Фольклор: прочее - Страница 2
Книга написана на основе сказок, преданий и легенд, собранных в конце прошлого столетия в Самарском крае и в Жигулях.
Книгу, написанную на основе сказок, преданий и легенд, собранных автором в Жигулях, без всяких преувеличений можно назвать новой. Ибо печатная буква незнакома большинству входящих в неё произведений. Книга лишний раз подтверждает слова русского мыслителя Даниила Андреева о том, что народы, пока они существуют, «не завершают творения своих мифов никогда. Меняются формы выражения... от анонимных творцов фольклора и обряда задача мифотворчества переходит к мыслителям и художникам... но миф живёт. Живёт... наполняясь новым содержанием, раскрывая в старых символах новые смыслы и вводя символы новые – сообразно более высокой стадии общего культурного развития...»
Эта книга доставит вам множество веселых минут. Вы нахохочетесь над озорными фривольными строками великих русских поэтов, таких, как Пушкин, Лермонтов, Есенин, над остроумными игривыми стихами нашего современника Алеши Добрякова, над пародиями на великие творения русской литературы «Горе от ума» и «Демон» и, конечно, позабавят всех как широко известные поэмы «Лука Мудищев» и «Пров Фомич», так и новые для вас народные поэмы и стихи.
Издательство предупреждает:Детям до 16 лет, ханжам и людям без чувства юмора читать книги этой серии запрещено!
Японские средневековые фарсы - кёгэны представляют собой интермедии, короткие одноактные комедии, исполнявшиеся между музыкально- лирическими драмами Но расцвет японского фарса относится к XIV-XV вв., однако записаны комедии были позже. Самая ранняя запись датируется 1578 г., но в основу известного сборника фарсов «Кёгэнки», содержащего 200 пьес, положены ксилографы XVII в. В представленное издание вошел сборник впервые переведенных на русский язык японских фарсов.
Эта книга знакомит с волшебным миром праславянской мифовселенной – ее магией, богами, духами, богатством народных обрядов. На основе исследований, этнографических работ, наблюдений, разведок автор-составитель систематизировал огромный материал, чтобы в результате сложилась величественная картина мировоззрения далекого славянского предка.
«Жил в нашем заводе парень Илья. Вовсе бобылем остался – всю родню схоронил. И от всех ему наследство досталось.
От отца – руки да плечи, от матери – зубы да речи, от деда Игната – кайла да лопата, от бабки Лукерьи – особый поминок. Об этом и разговор сперва.
Она, видишь, эта бабка, хитрая была – по улицам перья собирала, подушку внучку готовила, да не успела. Как пришло время умирать, позвала бабка Лукерья внука и говорит…»