Там, где обрывается жизнь: повести, стр. 7

– Что случилось, Даша?

– Меня не пускают в замок. Мигера там забаррикадировалась и командует прислугой.

– Не лезь. Дмитрий Николаич купил тебе четырехкомнатную квартиру. Неужели мало?

– У меня там вещи, шкатулка с драгоценностями.

– Почему ты не унесла ее раньше?

– Знала бы, где упаду, соломки постелила бы. Сделай что-нибудь, я сижу без денег.

– Через полгода все возместится в тысячекратном размере, а сейчас не высовывай носа.

– С какой стати? Плевать мне на всю родственную свору. Я их не боюсь. Они меня открыто презирают, а я их ненавижу. Стая стервятников.

– Я не могу за тебя заступиться. Меня неправильно поймут.

– Поймут правильно. Только ты этого боишься. Трус!

– Все можно сделать проще. Обратись к своей подружке. Юлька тебе должна быть благодарна за то, что ты подложила ее в постель к Аркадию. Он в ней души не чает. Если старший сын твоего покойного жениха захочет вернуть тебе вещи, Вика ему не помеха.

– Идиот! А еще считаешь себя грамотным юристом. С какой радости Юлька будет за меня просить? Никто не знает о том, что мы знакомы.

– Знает содержательница притона, работающего и поныне под вывеской Дома моделей «Стиль», Виолетта Луцкая. Я вас выкупил у нее. Но если она узнает о твоем наследстве, то держись. Растрясет тебя как грушу.

– Кто ей поверит?

– А для чего существуют альбомчики с голыми девочками, которые показывают богатым заезжим клиентам? И ты, и Юлька там во всех позах зафиксированы. В номерах стоят скрытые видеокамеры. Тебе этого мало?

– Притон можно прикрыть, а Виолетту посадить.

– Конечно. Учитывая, что ее услугами пользуется мэр города, менты, прокуроры и чуть ли не губернатор.

– Не пугай.

– Сиди тихо и не высовывайся. Денег я тебе дам. На скромную жизнь хватит. Отдашь с процентами.

Даша встала, схватила пальто и с презрительной гримасой сказала:

– Ты свои проценты получишь. Не подавился бы. – И ушла.

Когда Максим, заперев дверь, обернулся, Лера стояла в коридоре уже одетая.

– Я не ошиблась – монстр был рогатым. Так ты и с этой сучкой спал?

– Глупости! Какой идиот позарится на бабу своего босса!

– Тот идиот, который боссу ее подбросил. Ты же двух шлюх осчастливил. Без собственной выгоды ничего делать не будешь. Хорошо сработано. И хозяин, и его главный наследник попали под твой колпак.

– Послушай, Лерочка…

– Пошел вон!

Валерия ушла, хлопнув дверью.

В особняк покойного олигарха никто не рвался. Исключением была Даша, но ее и на порог не пускали. Другого посетителя пропустили и даже проводили в кабинет, где теперь хозяйничала Виктория Львовна Мамонова.

Мужчина лет сорока непривлекательной внешности в скромной одежде представился:

– Я следователь прокуратуры Свиридов Евгений Константинович. У меня есть к вам вопросы.

Виктория кивнула на стул с высокой спинкой, стоящий по другую сторону огромного письменного стола. Следователь осмотрелся. Доспехи, оружие на стенах, чучела крупных хищников, огромный горящий камин. Человек чувствовал себя в такой обстановке букашкой.

– Я вас слушаю, Евгений Константинович.

Свиридов достал из портфеля лист бумаги.

– Это заключение патологоанатомов. Вот что нашли в крови умершего. По мнению врачей, такой коктейль мог убить Кайранского, учитывая его больное сердце.

– Я вас поняла. Однажды я уже отняла у Дмитрия Николаевича пузырек с этим зельем. Кто его им снабжал, я не в курсе.

– Как вы догадались о содержимом пузырька?

– Я не знала всех составляющих, но такое лекарство нельзя купить в аптеке, его можно найти в психиатрических клиниках. Оно подотчетно. Я забрала пузырек и сдала его на исследование в фармацевтический центр. У меня есть заключение. Могу найти, если оно не затерялось.

– Хотелось бы его увидеть. Какие вы сделали выводы?

