Бог знает лучше, стр. 1
БОГ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
СМЕРТЬ.
«Ребёнок не знает смерти
И потому он бессмертен.
Где ты детство моё...»
ПРОШЛОЕ.
Осень, ранний вечер, провинциальный восточный город. Точнее то что от него осталось. А
осталось немного. Где-то американская авиация поработала, где-то смертники, где-то артой
подшлифовали...
Пыль, дыры в уцелевших стенах, запах разложения и отзвуки далёкой перестрелки. Через
развалины домов с трудом пробираются двое. По крайней мере пытаются. Один, припадая на
раненную ногу тащит второго. Длинные седые волосы, правая сторона лица залита кровью.
Грёбанная мина. Но можно сказать повезло. В руке автомат. Пригодится...:
¬ Брат, оставь. Вдвоём пропадём. ¬ Молчи, береги силы. Я обещал бабушке присмотреть за
тобой.
Лечь бы прямо на камни и не вставать. Отдохнуть хоть немного. Размечтался. Совсем рядом
голоса: ¬ Ищите этих неверных. Один из них русский. ¬ Что тот самый «Ангел Смерти»? Я
сам отрежу ему голову. ¬ Они ранены и не могли далеко уйти.
Вот и всё. Время жить и время умирать. Хорошо хоть граната есть. Или...
В кончиках пальцев знакомое покалывание. Тот кто во мне. Маг, жрец, волхв. Какая разница.
Откуда? А это пацаны уже другая история.
Три года назад... Село под Горловкой помню. Про донецкий госпиталь потом рассказали.
Несколько суток мёртвым был, да видать отмолил кто-то. Знать бы ещё кто. Батюшка потом
сказал, что теперь во мне трое. Тот кто этот мир знает, воин-зверь и тот кто может и
реальность менять, и...
Характерник я, да.
¬ Сейчас брат. – хриплю я.
Сука, боль такая как будто через тебя электрический разряд пропустили. У всего своя цена
есть. Но оно того стоит.
Всё заволакивает чёрно-красная пелена, гортанные голоса растворяются в ней как и эта
долбаная реальность. На востоке темнеет быстро, а настоящее исчезает ещё быстрее...
С трудом приоткрываю левый глаз (правый похоже всё). Надо мной стоит бородатый мужик с
СВД. Рядом кто-то удивляется, похоже на арамейском. Слышно только: ¬ Откуда вы, товарищи? ¬ Как вы здесь оказались? Мужик обернувшись: ¬ Помогите им, быстрее.
Говорит вроде на английском. Потом замечаю нашивку на его рубашке «MFS» и татуировку
на руке в виде распятия. Свои. Осталось последнее. ¬ Хамид, где Хамид.... Бородатый
наклоняется ко мне: ¬ Он здесь. С ним всё в порядке. И в сторону кому-то невидимому: ¬
Несите обезболивающие и сообщите товарищам в штаб.
Вот теперь можно и вырубиться. Всё сделал правильно.
НАСТОЯЩЕЕ.
Опять вечер и город. Только без перестрелок и прочего гавна. Уже хорошо. Что ещё надо?
Жильё есть. Пенсия по инвалидности и субсидия. Спасибо мужикам из РСВА. Потребности?
Пожрать в холодильнике. Кофе, табак. К алкоголю равнодушен, да и врачи запрещают
злоупотреблять.
Короче, оторвись от монитора и посмотри что за окном. А там середина июня, только что
дождь прошёл. Тихо, спокойно. Если не считать конечно шансона из открытого окна
напротив и пьяных криков во дворе. Плевать. Я в домике. Сижу на подоконнике и
разговариваю сейчас по телефону. А что ещё делать?
¬ Как ты Хамид? Как наши, все живы? Хорошо. В табуре потерь нет.
¬ Да, я бабушке вчера звонил. У неё все в порядке. Ахмад в отпуск приходил.
¬ А как твой сын, уже ходит? Совсем большой. Время летит, как паровоз под парами.
¬ Как Алия? Больше на меня не сердится? Кстати, я собираюсь возвращаться. Брат, да
плевать на врачей, стрелять я ещё могу.
