Обман, стр. 18

– Инспектор, хотите, я пришлю вам в помощь Присли?

Услышав этот каверзный вопрос, старший инспектор уголовной полиции Эмили Барлоу прикинула в уме, как следует ответить на него начальству. Истинный смысл его вопроса был следующим: «Сможете ли вы утихомирить этих пакистанцев? Если нет, то у меня найдется другой инспектор, который сможет вместо вас справиться с этой работой». Дональда Фергюсона должны были назначить на должность заместителя начальника полиции, и он меньше всего хотел, чтобы на его гладкой до сей поры карьерной дороге вдруг появились воронки от взрывов политических страстей.

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, Дон. Ситуация под контролем.

Фергюсон усмехнулся лающим смехом.

– Двое моих сотрудников в госпитале, а стадо паков вот-вот взбесится. Не надо уверять меня, что все под контролем, Барлоу. Лучше расскажите, как обстоят дела.

– Я сказала им правду.

– Блестящий шаг, – прозвучал с другого конца провода вкрадчивый голос Фергюсона, умащенный сарказмом.

Эмили размышляла, почему в столь поздний час шеф еще на работе, ведь пакистанских демонстрантов давно рассеяли, тем более что ее руководитель был не из тех, кто находит радость в сверхурочной работе. Она знала, что он еще в своем офисе, потому что, разговаривая с ним раньше, запомнила номер; ей тогда уже стало ясно, что ответы на звонки вышестоящих чинов будут частью ее новой работы.

– Это поистине блестящий шаг, – продолжал шеф. – Позвольте спросить, как по-вашему, когда он снова выведет своих на улицы?

– Если вы дадите мне еще людей, нам не придется волноваться по поводу того, что происходит на улицах, да и в других местах.

– Обходитесь теми, кто у вас есть, раз вам не нужен Присли.

Еще один надзиратель? Ну уж нет, только не это.

– Мне не нужен Присли. Мне необходимо создать видимость присутствия полиции на улицах. Мне нужны полицейские.

– Что вам нужно, так это настучать кому следует по голове. Если вам это не под силу…

– Обеспечение порядка на улицах не входит в мои обязанности, – резко прервала его Эмили. – Мы здесь для того, чтобы расследовать убийство, и семья убитого…

– Позвольте вам напомнить, что семейство Маликов – это не семья Кураши, если быть точным и абстрагироваться от того факта, что все эти люди живут вперемешку.

Эмили обтерла пот со лба. Она всегда считала Дональда Фергюсона задницей, к тому же в поросячьем обличье, и каждая произнесенная им фраза служила подтверждением этого. Он хотел заменить ее. И как можно скорее. Малейший промах – и о дальнейшем карьерном продвижении можно забыть. Отвечая ему, Эмили собрала остатки терпения.

– Дон, после женитьбы он стал бы членом этого семейства.

– И вы поведали им правду. Сегодня днем они учинили черт знает что на улицах, а вы сообщили им правду, которая еще больше распалит их. Вы хотя бы понимаете, как сильно это подорвет ваш авторитет, инспектор?

– Какой смысл скрывать от них правду, ведь их-то я и хочу допросить в первую очередь. Будьте любезны, посоветуйте, как мне проводить расследование убийства, не сообщая никому о том, что именно убийство и является предметом расследования?

– Не говорите со мной таким тоном, инспектор Барлоу. Что уже успел предпринять Малик? Что, кроме подстрекательства к беспорядкам? А почему, черт возьми, он еще не арестован?

Эмили не стала напоминать Фергюсону об обстоятельствах, которые он не мог не знать: толпа рассеялась, как только закончились телевизионные съемки, и никто не смог задержать того, кто бросил кирпич.

– Он сделал только то, что намеревался, – сказала она. – Муханнад Малик никогда не угрожал попусту, и я не думаю, что он прибегнет к этому лишь для того, чтобы увидеть нашу реакцию.

– Благодарю вас за впечатляющий скетч. А теперь прошу ответить на мой вопрос.

– Он сказал, что пригласит кого-то из Лондона, и сейчас этот человек здесь. Какой-то эксперт в том, что он называет «иммиграционная политика».

– Господи, помилуй, – пробурчал Фергюсон. – И что вы ему сказали?

– Вы хотите, чтобы я повторила все дословно, или просто изложила суть?

– Может, уже хватит толочь воду в ступе, инспектор? Если у вас есть что сказать, прошу вас, говорите прямо, а то мы уже и так заговорились.

У нее было что сказать, причем немало, но только не сейчас.

