Антипов с треском захлопнул дверь и практически швырнул меня в сторону окна. Пока я морозилась, подбирая нужные проклятия, он подошел и взял меня в плен, упершись ладонями в подоконник с двух сторон от моего бренного тела. Своеобразный домик. Ужасов. Взывать в мольбе не к кому.
— Слушай сюда, говорю один раз, ты запоминаешь. Если я сказал подойти — ты бежишь. Приказываю подать — ты несешься. И все это — со счастьем на своей блеклой мордашке. Усекла?
— Нет… — пробормотала под нос.
Вы любили когда-нибудь до умопомрачения? Так сильно, что вдали от любимого человека невозможно дышать полной грудью? Когда совершаешь ошибки одну за другой, потому что не в силах унять бурю в душе?
Я бы хотела ответить: “Нет”... Сказать, что меня обошла стороной сомнительная радость… Но это не так.
Моя жизнь раскололась на ДО и ПОСЛЕ… Жестокая судьба лизнула меня безумным счастьем, а потом со всего размаха швырнула об асфальт, разбивая вдребезги сердце…
Звонок в дверь отозвался радостью и тут же… страданием. Кира скривилась и стала осторожно стекать с кровати. Вот оно, одиночество, даже помочь некому.
Прошаркав ко входной двери, как сгорбившийся карлик, девушка силилась не разрыдаться. Вот за что все это? Врагу не пожелаешь…
— Кто? — всхлипнула Кира, прежде чем решиться открыть дверь.
— Доктор, — спокойный мужской голос из-за двери прозвучал приятно, вселяя надежду межгалактических масштабов.
— Минутку, — щелкнув всеми своими двумя замками, больная приоткрыла дверь и тут же, не глядя, развернулась по направлению к спальне. Каждое движение невыносимо, а потому долгожданный лекарь успеет разуться, переодеться, вымыть руки и ламбаду станцевать, пока «раненая» доползет до спального места. — Входите!
Я протянула руку, затаив дыхание. Лишь на секунду замерла и в следующее мгновение почувствовала кончиками пальцев тепло его ладони. Вокруг нас темнота стала рассеиваться, а вместо современного покрытия детской площадки под ногами проступили невероятной красоты растения, в воздухе закружились звездные огоньки, похожие на серебристых светлячков, и распустились цветы, которых я никогда не видела ранее. Палитра оттенков не уступала северному сиянию. Неведомое притягивалось к ногам, колыхалось, общалось, будто ожившие герои самого прекрасного фэнтези.
— Ты живой, — прошептала я с улыбкой, не решаясь заглянуть в глаза Павлу и рассматривая нереальные превращения.
— Поспешный вывод. — Его голос был тихим, но для меня прозвучал как удар колокола перед рассветом.
Не могу удержаться. Провожу тыльной стороной ладони по ее щеке, трогаю большим пальцем губы. Мягкие, нежные, теплые. Моя выдра… Красавица.
Чем дольше смотрим друг на друга, тем ближе хочу находиться. Поймать ее выдох, впустить в себя. Попробовать. Разогнать адреналин желания на максимум. Словить кайф от простого поцелуя. А с ней это точно будет крышесносно.
— Остановитесь, Голицын, — шепчет почти в мои губы, облизывая свои.
Я не представляю, как тормознуть. У меня печет все внутри, натягивается канатами и лопается, разрушая к чертям навесные конструкции.
ОН — мажор и атакующий защитник в баскетболе. Тот самый дриблер, кто искусно ведёт мяч и владеет прекрасной техникой.
ОНА — преподаватель в университете и просто женщина, собирающая растерзанную душу, скрывая тайны, оставившие ожоги.
— Мы падаем, — с тихим смирением сказала Измайлова и бессознательно вцепилась в соседа, глядя испуганными глазами. — Не бойся! Я не брошу тебя… Ты не один…
— Ерунда. Воздушные ямы. Даже турбулентности нет, — с недоверием и удивлением ответил парень. Перепады эмоционального состояния девушки, вернее ее полная нестабильность, знатно его адреналинили. С виду приятная, даже милая… А рот откроет, дикими глазищами зыркнет, и четко прорисовывается желание убить или сбежать.
— Уверен? — в безумных глазах появился проблеск надежды.
— Да, — твердо ответил мужчина. «Надо на борту держать смирительные рубашки, от греха подальше, или сильные транквилизаторы», — мелькнуло у него в голове.
— Что ты говорил? Ну, до этого… до ямы, — немного успокоилась Лена.
— Не против, если я отдохну, да? — незнакомец уже говорил с ней, как с ребенком: ровно, тихо и спокойно, вставляя свой наушник обратно и усаживаясь поудобнее.
Первый рассказ из цикла "Любовь из абсурда".
Юмор, ирония и, конечно, любовь.
Многие считают, что полны недостатков, хотя по факту это не так. А что, если именно недостаток станет счастливым билетом в прекрасное будущее?
Будьте счастливы и любимы. Помните, что каждый из вас уникален.
Обращаю особое внимание, что рассказ имеет возрастное ограничение 18+ В тексте присутствует нецензурная лексика и откровенные сцены. Содержит нецензурную брань.
Содержит нецензурную брань.
Все вокруг готовилось к зиме. Полуголые деревья продолжали скидывать с себя золотые одежды, с терпением профессиональных стриптизеров — медленно. Среди прохожих чаще встречались мамочки с колясками, владельцы гавкающих питомцев и люди преклонного возраста. Под ногами ковром стелилась опавшая листва, а трава никак не желала менять свой зеленый цвет на палитру осени. — Зачем ты позвал меня гулять? — не выдержала Мира, медленно вышагивая по тропинке. — Хотел, — коротко ответил Костя, притянув ее за локоть к себе ближе, пропустив шустрого велосипедиста. — Ты понял, о чем я спросила, — высвободив руку, она побрела дальше. Хотелось знать наверняка, что нравится ему. В том самом смысле. — Я говорил уже, — усмехнулся Горин. — И что дальше? — сердце Миры забилось быстро, неистово, в ожидании ответа. Щеки покрыл румянец. Конечно, помнила его слова, но за все время он ни разу не проявил настойчивость. — Ничего, — ответ прозвучал резче, с примесью раздражения. — В чем смысл? — Мира резко остановилась, повернулась к нему и заглянула в глаза. Несколько минут Костя стоял молча, рассматривая ее лицо, лаская взглядом каждую черточку, непозволительно долго задерживаясь взглядом на губах. — Разве он нужен? — проведя подушечками пальцев по ее скуле, очертив подбородок, он мимолетно коснулся края губ и тут же отдернул руку. — Я могу быть хорошим другом, Слава. — Мне хватает друзей, — она поспешила отвернуться, чтоб не выдать своей досады. — Решать тебе.