¬ Да через пару месяцев, если всё нормально пойдёт буду в Сулеймании. Конечно позвоню.
¬ Что, тревога? Брат береги себя. Чуть не забыл, Чечек привет передавай. Xwezî.
Ну теперь можно выкурить сигарету, закрыть окно и лечь спать. И видеть те же самые сны.
Снова, опять...
¬ Братка, уходи, меняй позицию. Уходи. УХОДИ, БЛЯДЬ!!!!!! ¬ Сколько тебе лет, котёнок? ¬
Тринадцать. Они... Они изнасиловали меня, а потом продали на невольничем рынке в Ракке.
¬ Wan bikujin! Вали их нахер! Во имя Бога и Милосердия!!!!!.
Что не нравится? Пацаны, а давайте вы три года на Ближнем Востоке повоюете, а потом
расскажите что вам снится.
Если честно, я уже привык. Как кино смотришь. Откричался давно, да и поседел ещё раньше.
Только уже несколько ночей подряд другое снится. Всё не как обычно. Странно и
непонятно...
Горящий лес, тропинка по которой меня пытается тащить какая-то рыжеволосая девчонка. В
руке у неё автомат. Похоже у меня справа рёбра задеты и на ноге рваная рана. Плохо, далеко
не уйдём. Поворачиваю голову...
Ещё такая же девочка поменьше, раскинув руки, плача, что-то кричит на непонятном языке.
Или понятном? ¬ НЕ СМЕЙ!!!!! ПРОЧЬ!!!!! НЕ ТРОГАЙ ИХ!!!!!
Где это, кто они? Развалины, запах гари и огонь с неба. Потом внезапно темнота вокруг и в
ней детский плач. Похоже та же девочка плачет. И тот же голос: ¬ Дядя, дядя помоги.
Эй, ты где там? Не плачь, погоди... ¬ Дяденька, помоги нам.
Просыпаешься и... Ощущение вины утром и пустота внутри днём. Как будто пропустил что-
то очень важное. Единственно правильное. Больно. Как рана в сердце. И водка не поможет.
Как же больно...
«Ах, неспетая моя песенка,
Ветpеное кpасное солнышко,
Скользкая кpутая в небо лесенка,
Розовое кpашеное стеклышко.
Пpиходили по ночам гости дальние,
Мне сулили чудеса несказанные,
Только где же их весна долгожданная
И как веpить поутpу обещаниям?
С пауками по углам да с чеpтями по двеpям,
Вечно душно и тепло, свечку сажей замело,
Свидpигайловская банька от земли до звезд...
Как могли встречали, славили песнями.
Деньги, пряники совали да почести.
А лицо у Христа было детское,
Но морщинкой по лицу - одиночество.
А лицо у Христа было детское,
Но морщинкой сквозь лицо - одиночество.
И полпяди не хватило до мудрости,
И полвдоха не хватило до радости,
И полчуда не хватило до вечности.
Сказки, слезки лишь, и прочие сладости.
С пауками по углам, да с чертями по дверям,
Если пусто - засыпай. Чего хочешь выбирай.
Свидригайловская банька от земли до звезд.»
Вот и опять. Всё, мне это надоело. Я пошёл.
Стоп, ты помнишь кто на земле мёртвый лежит? И девушку в испачканой пионерской
форме, плачущую над тобой на коленях? Помню. И?
...Слушай я ведь уже давно в долг живу, а долги отдавать надо. Жалко только Хамида
обломаю. Не позвоню я ему похоже из Сулеймании.Прости, брат Да хотя он поймёт, не
обидится. Сам же такой.
Ладно, работаем. Эй, иду я, иду, только не реви. Я сейчас. Только не спрашивайте: ¬ На
хрена это тебе надо? Плач, дети, сны непонятные.
Блядь, не люблю бессмысленных вопросов. От них голова болеть начинает. Сказал же, что
НАДОЕЛО.
Не знаю сколько времени я иду и иду ли. Может стою на месте. К плачу добавляется женский
голос: ¬ Пожалуйста, помоги им.
Да что же... Но вот впереди загорается свет. Плач и голоса слышатся оттуда. Ала, хоть какая-
то определённость. Понятно куда идти. Свет приближается, всё ярче и ближе.
А