатер-Штрассе,
Дом сто пять, а вот и телефон…
Только трубку там не поднимают...
Празднуют победу, выходной?
-Ясен ясень! Праздник отмечают!
Тоже, не мешало б по одной!
Машенька была за трезвый образ -
Ведь и забеременеть не грех...
Но, сойдя с поэзии на прозу,
Выпить согласилась за успех...
Как всегда, Комдив нажрался шнапса
Разметал тарелки и столы
На какой то фатер-мутер-штрассе;
Повредил паркетные полы.
Далее патруль, комендатура,
Гауптвахта с крысами опять...
У Комдива щедрая натура -
Гитлеру скупому не понять!
… А на пятый день Комдив в вагоне
Поезда Берлин-Владивосток
Срочно отправлялся (в мать-япону!)
Воевать на Дальний аж восток…
(LVI)
Далеко, в Маньчжурии, на сопках
Вальс звучал победно, как реванш
За позор былой в морях японских,
За косяк цусимский прошлый наш.
Плакали белугой самураи,
Выли камикадзе, словно волк,
Кочергой защелкнутый в сарае,
Значит есть на белом свете Бог!
Наш Комдив бинтами весь обмотан,
На тойоте мчится в авангард,
По дороге техника, пехота...
Жарит шею солнечный загар...
В небе показался кукурузник...
Видимо китайский? Или нет?
Может быть монгольский? Или русский!
Кто-то машет сверху, шлет привет!
Посмотрел Комдив, и дальше едет -
Мало ли там в небе чудаков?
В небе ведь летают и медведи
В виде серебристых облаков…
Стоп машина! Вздрогнула тойота,
Пыль накрыла облаком его...
На лице его прилипло что-то,
В форме тряпки, больше ничего.
Снял Комдив платочек и читает:
“Я тебя по сопкам тут ищу,
По татар-монгольскому Китаю,
Больше я летать здесь не хочу!
Встретимся на КВЖ-дороге,
Станция Турбин-харбин, кажись,
Там часовня русская, у стога,
Утром к десяти, поторопись.
Кольца я купила у таджика -
Ими на заправке торговал
У Коммунистического пика...
Там чуть не воткнулась в перевал...
Вечером гуляем в ресторане
Ночью в путешествие плывём,
И, как мы условились заранее,
Ты нам купишь трехэтажный дом”.
(LVII)
Станция. Маньчжурия. И Маша
С кольцами из золота в руке...
То на стог посмотрит, то на пашню,
То на бездорожье вдалеке.
Где ты мой герой, какая шпуля
ШпУльнула тебя на этот