– Дон, уже поздно, и я чертовски устала. Здесь, наверное, не меньше тридцати градусов. Мне хочется еще до рассвета попасть домой.

– Это мы еще согласуем, – ответил Фергюсон.

Господи! Ну что это за жалкий мелочный тиран… Как он упивается своим служебным положением! Он просто не может без этого. Эмили была уверена: окажись шеф сейчас в ее офисе, он не колеблясь расстегнул бы молнию на брюках, чтобы доказать, кто из них двоих является мужчиной.

– Я сказала Малику, что мы связались по телефону с патологоанатомом министерства внутренних дел и вскрытие будет произведено завтра утром, – ответила она на ранее заданный вопрос. – Я сказала ему и то, что, по всей вероятности, причиной смерти мистера Кураши явилось убийство, как он сам сразу и предположил. Я сказала ему, что у «Стандарта» есть версия и они напечатают ее в завтрашнем номере. Ну как?

– Мне нравится оборот «по всей вероятности», – сказал Фергюсон. – Он как бы дает нашим локтям пространство, необходимое для того, чтобы удерживать крышку над котлом, в котором кипят срасти. Следите за тем, чтобы все шло так, как вы наметили.

Он закончил разговор в своей обычной манере – бросил трубку на рычаг. Эмили отняла трубку от уха, держа ее двумя пальцами, поднесла к аппарату – и так же, как он, бросила на рычаг.

В офисе было нестерпимо душно. Она вытащила из пачки одноразовый платок и, развернув его, прижала к лицу. Тот мгновенно стал влажным. Большой палец ноги отдала бы она сейчас за вентилятор. Всю ступню за кондиционер. Так и есть, у нее осталась только одна жалкая упаковка с теплым томатным соком, но это все-таки лучше, чем не иметь ничего, чем можно хоть как-то утолить жажду, вызванную безжалостной дневной жарой. Эмили потянулась за упаковкой и концом карандаша проткнула фольгу, закрывающую отверстие. Сделав глоток, начала массировать шею ниже затылка. Надо заняться собой, думала она, и вновь осознала, что один из недостатков в ее трудовой деятельности – в дополнение к необходимости общаться с такими свиньями, как Фергюсон, – это менее физически активный образ жизни по сравнению с тем, который ей необходим. Будь Эмили сама себе хозяйкой, она давно бы уже работала веслами на воздухе вместо того, чтобы делать то, что предписывают ей ее должностные обязанности: звонить тем, кто хотел поговорить с ней в течение прошедшего дня.

Она бросила в мусорную корзину листок с записью последнего телефонного номера, по которому надо было позвонить; пустая упаковка из-под сока отправилась туда же. Собрав в стопку папки, Эмили засовывала их в объемистую холщовую сумку, когда в дверях вдруг возникла одна из прикомандированных к ней женщин-полицейских, с неразрезанным свитком факсовой бумаги в руках.

– Вот данные на Муханнада Малика, которые вы запрашивали, – объявила Белинда Уорнер. – Только что пришли из бюро полицейской разведки в Клактоне. Будете смотреть сейчас или утром?

Эмили протянула руку за свитком.

– Что-нибудь новое?

Белинда пожала плечами.

– Как я поняла, он ни с кем не связан. Но это всего лишь предположения.

Именно это и предвидела Эмили. Она кивком поблагодарила женщину, и та вышла. Через минуту клацанье ее каблуков по лестничным ступеням разнеслось по всему плохо проветриваемому зданию, в котором располагалось управление полиции Балфорда-ле-Нец.

Прежде чем внимательно прочитать сообщение, Эмили по привычке быстро пробежала его глазами. Одно, как ей казалось, важное обстоятельство то и дело приходило ей на ум, не давая сосредоточиться: если абстрагироваться от обычных для ее шефа угроз и собственных карьерных амбиций, необходимо признать, что городу меньше всего нужны серьезные волнения на расовой почве, которые могут вот-вот вспыхнуть из-за этого убийства. Июнь считается началом туристического сезона, и вместе с жаркой погодой, призывающей жителей к морю, в обществе зародились и окрепли надежды на то, что длительный период депрессии наконец-то заканчивается. Но о каком наплыве туристов в Балфорд может идти речь, если на улицах города его жители, конфликтуя друг с другом, будут давать волю своим расовым страстям? Допустить этого город не может, и каждому бизнесмену в Балфорде это понятно. Таким образом, ей предстояло разрешить весьма деликатную проблему: искать убийцу и одновременно не дать вспыхнуть этническому конфликту. А то, что Балфорд находится на грани столкновения англичан с выходцами из Азии, Эмили за прошедший день увидела более чем отчетливо.