– Состав вызывает сильное половое возбуждение. При этом пульс может достигать ста восьмидесяти ударов в минуту. Если в это время заниматься сексом, при больном сердце вероятность его остановки слишком велика.

– Кто мог поставлять ему это зелье?

– В нашей области только одна психиатрическая больница, где можно достать основной компонент. Начинайте поиски там. Ревизия выявит недостачу. Но все дело в том, что после смерти Кайранского я не нашла в доме ничего похожего.

– Так ведь можно принести с собой и унести, добившись нужного результата.

– Такие действия квалифицируются как умышленное убийство.

– Вы меня правильно поняли.

Виктория взяла колокольчик и позвонила. В комнату вошла горничная.

– Скажите, Люся, когда вы обнаружили труп хозяина?

– В семь часов утра. Я привезла в его спальню тележку с завтраком. Хотела разбудить хозяина, но он был уже холодным.

– Это понятно, – сказал следователь. – Экспертами установлено, что смерть наступила от двенадцати до часу ночи.

– У него кто-то был в это время?

– Да. Его невеста Даша Туманова уехала в первом часу ночи. Они вместе ужинали и в одиннадцать часов ушли в спальню.

– Эта самая Даша не остается на ночь в доме? – спросил следователь Викторию.

– Никогда. Дмитрий Николаевич сильно храпит. Он как-то сказал Даше: «После свадьбы мы будем спать в разных комнатах. Будешь моей женой по вызову».

– Кто еще ее видел в тот вечер? – снова обернулся он к горничной.

– Вся прислуга. Уезжала Даша в спешке. Сбила вазу в коридоре, и та разбилась. Китайский фарфор, старинный. Выскочила во двор, села в свою машину и тут же уехала.

– Как покойный был одет, когда вы его застали мертвым? – На нем ничего не было. Он лежал на спине, как распятый, одеяло валялось на полу.

– На запястьях трупа обнаружены кровоподтеки, – продолжал следователь. – Что бы это значило по-вашему?

Горничная покраснела и молчала.

– Говори, Люся. Ни для кого не секрет, что хозяин не держал в доме прислуг старше двадцати пяти лет и сопротивляющихся его желаниям. Ты не одна такая.

– Он любил, когда его руки привязывали к спинке кровати. Ему нравилось, когда в постели женщины брали над ним верх.

– Психическое расслабление, – добавила Виктория. – Он царь и бог в течение всего дня, а ночью можно позволить почувствовать себя слабым и беззащитным. Спасибо, Люся, ты свободна.

Девушка вышла.

– У Даши Тумановой мог быть повод для убийства?

– Ясное дело, она не по любви собиралась выходить замуж. Однако надо понимать изменчивый характер покойного. Невест у него хватало и до Даши, не считая трех жен. Он мог дать ей отставку в любой момент.

Следователь поднял брови.

– Странно. При таком раскладе она лишалась шанса выйти замуж.

– О чем ей жалеть? Информация конфиденциальная, и я не могу ее разглашать. Но если речь идет об убийстве, то я приоткрою завесу тайны. На моей памяти Кайранский десятки раз переписывал свое завещание. В последнем, ныне действующем, имя Даши стоит на третьем месте. Ей причитается двадцать процентов от общего капитала, что соответствует годовому бюджету нашего города. В любой день завещание могло быть переписанным.

– Она знала о завещании?

– Не исключено, учитывая ее особые отношения с адвокатом Кайранского. Но этот факт известен очень узкому кругу лиц. Я вам ничего не говорила.

– Уж слишком очевидна ее вина. Вам так не кажется? – спросил Свиридов.

– Никто не предполагал, что прокуратура потребует вскрытия. Все знали о смертельной болезни Кайранского.

– Мы получили анонимку. В ней говорилось о насильственной смерти Кайранского. Обратились к финансовому директору фирмы Прокофьеву. Он не исключил такой возможности. Мы запросили разрешение на вскрытие у старшего сына Кайранского Аркадия. Он не возражал. Так мы докопались до истинной причины смерти.

– Надо сказать, Туманова выбрала удобный момент. При мне она не рискнула бы пойти на крайние меры. Я была в Испании, мое возвращение планировалось на конец недели. Без моего присмотра за больным хозяином можно пойти ва-банк, на кону огромное состояние.