Драматургия - Страница 4

Книга Ариадна
Драматургия

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.

Книга Вишневый сад
Драматургия

Произведения Чехова были не в полной мере оценены его современниками. А всё из-за того, что в них не было привычной кульминационной драматической развязки. Особенностью произведений автора были его ремарки, которые воплощали в себе замысел Чехова передать читателю атмосферу его книги. Книга Вишнёвый сад также начинается с ремарки, в которой заключается очень важная фраза: "Комната, которая до сих пор называется детскою". Изобразить эту реплику писателя сценически просто невозможно, только читатель может представить и понять, что хоть и прошло много времени, но ничего не изменилось, и комната осталась, какой и была, потому что время в этом доме будто остановилось или замерло.

Книга Одиночка
Драматургия

Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.

Книга Кто эта Сильвия?
Драматургия

В пьесе ведущие роли отданы тараканам. Правда, ничего специфически тараканьего в них нет: мы слышим голоса человеческого сознания, пытающегося осмыслить чудовищные и по-видимости беспричинные происшествия. Упоминания о крыльях, усах и личинках ничего не меняют. Пока Генри или Анджела говорят, они люди. Они неразумны и бессловесны только для Плэкетта и Майкла, с любопытством наблюдающих за тем, как сердце и прочие органы справляются «с условиями почти полной неподвижности».ротивопоставив два взгляда на жизнь: тараканий и людской (или: человеческий и божественный), писатель иронически высветил и тот и другой.