Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями), стр. 12

Что-то в этом духе. А поскольку Канэиэ прислал свои стихи с посыльным, с ним же я послала стихи:

Не знаю, что он подумал, но на это пришел ответ:

И снова я ответила ему:

Опять его ответ:

«Послезавтра у нас будет Афусака, Застава Склона встреч», — известил меня Канэиэ. Это происходило в пятый день седьмой луны. Канэиэ как раз был в затворничестве по случаю длительного воздержания [26], и, получив от него весточку, я отправила ему ответное послание:

Наверное, он подумал: есть в этом правда, и мои слова, как будто бы, запали ему в душу. Так прошло сколько-то месяцев. Я была спокойна, когда услышала, что женщина, которая пресытила взор Канэиэ, теперь стала куда более активной. Что же с тем делом, которое продолжалось издавна? Как ни трудно все это было вынести, но то, что я жила, постоянно сокрушаясь, было, видимо, предопределено в моих прежних жизнях.

Канэиэ, начав с младшего секретаря, сделался особой четвертого ранга [28], прекратил службу во дворце Чистой прохлады, а на церемонии возглашения чиновников был назван старшим служащим в каком-то ведомстве, вызывавшем у него большое раздражение. Ему это ведомство представлялось настолько неприятным, что он, вместо службы, стал гулять там и сям, и мы подчас весьма безмятежно проводили с ним дня по два-три.

И вот от принца, главы того ведомства, к которому Канэиэ проявил такое равнодушие, доставили послание:

Канэиэ ответил ему:

С обратной почтой опять принесли письмо:

Ответ Канэиэ:

И опять от принца принесли стихи:

Там было еще сказано: «Насчет двух-трех дней я действительно написал немного лишнего. Сейчас писать перестаю, потому что у меня наступает период затворничества».

Получив это письмо, Канэиэ сейчас же ответил и дал мне этот ответ услышать:

В это самое время, в двадцатых числах пятой луны, мы также начали затворничество продолжительностью в сорок пять дней, и для этого переехали в дом моего отца — скитальца по уездам, который был отделен от дома, где жил тогда принц, одним только забором. Когда наступила шестая луна, пошли сильные дожди [29], и все должны были из-за дождей затвориться у себя. Дом у нас был неухоженным, мы тревожились оттого, что он протекал, и тут принц прислал нам весточку, которая показалась тогда очень странной:

Ответ был такой:

И снова принц пожаловал нас посланием: «Разве я сказал, что люди не чувствуют себя свободно?

Ответ был такой:

И опять от принца принесли стихи:

— Однако, какой-то он все-таки странный, наш господин, — такими словами сопровождали мы совместное чтение этих стихов.

Наступил перерыв в дождях, и в надлежащий день Канэиэ отправился в свою обычную поездку, как вдруг принесли очередное послание от принца. И хотя я сказала: «Он изволит отсутствовать», — мне вручили это послание, заявив: «Велено отдать в любом случае». Я взглянула в бумагу, там было: