Очередной 40-й томик "Фантастика 2024", содержит в себе законченные и полные циклы фантастических романов российских авторов. Приятного чтения, уважаемый читатель!
Содержание:
КЛИНКИ ПОРУБЕЖЬЯ:
1. Владислав Адольфович Русанов: Окаянный груз
2. Владислав Адольфович Русанов: Мести не будет
ПОБЕДИТЕЛЬ ДРАКОНОВ:
1. Владислав Адольфович Русанов: Пасынок судьбы
2. Владислав Адольфович Русанов: Заложник удачи
ЖИВЫЕ И МЁРТВЫЕ:
1. allig_eri: Живые и мёртвые. Часть I
2. allig_eri: Живые и мертвые. Часть II
3. allig_eri: Живые и мертвые. Часть III
4. allig_eri: Живые и мертвые. Часть IV
5. allig_eri: Живые и мертвые. Часть V
БОЛЬШЕ ЧЕМ ВЛАСТЬ:
1. Наталья Шегало: Больше, чем власть
2. Наталья Шегало: Меньше, чем смерть
ЖИЗНЬ ОБРЕЧЁННЫХ НА СМЕРТЬ:
1. Ольга Санечкина: Смерть обреченных на жизнь
2. Ольга Санечкина: Жизнь обреченных на смерть
НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ:
1. Ольга Санечкина: Почему нет в жизни счастья
2. Ольга Санечкина: Уроки жизни
НЕТ СЧАСТЬЯ В ЖИЗНИ:
1. Ольга Санечкина: Мы выбираем, нас выбирают…
2. Ольга Санечкина: И всё-таки оно есть…
МИР ТАУЧИНО:
1. Сергей Владимирович Щепетов: Воины снегов
2. Сергей Владимирович Щепетов: Айдарский острог
А поначалу я был даже рад. Оказался в современном мире — не каком-то дремучем средневековье. Туалет, душ, интернет и все блага цивилизации. Однако почти сразу всё пошло не так. Этот «мир» быстро треснул и осыпался под напором странного, поражающего всех и вся вируса. Мирная прежняя жизнь разлетелась осколками, которые накрыли меня с головой. Но прошло время, и я всё больше понимаю, что просто вернулся к тому, с чего начинал, к тому, что получается у меня лучше всего: выживать, видеть чужую смерть и убивать самому. Ведь если подумать, кровь — это даже красиво, а боль — иногда очень приятно.
А поначалу я был даже рад. Оказался в современном мире — не каком-то дремучем средневековье. Туалет, душ, интернет и все блага цивилизации. Однако почти сразу всё пошло не так. Этот «мир» быстро треснул и осыпался под напором странного, поражающего всех и вся вируса. Мирная прежняя жизнь разлетелась осколками, которые накрыли меня с головой. Но прошло время, и я всё больше понимаю, что просто вернулся к тому, с чего начинал, к тому, что получается у меня лучше всего: выживать, видеть чужую смерть и убивать самому. Ведь если подумать, кровь — это даже красиво, а боль — иногда очень приятно.
А поначалу я был даже рад. Оказался в современном мире — не каком-то дремучем средневековье. Туалет, душ, интернет и все блага цивилизации. Однако почти сразу всё пошло не так. Этот «мир» быстро треснул и осыпался под напором странного, поражающего всех и вся вируса. Мирная прежняя жизнь разлетелась осколками, которые накрыли меня с головой. Но прошло время, и я всё больше понимаю, что просто вернулся к тому, с чего начинал, к тому, что получается у меня лучше всего: выживать, видеть чужую смерть и убивать самому. Ведь если подумать, кровь — это даже красиво, а боль — иногда очень приятно.
А поначалу я был даже рад. Оказался в современном мире — не каком-то дремучем средневековье. Туалет, душ, интернет и все блага цивилизации. Однако почти сразу всё пошло не так. Этот «мир» быстро треснул и осыпался под напором странного, поражающего всех и вся вируса. Мирная прежняя жизнь разлетелась осколками, которые накрыли меня с головой. Но прошло время, и я всё больше понимаю, что просто вернулся к тому, с чего начинал, к тому, что получается у меня лучше всего: выживать, видеть чужую смерть и убивать самому. Ведь если подумать, кровь — это даже красиво, а боль — иногда очень приятно.
Напряжение, словно натянутая струна, грозит порваться и обернуться всеобщей бойней. Тревога заставляет Эйдена ускорить процесс объединения общин и в огромных количествах тратить собственные ресурсы. К чему он готовится и поможет ли это?
А поначалу я был даже рад. Оказался в современном мире — не каком-то дремучем средневековье. Туалет, душ, интернет и все блага цивилизации. Однако почти сразу всё пошло не так. Этот «мир» быстро треснул и осыпался под напором странного, поражающего всех и вся вируса. Мирная прежняя жизнь разлетелась осколками, которые накрыли меня с головой. Но прошло время, и я всё больше понимаю, что просто вернулся к тому, с чего начинал, к тому, что получается у меня лучше всего: выживать, видеть чужую смерть и убивать самому. Ведь если подумать, кровь — это даже красиво, а боль — иногда очень приятно.
Обсуждения книг в литературном клубе зачастую бурлят низменными страстями, особенно при приёме новых членов, считающих именно вселенную Гарри Поттера той, что изменила мир в 21 веке. Оканчивается обсуждение довольно оригинально: курирующий литературный клуб профессор, после животрепещущей дискуссии на тему «Можно ли изменить магический мир и если да, то как?», попадает в 1932 год, в один интересный приют.
Что происходит в голове у бессмертного, вынужденного тысячи лет пребывать в заключении и наконец сбежавшего? Ненависть к пленителям? Страх повторного заточения? Желание жестоко отомстить и убить всех вокруг? А может, он уже давно обезумел?
Человек, некогда объединивший мир, имевший великие справедливые цели, столкнулся с непреодолимым противодействием. Теперь, уже в новой эпохе, у него выдался шанс повторно проявить себя.
Магия пронизывает Тораньóн и наполняет собой все сферы деятельности каждого населяющего его народа и государства: от лечения людей и строительства домов до ускорения грузоперевозок и поимки преступников. Можно сказать больше: магия — именно то, что поддерживает жизнь всего этого мира. Магов обучают и натаскивают, они создают сложные механизмы, исцеляют страшные раны и даже продлевают жизнь избранным из аристократической верхушки. А ещё маги умирают, сгорая, словно бабочки-однодневки, всего за два года жизни, ведь человеческое тело не способно удерживать такое могущество.
Шестнадцать лет — срок, которого каждый подросток ждёт и одновременно опасается. Именно в этот день становится понятно, есть у тебя магия или нет. Сможешь ли ты повелевать стихиями, жизнью и смертью и умрёшь ровно через два года, или будешь жить дальше?