Неприступный гордец, самоуверенная льдинка… Глупые прозвища. Он вовсе не холоден. Он просто ждет. Его. И он дождется.
Кожаная обивка дивана мерно поскрипывала, рваное дыхание и гортанные стоны наполняли комнату. Парень отчаянно впивался пальцами в спинку, стараясь не стонать в голос. Но выходило из рук вон плохо. Каждое уверенное движение за спиной дрожью отдавалось в где-то внизу живота, рождая жаркое, тёмное и душное томление. Он не мог касаться себя руками, все его попытки приласкать себя пресекались обидными шлепками. Хотя так и подбивало сжать покрепче член и начать ритмично двигать рукой в такт толчкам.
Как уберечь ненаглядного своего, самого лучшего и красивого, умного и восхитительного жениха, своего любимого омегу от приставучих и наглых воздыхателей, что лезут, как тараканы, никого не спросясь, тянут руки, куда не следовало.
В этот торжественный и незабываемый день я себе торжественно клянусь! Клянусь, что расстанусь с распроклятой девственностью! Да!
- А это что за красотка в красном? - отвлек её вопрос сына, рассматривающего старые фотографии через её плечо. - Что, нравится? - хитро усмехнулась она. - Ну, шикарная деваха, - хмыкнул Руслан. - Тощевата, конечно, но ножки зачетные. - Ха-ха-ха! - расхохоталась Лиля, утыкаясь себе в колени. - Ой не могу-у...Держите меня-я-я...Папашкины ножки зачетными признал! М-да, как много нового о родных можно узнать, закопавшись в старый сундук на чердаке.
Не разлучить влюбленных ни смерти, ни жизни… Счастлив лес… Теперь у него два Хозяина… Один другого озорней и насмешливей, хохот и песни звенят день за днем! Ох, а ночью-то жарко любятся и целуются, и ласкаются! Но о том скромно лес молчит, лишь лукаво закат улыбается да краснеется, да смущается, знает, видел он, как ярка любовь…
За спиной что-то тоненько заурчало-застрекотало. Резко обернувшись, Василий замер, еле поводя руками по воде. На него, чуть улыбаясь, ласково и смущенно смотрел незнакомец. Его странно светящиеся темно-зеленым глаза завораживали, и мужчина забывал, как дышать.
Жил-был мальчик. В меру весел, в меру пьян. Всего было в меру, пока не повстречал он другого мальчика. Не совсем мальчика, а точнее, своего начальника. Вот тут и настигла его кара небесная.
Другой мир. Другая семья. Видимо, надо было попасть сюда, чтобы начать жить. Жить в гармонии и любви, не чая души в солнце своем.
Жил-был мальчик. В меру весел, в меру пьян. Всего было в меру, пока не повстречал он другого мальчика. Не совсем мальчика, а точнее, своего начальника, что давно уже не мальчик. И стал он теперь безмерно влюблен. И шефа в его жизни тоже стало сверх меры.